На вершине счастья - Холли Престон

Меня рассмешила придуманная мелодрама. Но смеялась я сквозь слезы. Поднявшись, я принялась за уборку, потому, что миссис Тилли не приходила по воскресеньям. Наведя порядок, я поднялась к себе и включила приемник. Чтобы не расплакаться, я начала громко петь. Голос мой предательски дрожал на некоторых нотах.

Через несколько минут кто-то забарабанил в дверь. Я пыталась сообразить, кто бы это мог быть. Не Клер ли хочет сказать, что приехала Имоджин? Подбежав к двери, я торопливо распахнула ее. За дверью стоял взбешенный Ричард.

— Нельзя ли потише? Я работаю. — Казалось, он собирается испепелить меня взглядом.

— Откуда мне было знать? — едва сдерживаясь, ответила я. — Ты же ушел сразу после завтрака. Я не заметила, когда ты вернулся.

— И все-таки я здесь и мне нужно работать. Я требую тишины и покоя!

— Ты все получишь через пять минут. Ровно столько мне нужно времени, чтобы собраться и уйти. Ты останешься один во всем доме.

Я принялась судорожно освобождать шкафы и засовывать одежду в чемодан.

Пожертвовав отпуском, я предложила свою помощь, потому, что пожалела доктора и его семью. И вот благодарность. Со мной обращались как с рабыней. Кирсти, пойди туда, сделай то, принеси это, не позволяй детям играть допоздна, и так далее и тому подобное.

Чемодан угрожающе распух, мне с трудом удалось защелкнуть замок.

— За остальными вещами я вернусь завтра, если, конечно, мне позволят войти.

— У тебя что-то высовывается. — Ричард указал на шелковую бретельку бюстгальтера, торчащую из чемодана. Не обращая внимания на его слова и не глядя в его сторону, я направилась к двери. Чемодан пребольно бил по ногам.

— Я полагаю, ты чем-то обижена, Кирсти? — почти нежно спросил Ричард. — Может, объяснишь, в чем дело?

Эта неожиданная нежность сыграла роль последней капли. Чемодан перевесил меня, и я упала. Глаза застилали слезы. Ричард бросился меня поднимать.

— Пойдем ко мне. Я сварю кофе.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я сумела взять себя в руки. Справившись со слезами, я попросила извинения за глупое поведение, объяснив, что пожалела себя. Мне показалось, будто от меня в этом доме все отвернулись.

Ричард возразил, сказав, что не считает мое поведение глупым. Он просто хотел бы знать, зачем, приехав в Англию в отпуск, я нанялась на работу няней.

— Клер намекала, что я должен вести себя поделикатней, но толком не смогла ничего объяснить. Зачем же ты скрывала правду, Кирсти?

— Сначала я думала, что у тебя и без того забот хватает, а потом решила не ставить тебя в неловкое положение.

— Зато теперь мне очень стыдно, — признался Ричард. — Я помню, как разозлился в первый день твоего появления, увидев на пороге твоего приятеля. Как он себя чувствует, между прочим?

— О, прекрасно. В понедельник его отправляют в санаторий долечиваться.

— Вот и хорошо. Вы скоро увидитесь. Послушай, Кирсти, зачем тебе уходить? Если тебя смущает необходимость жить с посторонним мужчиной под одной крышей, я приглашу Маргарет. Она остановилась в гостинице.

— Спасибо, но я предпочитаю снять номер в отеле. Именно это я и собиралась сделать после отъезда детей.

Ричард глубокомысленно изучал меня, пока я пила кофе.

— Сегодняшний вечер я обещал провести с Маргарет. Но завтра, если хочешь, мы вместе погуляем по городу, Кирсти. Проводим всех и пойдем гулять.

Предложение звучало заманчиво. Но зная, как занят Ричард, я мужественно отказалась, сказав, что встретимся как-нибудь в другой раз.

— Ловлю тебя на слове, — ответил Ричард.

Почувствовав себя почти счастливой, я спустилась вниз и занялась приготовлением ленча. Пришла Маргарет Линтон.

На ней был светлый костюм с изумрудной отделкой. Он ей удивительно шел. К тому же она улыбалась, и эта улыбка делала ее еще привлекательней. Она поинтересовалась, дома ли Ричард. Я ответила, что он работает. Маргарет помрачнела.

— Скажи ему о моем приходе. Надеюсь, он не откажется от встречи со мной.

Я порадовалась тому, что Маргарет не осмелилась пойти в комнату Ричарда без приглашения хозяина. Но она наверняка заметила, что я плакала, и будет выяснять у Ричарда причину этих слез. Мне же не хотелось, чтобы он откровенничал…

Ричард не очень-то обрадовался неожиданному визиту.

— Я спущусь к ней, — пообещал он, — но всего на несколько минут. У меня накопилась куча работы.

— Ричард, не говори, пожалуйста, Маргарет, почему я плакала.

Он удивился:

— А с какой стати я должен ей это говорить?

Мне казалось, Ричарду не так-то легко будет отделаться от Маргарет Линтон. Однако через две-три минуты она уже садилась в машину. Я видела это из окна столовой. Маргарет не стала хлопать дверцей со злостью, но уехала, не помахав на прощание рукой.

Итак, Ричард умел быть твердым даже с дамами. Неплохо!

В двенадцать часов вся семья Дру собралась дома, и меня представили Имоджин. Я знала, что она хрупкая, но и представить себе не могла, до чего она хороша: изящная, белокурая, с ясными синими глазами. Состояние душевного равновесия, которое ей было присуще, придавало Имоджин особое очарование. Лишь однажды видела я подобную невозмутимость: на портрете, выполненном молодой художницей и выставленном в картинной галерее.

Тем не менее, рукопожатие Имоджин оказалось энергичным. Говорила она тихо, но слышен был каждый звук ее голоса. Я уловила скандинавский акцент и недоумевала, почему Клер не предупредила об этом. Клер выпроводила детей в сад.

Имоджин просила позволить им остаться с ней, но Ховард запретил:

— Всему свое время, дорогая.

На его просьбу подняться наверх и отдохнуть Имоджин ответила:

— Нет, Ховард, я должна поговорить с Кирсти. — Она улыбнулась мне. — Присядем?

Я сразу почувствовала расположение к Имоджин, и чем дольше мы говорили, тем больше она мне нравилась. Она посетовала, что ее вынудили признать, будто у нее слабое здоровье. Хотя она считает, что ее чересчур уж тщательно оберегают. Ховард и Клер бесконечно добры, но своей чрезмерной опекой они лишили ее возможности видеть собственных детей. Ей с трудом удалось уговорить Ховарда взять детей во Францию. Он согласился, но нанял целую армию слуг, сестер, нянь, поставив под угрозу срыва все задуманное ею.

— Что мне оставалось делать? — лукаво спросила Имоджин. — Пришлось почти всех уволить, а друзей мужа я уговорила прихватить его с собой в горы. Им придется это сделать, потому что в противном случае я пригрозила наложить на себя руки, — тихонько смеялась Имоджин. — Это, конечно, шутка. Жизнь — замечательная штука, и я хочу наслаждаться ею, хочу сама растить своих детей. Мне станет лучше на вилле. Я так решила и уверена, что будет по-моему.