Служебный роман - Екатерина Кариди

Но это не означало, что Олег не наводил о той маленькой продажной сучке справки. И горничная эта самая подтвердила, что да, она вышла замуж. Девчонка так тряслась от испуга, выдавая ему эту информацию, как будто он жрать ее собирался.

В конце концов, Олег опять плюнул на все и решил о ней забыть. Не первое разочарование в жизни, не последнее. А потом все закрутилось, и жизнь повернулась совсем иначе. Ему пришлось резко взрослеть и принимать на себя серьезный бизнес...

И вот теперь эта маленькая сучка Танька была здесь.

Подобралась к нему так близко! Шкурку сменила, чтобы он ее не узнал. Интересно, что она Феликсу наплела?

В одном мать была права, он действительно долбо*б. Даже фамилию тогда у Таньки не удосужился выведать. Да и не было у него ни хватки, ни навыка.

Но сейчас он ее нашел.

***

Она должна быть в соседней комнате, он знал это.

Олега так и подмывало подойти, склониться к ней близко, заглянуть в лицо и спросить: ну как, хорошо устроилась замужем? Шепнуть на ушко, что он заплатил бы ей, надо было только цену назвать. А потом прямо здесь на столе оттрахать.

Он даже мотнул головой, мысль будоражила.

Однако кое-что не связывалось. Олег видел ее документы. Она не была замужем. Хотя... Это мог быть и гражданский брак. И с этим надо было еще разобраться.  

Но у нее ребенок... И значит, ему не соврали тогда. Все-таки был у нее какой-то мужик? Неприятно.

Но. Но, НО!

На все это Олегу было плевать. Он хотел ее и не мог сдержать глубинной мужской радости, что она нашлась. Как будто вернулся в ту новогоднюю неделю три года назад, и все опять было таким же волшебным и ярким. 

Плевать на всех мужиков, которые у этой хитрой холодной сучки были и есть. Она ему за все эти годы должна!

Она ведь поняла? Не могла не понять, что он раскусил ее игру. Вот пусть понервничает теперь, как его заставила.

Но как же он был рад несмотря ни на что! Танькааа... стоило подумать о ней, и удивительно приятно тепло разливалось в груди. Это его как будто над действительностью подняло.

Он хотел ее и уж в этот раз никуда отпускать не собирался. Однако и торопиться он теперь тоже не собирался.

Постоял еще несколько секунд в чайной, потом сделал каменное лицо, открыл дверь и вышел в приемную.

Первый взгляд на секретарский стол, а там пусто, в приемной никого не было. Олег озадачненно нахмурился и вдруг сердце сдавило. Где?! Куда делась? Какого...?!

И тут из его кабинета вынырнул Дементьев. Олег так и застыл на выходе из кухоньки. Максим Максимович очень заинтересованно на него покосился, аж шею вытянул, пытаясь разглядеть что-то за его спиной.

И тут Олег обозозлился всерьез. Вот же хитро*опый старый сплетник!

- Максим Максимович, можно вас на минуту? - подозвал его с серьезным видом.

- Да, конечно.

А когда тот подошел, так и поблескивая очками от любопытства, спросил:

- Максим Максимович, вы тут бывали, не знаете, где Татьяна Аркадьевна хранит зеленый чай? А то она вышла куда-то, а я в этом женском хозяйстве не разбираюсь.

- О... да, да. Одну минуточку, - он тут же просочился в кухоньку.

Дементьев полез в один из шкафчиков, а Олег оглянулся назад, думая только о том, куда могла подеваться Танька, Таня, Татьяна...

- Насколько я помню, у Маргариты Павловны запасы зеленого чая лежали здесь... - бормотал Максим Максимович и как-то косо на него поглядывал. - Но может быть, я ошибаюсь. Сейчас поищем.

Он так долго копался там, как будто специально, а Олега, которого неудержимо тянуло пойти ее искать, бесила каждая секунда задержки.

- А, вот, нашел!  

Как раз в этот момент в дверях приемной появилась бледная, отрешенная Таня. Не поднимая головы, скользнула за свой стол и села.

Вот она. Вот. У Олега немного отлегло от сердца.

Но разговор пришлось отложить.

Потому что из чайной с коробкой пакетированного зеленого чая в руках уже вынырнул Дементьев. И уставился, переводя взгляд с него на нее. Кажется, сейчас очки вспотеют. Олегу ничего другого не оставалось.

- Благодарю вас, - выдавил он, взял у Дементьява пачку чая и пошел в свой кабинет.

И пусть он в этот момент выглядел идиотом. Плевать!

Прошел за свой стол, сел, коробку чая положил рядом. Все эти старые монстры тут же уставились на него с затаенным любопытством, а Дементьев выразительно кряхтел. Это он зря.

У Олега дерьмо бродило в душе, грозило взрывом, и ушлый старый перечник сейчас раздражал его до невозможности. Устроился в кресле поудобнее и спросил как бы невзначай, но с двойным смыслом:

- Я смотрю, Максим Максимович, вы были в большой дружбе с Маргаритой Павловной?

И кажется, попал в точку. У Дементьева вдруг на долю секунды, но глазки забегали.

- Кхмммм, - прокашлялся тот.

- Олег Феликсович, с нашими дамами надо дружить. Просто необходимо... - вмешался старейший из адвокатов, сглаживая обстановку.

- Вы правы, - изобразил подобие улыбки Олег и проговорил: - Вернемся к работе.

А потом сидел злой как черт, ждал, когда все это закончится. Все на часы поглядывал, чтобы ее не упустить. Но работалось со злости хорошо.

Отлично работалось!

***

Когда Таня из этой кухоньки вылетела, сама не знала, куда ее понесет. Главное - прочь оттуда! Как можно дальше от него! От этого самуверенного, бессердечного, бездушного пользователя.

Выбежала как была, в платье и в сменных туфлях. Нырнула в подошедший лифт и вниз. Скорее вниз, на воздух. Уже почти дошла до выхода из вестибюля, а снаружи снег. Выскочила на крыльцо, под козырьком сухо. Но холодно. Холодно стоять в одном платье и туфельках на тонкой подошве.

Зато от холода проясняется в голове.

Обхватила себя руками, смотрела, как падают снежинки, подтаивая в воздухе, и вдруг как будто рубильник переключился в душе. Зачем она здесь?

Долг? Плевать на тот долг, спокойствие дороже. Здесь он все равно не даст ей жизни. Таня постояла еще минуту, осмысливая окончательно, а потом вернулась в приемную.

А там он, Олег Серов. Да еще Дементьев.

Неееет. Видеть ей Олега Серова не хотелось. Уселась за стол, а эти двое ушли в директорский кабинет, и хорошо, что ушли. Потому что говорить с кем-то у Тани сил просто не было.

И... да, тут хороший соцпакет. Высокий оклад, да... И люди (кроме директора, конечно) к ней хорошо относятся. Но так будет лучше. А долг? Как-нибудь выкрутится.

Ошибкой было, что она тогда согласилась. Ничего, она исправит ошибку.