Билли-талисман - Оливия Голдсмит

— Неужели? — удивилась Бина.

— И не только, а еще у меня есть баснословный костюм. Я решительно буду одет лучше самой невесты, — добавил Брайс.

— В платье? — спросила Бина, снова истерически повышая голос.

— Нет. Шикарный смокинг. От Армани. И я тебе сделаю макияж. Ты будешь выглядеть офигительно классно, и все твои друзья захотят узнать, что это за прекрасный молодой человек с тобой. Ты можешь говорить им, что вздумается. Меня как-то раз приняли за норвежского принца. — Брайс испытующе и любовно взглянул на Эллиота. Затем, глядя на Кэйт, он сказал ей: — Мне известно, как он выглядит во взятом напрокат смокинге. Тебе самой решать.

— Благодарю тебя, — отреагировал Эллиот. — Думаю, в этом нет намека на оскорбление. Решено. Брайс и я поведем вас, девушки, и мы прекрасно проведем время.

— Пожалуй, это неплохая идея, — сказала Бина. — Но сейчас мне лучше немного вздремнуть.

Кэйт видела, что глаза у Бины слипаются.

— Парни, вы, должно быть, шутите, — сказала она. — Это невозможно.

Кэйт и Бина, обе с подарками, ждали Эллиота и Брайса в трех кварталах от римско-католической церкви Святой Вероники, той самой, где Кэйт приняла первое причастие в платье, сшитом для нее миссис Горовиц. Кэйт, теперь уже совсем взрослая, вовсе не сознавала того, что в платье цвета морской волны длиной ниже колена, подчеркивавшего ее огненно-рыжие волосы, она выглядит великолепно. Она была рада, что ей не пришлось надевать какое-нибудь дурацкое платье подружки невесты, как это обычно бывало.

Бина рядом с Кэйт выглядела абсолютно по-бруклински и пахла чем-то невероятным. На ней было розовое платье с оборками по низу. Ее темно-каштановые волосы были завиты, уложены кудряшками на французский манер и залиты лаком, словно она собралась на выпускной бал. Сэл, парикмахер, который причесывал их обеих для бала, вероятно, дал бы ей именно столько.

— Наверно, будет масса народу? — спросила Кэйт, вспомнив, как в юности ей было тяжко стоять, опускаться на колени, снова стоять на протяжении нескончаемой службы.

— Масса-шмасса, — отмахнулась Бина. Она вытягивала шею, выискивая парней. — Во время церемонии я в безопасности. Это после я стану мишенью для насмешек.

— Бина, это же не расстрел. Все эти женщины твои подруги, — пыталась успокоить ее Кэйт. — Ты всю жизнь с ними знакома. И они не собираются осуждать тебя.

Бина обернулась и посмотрела на Кэйт.

— Шутишь? — спросила она с изумлением. — Именно этим-то они и станут заниматься. Для того и существуют подруги.

— Да вспомни же: у нас разработана могучая стратегия, — напомнила ей Кэйт. — Все подумают, что Эллиот и есть Майкл; это займет некоторое время и отвлечет их, пока они будут разбираться, что к чему с этим. Если Бев откроет рот и назовет его Майклом, я добрых полчаса могу изображать полное смущение. Потом, все же знают, что Джек уехал. Так что твое появление с Брайсом собьет их с толку и, может, даже сразит наповал. Я думаю, он и правда красавец.

— Да, — уныло согласилась Бина, — но он ведь не Джек. — А Джек уехал в Гонконг не позвонив, и Бина с тех пор ничего о нем не слышала. Она снова выжидательно окинула взглядом улицу.

— И где же они? — скулила Бина.

— Они придут, — убеждала Кэйт, поглядывая на столь знакомую Вудбайн-авеню. Она была в некотором смятении: то ли из-за жары, то ли из-за этого места. Возвращение в Бруклин и к старым соседям вызвало у нее нечто вроде головокружения.

— А что, если они не появятся? Мне придется идти одной. Я еще могу спрятаться сзади во время церемонии, но во время приема, если я покажусь без Джека и без кольца, они все станут выяснять причину, почему он порвал со мной, и…

— Бина, успокойся, — участливо настаивала Кэйт. В последние две недели Бина проводила все дни и ночи у Кэйт или у Макса. Через несколько дней Кэйт запротестовала, но Бина отказалась ехать через мост.

— Я не могу идти домой. Там все напоминает мне о нем, — оправдывалась она.

Кэйт была счастлива предоставить ей убежище, но все же она настояла на том, чтобы Бина позвонила отцу и матери и сама преподнесла им новость. Мистер Горовиц собирался уже лететь в Гонконг, чтобы там «подпортить фасад этому паршивцу», но Бина убедила его остаться в Бруклине, тем самым сохранив фасад Джека нетронутым. Миссис Горовиц, несмотря на очевидность произошедшего, продолжала считать свою дочь обрученной.

— Я не могу так, — сказала Бина. Я вся взмокла от переживаний. Больше никогда не надену это платье.

Кэйт подумала, что это, пожалуй, даже неплохо. Тут подъехал черный «линкольн», и из него нарисовались Эллиот и Брайс.

— Вы опаздываете, — сказала она им вместо приветствия, но было видно, что она была рада видеть их.

— Что же, и вам привет, — улыбнулся Эллиот в ответ с непоколебимой любезностью. — А кто опоздал? — он посмотрел на свои часы. — Вы же говорили, церемония в три часа. Сейчас два пятьдесят семь.

Кэйт вздохнула:

— Прийти точно вовремя в такой ситуации — значит опоздать.

— Они разве не слышали, что можно опоздать с шиком? — поинтересовался Брайс.

— Это Бруклин, — напомнила Кэйт. Но, окинув взглядом ребят с головы до ног, уже не могла сердиться на них.

— Bay, — восхитилась Бина. — Мне нравится ваш прикид.

Кэйт улыбнулась:

— Да уж, вы оба почистили перышки.

— Конечно, — подтвердил Брайс. Мы же геи. — И он взял Бину за руку. — Но не сегодня, — он понизил голос до баритона. — Сегодняшний день я посвящаю вам. И не выпущу вас из своих рук.

Бина даже улыбнулась.

— Так ведь, милая? — спросил ее Брайс. Бина кивнула. — Хм-м, а кто вас причесывал? — И Кэйт в тоне его голоса услышала: «Я бы мог сделать это получше».

— Сэл Энтони. У него здесь неподалеку свое заведение, и…

— Его пора сжечь дотла, — приговорил Брайс. — Посмотрим, сможем ли мы смягчить прическу хотя бы немного.

— Он такой практичный, — тихонько сказала Кэйт Эллиоту.

— Да. Здорово, правда?

Они подошли к церкви Святой Вероники и поднялись по массивной лестнице ко входу. Как только они оказались внутри, Кэйт показала дорогу вниз в дамскую комнату.

— За мной, принцесса, — велел Брайс Бине и повел ее в подвал.

Появиться в последний момент было не так уж плохо, решила Кэйт. Уже не было времени для представлений и приветствий, и в особенности для расспросов. Кэйт с Эллиотом прошли в церковь и заняли места на предпоследней скамье. Вскоре Брайс с Биной присоединились к ним. Они старались не шуметь, но все уже ждали начала церемонии, и при их появлении повернули головы. И тут, к облегчению для Кэйт, орган заиграл «Свадебный марш».