Древо Жизни - Гай Гэвриэл Кей

Король внезапно умолк. И в резко наступившей тишине оба уже не в первый раз услышали тихое постукивание по той стене, что находилась как раз напротив распахнутого настежь окна. Пол с изумлением посмотрел на короля. Звук повторился.

В глазах Айлиля вспыхнула странная нежность.

— Клянусь Морниром, они все-таки его прислали! — выдохнул он и с некоторым сомнением посмотрел на Пола. Однако потом, точно приняв какое-то решение, сказал: — Что ж, побудь еще немного здесь, со мной, юный чужеземец по имени Пол, точнее Пуйл.[3]Но прошу тебя: молчи, ибо сейчас ты увидишь нечто такое, что до сих пор дано было увидеть очень немногим.

Король приблизился к стене и осторожно приложил ладонь к тому месту на ней, где камни чуть потемнели — видимо, от множества подобных прикосновений. «Левар шанна», — прошептал он и отступил, и в неколебимой, казалось бы, тверди стал проступать тонкий контур какой-то дверцы. Еще мгновение — и дверь стала видна отчетливо, а затем беззвучно отворилась, и в комнату скользнула тонкая гибкая фигурка, укутанная в плащ с капюшоном. Некоторое время странный гость, заметив присутствие Пола, не открывал лица, видимо, ожидая какого-то знака от Айлиля. Но после того как тот молча ему кивнул, он одним изящным движением скинул свой плащ и низко поклонился старому королю.

— Прими поздравления от всего моего народа, о Верховный правитель Бреннина, а также — наш дар по случаю этого великого события. Я принес тебе важные вести из Данилота. Позволь представиться: Брендель с Кестрельской марки.

Вот так Пол Шафер впервые увидел светлого альва. И перед этим неземным существом с серебристыми волосами, легким и изящным, как язычок пламени, он вдруг почувствовал себя на редкость неуклюжим, громоздким, неповоротливым, словно ему явилось некое иное измерение грации и красоты.

— Добро пожаловать в Парас-Дерваль, На-Брендель из Кестреля, — тихо молвил Айлиль. — Это Пол Шафер, которого, как мне кажется, мы во Фьонаваре вскоре станем звать Пуйлом. Он один из тех четверых, которых Серебряный Плащ привел к нам из другого мира, дабы они могли вплести свою нить в ткань нашего празднества.

— Это мне известно, — сказал Брендель. — Я уже два дня как прибыл в Парас-Дерваль и все это время ждал возможности поговорить с тобой наедине. Так что всех твоих гостей я видел, в том числе и ту, ЗОЛОТУЮ. Только из-за нее я и вытерпел столь долгое ожидание. Иначе, Верховный правитель, я, вполне возможно, был бы уже далеко от стен твоего дворца, и подарок тебе так и остался бы неврученным. — В глазах альва плясали веселые огоньки, а сами глаза в свете свечей казались золотисто-зелеными.

— Ну что ж, спасибо, что подождал, — сказал Айлиль. — А как Ра-Латен?

Улыбка мгновенно исчезла с лица Бренделя, он посуровел.

— Ах! — негромко воскликнул он. — Как скоро ты напоминаешь мне о моих прямых обязанностях, Верховный правитель! Латен, Плетущий Туманы, услышал свою песнь еще прошлой осенью и ушел — туда, за море; с ним ушел также и Лаин Копьеносец, последний из тех, кто участвовал в сражении у горы Рангат. Теперь не осталось никого, хоть их и было уже среди нас совсем немного. — Глаза альва потемнели и теперь казались фиолетовыми. Он минутку помолчал, затем сказал: — Сейчас в Данилоте правит Тенниэль. Я принес тебе привет и поздравления от него.

— Значит, и Латена больше нет… — очень тихо промолвил король. — И Лаина… Печальные вести принес ты мне, На-Брендель.

— К сожалению, есть и более печальные, — отвечал светлый альв. — Среди зимы по Данилоту пронесся слух о том, что с севера на нас движутся несметные полчища цвергов. Ра-Тенниэль выставил дополнительные посты, и в прошлом месяце мы убедились, что слухи отнюдь не были ложными. Часть войска цвергов проследовала мимо нас на юг, к Пендаранскому лесу. И с ними были волки. И на опушке леса нам пришлось принять бой! Впервые со времен Баэль Рангат! Мы отогнали их и большую часть перебили — ибо в нас еще жива память о великом прошлом нашего народа, — но в том бою пали шестеро моих братьев и сестер. Шестеро тех, кого мы любили, никогда уже не услышат своей песни. Смерть снова явилась в обитель светлых альвов.

Айлиль бессильно опустил плечи.

— Цверги на опушке Пендаранского леса! — простонал он чуть слышно. — О, великий Морнир, за какие грехи ты так наказываешь меня на старости лет?! — Король действительно в эти мгновения, казалось, еще больше постарел. Он в горестном недоумении медленно покачивал головой, и руки его на резных подлокотниках явственно дрожали. Пол быстро перевел взгляд на светлое лицо альва и, хотя его собственное сердце разрывалось от жалости к старому королю, не заметил в глазах гостя, теперь ставших серыми, ни малейшего сострадания.

— А теперь позволь вручить тебе наш небольшой подарок, Верховный правитель, — сказал Брендель с Кестрельской марки, — и, по просьбе Ра-Тенниэля, заверить тебя, что наш нынешний правитель совсем иной, чем был Плетущий Туманы. Надеюсь, мой рассказ о битве близ Пендаранского леса помог тебе это понять. Ра-Тенниэль не намерен прятаться в Данилоте, так что отныне ты будешь видеть нас значительно чаще, чем раз в семь лет, как то было прежде. В честь этого, а также в знак нашей долгой дружбы, благодаря которой столь тесно переплелись нити наших судеб, король светлых альвов посылает тебе вот это.

Никогда в жизни не видел Пол столь прекрасной вещи! Брендель вручил Айлилю нечто вроде тонкого хрустального скипетра, в котором, казалось, сосредоточился свет всех светильников, горевших в комнате, и теперь сам этот дивный жезл стал светиться неким волшебным светом, вобравшим в себя все оттенки и цвета радуги. Красновато-оранжевые огни факелов, отблески пламени свечей, даже бело-голубое сияние звезд за окном — все это, казалось, сплелось в бесконечно прихотливом световом рисунке, точно вытканном заключенным внутри этого жезла крошечным ткацким станком.

— Магический кристалл! — прошептал Айлиль, не сводя глаз с подарка. — Это же настоящее сокровище! Прошло не менее четырех сотен лет с тех пор, как стены этого дворца видели подобный кристалл.

— И чья в том вина? — холодно заметил Брендель.

— Ты несправедлив, друг мой, — возразил Айлиль, пожалуй, несколько резковато. Слова альва, похоже, задели-таки его гордость. — Вайлерт, тогдашний Верховный правитель, действительно разбил волшебный кристалл, но ведь то было лишь одно из проявлений — и еще далеко не самое страшное! — ужасного безумия, его охватившего. И Бреннин заплатил за безумие Вайлерта кровавую цену: началась гражданская война. — Голос короля звучал удивительно уверенно и твердо. — Передай Ра-Тенниэлю, что я с благодарностью принимаю дар светлых альвов. И если он решит воспользоваться кристаллом, чтобы призвать нас на помощь, его призыв не останется без ответа. Это ты тоже ему непременно передай. Завтра же я доложу на Большом совете о том, что ты мне только что рассказал. А с Пендарана мы теперь глаз не спустим — это я тебе обещаю.