Серая крепость - Александр Викторович Горохов

Всю ночь, несмотря на смерти и регулярно поднимающийся в половецком лагере шум, одуренно пели соловьи. В зарослях на берегу Дона и в кустах, растущих вдоль реки Девица. Теперь же они умолкли, и их трели заменило всё нарастающее щебетание других птах, которым тоже глубоко наплевать на тревоги, страхи и страсти глупых людишек, выбравших это место и этот день для того, чтобы убивать друг друга.

Сам хан тоже уже был на ногах, распекая то прибегающих к нему, то убегающих от него командиров. Что он им говорил, невозможно было бы узнать, даже с помощью Динары — слишком далеко, не расслышать. Но только десятники и сотники вскоре принялись поднимать людей, жмущихся друг к другу у почти погасших костров. Те, отгавкиваясь, нехотя брели в сторону конского стада. Значит, скоро начнётся. Надо будить и швейцарцев, и всех, поставленных под ружьё для обороны базы.

18

За лёгкий, смешливый характер Луизу здесь считали несерьёзной, легкомысленной. И, конечно же, странной. Да взять хотя бы её цвет кожи, разительно отличающийся от цвета кожи остальных, живущих в месте, которое не может существовать с точки зрения здравого смыла и современной науки. А уж то, как она попала сюда и буквально в первую же ночь оказалась в постели у второго по рангу человека в городке… Не может существовать, но существует вопреки всему. И в первую очередь — вопреки здравому смыслу.

Ведь что такое этот затерянный в степи городок? Его называют охотничьей базой, хотя, как говорит Сергей, охотиться сюда приезжают не на животных, а, в первую очередь, на людей. И ладно бы, если бы это были только русские мафиози, которыми пугают весь цивилизованный мир (и не зря пугают, Луиза в этом убедилась на собственном опыте, лишь чудом не став их жертвой). Но ведь в последней группе приехали и европейцы, из очень высокоразвитой, цивилизованной Швейцарии, мало чем отличающейся по демократичности от Франции.

Строят городок для охотников на людей на деньги других мафиози, более высокопоставленных и, как показалось француженке, более культурных, чем те, которые силой увезли её сюда прямо с улицы крупного города. По крайней мере, одного из них она видела, и он произвёл на неё впечатление не преступника, а приличного буржуа. Но у них есть и вторая цель, кроме зарабатывания денег на пороках и низменных страстях людей: они хотят, чтобы эти убийцы, платящие деньги за возможность безнаказанно убить себе подобных, таким способом помогли защитить предков русских от страшных монголов и других кочевников.

Пожалуй, такую цель даже можно назвать благородной, учитывая, что за чудовища эти монголы. Луиза, только учась в Москве, узнала о существовании французского хрониста Мэтью Парижского, описывавшего ужасы, творимые монголами на порабощённых территориях. И хотя профессор, упоминавший его, говорил, что Мэтью сильно сгущал краски, чтобы произвести впечатление на читателей, но в целом это были кровавые, беспощадные завоеватели, вырезАвшие целые города и феодальные владения. И даже страшно себе представить, что будет, когда они придут сюда.

Люди, живущие на этом клочке земли, огороженном бетонным забором, прекрасно знают и то, в чьей собственности городок, и для чего он строится. Но относятся этому совершенно спокойно, словно понятия «право человека на жизнь» не существует в природе. А мафия — не закоренелые преступники, которым место в тюрьме или даже на гильотине, а обыкновенные наниматели, платящие им хорошие деньги. За что ей нужно быть благодарными. И даже те, кто понимают, что они оказались здесь, в глубоком прошлом, навсегда, потому что мафиози не позволят им вернуться в ХХ век и рассказывать об увиденном, благодарны за то, что им позволили остаться в живых. Большинство же категорически не верят в то, что они больше никогда не увидят близких, свои дома и прочее имущество.

Не может быть, потому что это ненаучно, не подтверждено учёными. Тем не менее, здесь живёт тот худощавый парень в очках, который сумел в одиночку сделать то, чего не могли добиться видные профессора и академики, целые научные институты и лаборатории, оснащённые наисовременнейшим оборудованием. И, как выражается Сергей, «не парится» из-за того, что величайшее изобретение принесло ему не всемирную славу, а роль такого же, как все, узника, по сути дела, раба преступников. Ведь все эти деньги, которые зачисляются им на банковские счета или даже выдаются наличными, они никогда не смогут потратить ни в одном магазине. Поскольку этих магазинов здесь, в тринадцатом веке, не существует.

От депрессии, навеваемой этими размышлениями, Луизу спасает только молодость, весёлый, общительный характер, желание выжить и секс с человеком, внешне выглядящим очень сурово, но неожиданно оказавшимся очень добрым и ласковым. Она даже знает, как бы складывалась её жизнь здесь, в городке, стоящем над русской рекой Дон, если бы не Сергей. И очень беспокоится из-за того, что ему приходится рисковать жизнью, организуя оборону городка от кочевников.

Нет, это не ужасные монголы. Это один из кочевых народов, с которыми монголы враждуют. Русские, предки обитателей городка, тоже то враждуют, то вступают в союз. И не менее жестокий, чем монголы, народ. Как рассказывает Динара, бывшая студентка, а теперь официантка в столовой, чей родной язык родственный языку этих самых кипчаков, называемых русскими половцами, а европейцами куманами, их хан, приведший сюда целую армию, уже пообещал, что всех мужчин убьёт, а женщин продаст в рабство.

Луизе, конечно, страшно, но Сергей, забегавший на минутку в их комнату, сказал, что у половцев ничего не получится. Тем не менее, девушка спала очень тревожно, постоянно просыпаясь и прислушиваясь к ночным звукам. Но ничего не происходило, и только после восхода солнца началась какая-то суматоха, снаружи раздавались оживлённые, но озабоченные мужские голоса, а потом шум заводимых и прогреваемых двигателей.

Сергей так и не появлялся, хотя девушка пару раз слышала его властный голос, отдававший какие-то команды. Очень хотелось выглянуть в окно, чтобы увидеть, что там происходит. Но Сергей ещё накануне строжайшим образом запретил всем открывать тяжёлые ставни на окнах.

— Они защитят вас от стрел, которые способны залететь в любой уголок базы. И мало того, что любая стрела побьёт окна, так ещё и, если она зажигательная, вызовет пожар. Даже если окно выходит во двор: стрелы, чаще всего, пускают навесом, и дом напротив не защитит вас от них. По той же причине до особого разрешения нельзя выходить на улицу. Даже чтобы «посмотреть одним глазом»: посмотреть, может быть, и посмотрите, но можете и лишиться этого глаза. Да и нет ничего