Ответный удар - Чингиз Абдуллаев

Кто должен был дать деньги Сержу Полонскому? Две фамилии.

Кто мог отправить письмо, подделав почерк Сержа? Пятьфамилий.

Кто мог быть заинтересован в гибели Сержа Полонского? Трифамилии.

Затем, подумав, дописал: кто не встречался с Полонским в тотвечер? И снова поставил две фамилии.

И наконец, еще один вопрос. И всего одна фамилия.

Затем положил ручку в карман.

Он уже приблизительно знал, чего хочет. Следивший за нимубийца вдруг понял, что Дронго знает.

И отчаянным усилием воли заставил себя улыбаться, игра шладо конца.

Уходить было поздно. Через десять минут приехала полиция.

Дронго подошел к хозяйке дома.

— Вы знали, что у Сержа сломается машина? — спросил он.

— С чего вы взяли? — угрюмо спросила мадам Полонская.

— Я задал вопрос, — терпеливо напомнил Дронго.

— Знала, — отвернулась женщина, — я не хотела, чтобы онуезжал.

— Кому вы дали поручение?

Полонская тихо сказала. Дронго кивнул головой.

Полицейские инспекторы добросовестно осмотрели весь дом,исследовали труп, опросили всех находящихся в доме. По их версии, убийца былпосторонний грабитель, проникший в дом из парка. Возглавлявший бригадуинспектор Бувье, долговязый, мрачный, неразговорчивый субъект, дотошноопрашивал каждого свидетеля, пытаясь найти противоречие в их показаниях.

Дронго сидел в стороне, не обращая внимания на суету вокруг.Он для себя выяснил почти все.

Бувье долго разглядывал его документы, удивляясь, что месьеЛеживр не знает французского. На предложение позвонить в Интерпол или комиссаруДюбуа в Монпелье только неприятно улыбался, обнажая желтые лошадиные зубы.Дронго добросовестно отвечал на все его вопросы, пока наконец мадам Полонскаяне принесла газету с его фотографией.

— Это знаменитый детектив, — злорадно сказала она,протягивая инспектору газету, — он может найти убийцу и без вашей помощи.

— Очень хорошо, мадам, может, он мне скажет, кто убилводителя? — спросил инспектор.

— Вы правильно ищете, господин Бувье, — кивнул Дронго, — этонаверняка мог быть только посторонний. Все остальные мужчины находились вгостиной, сторож слишком стар, а повар ушел в кладовую, где он был не один. Такчто ищите этого неизвестного!

— Что я и делаю, — мрачно заявил Бувье, — в любом случаепрошу вас завтра зайти еще раз в комиссариат города.

— Разумеется.

Уже под утро полицейские, завершившие предварительныйосмотр, уехали, забрав тело с собой. Следом уехали Лепелье. Тереза чувствоваласебя очень плохо. За ними ушли Мария и Дольский.

Правда, последний, уложив жену, спустился вниз, выпить чаю.Так они и сидели за столом вшестером. Графиня, Жорж де Рувруа, Дольский,господин Леживр, Жигунов и Игорь.

— А все-таки, — спросил вдруг Жорж де Рувруа, — к какомувыводу вы пришли? Это действительно был посторонний?

— Конечно, нет, — спокойно ответил Дронго, — так я говорилтолько для полиции.

— А что вы можете сказать нам? — поднял на него свои красныеглаза господин Дольский.

— Очень много. Даже назвать имя убийцы.

— В таком случае почему вы молчите? — резко спросилаграфиня.

— Я могу говорить только в том случае, если вы все дадитемне слово, что сказанное мною останется здесь.

— Конечно, — за всех сказала графиня, — они все дают слово.

Дронго осторожно поставил чашечку на стол.

— С самого начала было ясно, что пропавший Серж, егонайденный крест и это письмо не стыкуются друг с другом. Крест мог украстьтолько грабитель, человек, польстившийся на довольно скромную, по вашим меркам,сумму. А вот письмо мог отправить только заботливый друг, решивший успокоитьграфиню.

— Интересное наблюдение, — холодно заметил Жорж де Рувруа, —и к каким выводам вы пришли?

— Прежде всего я не верю в случайных убийц. Так не бывает.Значит, кто-то узнал вчера такую информацию, что она стала смертельной дляАльберта.

Теперь мне нужно было узнать, какая это информация. Но уменя было мало времени. Я начал анализировать. В таких случаях применяютправило логики профессионала. Верно сформулированный вопрос — Уже половинарешения. Кто мог оказаться на кухне незамеченным? Только четверо: господин деРувруа, когда приносил накидку, господин Дольский, когда спускался от супруга,господин Жигунов, когда приносил щипцы для камина, и господин Лепелье,принесший воду своей жене. Но кто мог нанести такой сильный удар? Здесь явынужден исключить господина де Рувруа, для этого он слишком почтенноговозраста, простите меня, мсье.

— Никогда еще мой возраст не служил мне таким надежнымалиби, — холодно заметил Жорж.

— Потом я вспомнил, что Серж просил денег. Кто мог даватьему обычно деньги? Только двое: господа Дольский и Жигунов. Наконец, кто моготправить письмо, подделав почерк Сержа? Только тот, кто не знал о еговозвращении в ту роковую ночь. Семейство Лепелье знало. Господин Дольский,очевидно, рассказавший все своей жене, тоже знал. Игорь видел своегородственника. А господин Жигунов просто знал, что Серж никуда не уедет. Попоручению графини именно он просил Альберта немного «подкрутить» машину.Оставался только один человек, который мог отправить письмо. Это был господинЖорж де Рувруа, не знавший о возвращении Сержа в ту ночь.

Все посмотрели на де Рувруа.

Тот заметно побледнел.

— Я думал успокоить мадам Полонскую, — прошептал он.

— Спасибо, мой друг, — пожала графиня руку де Рувруа. — Явас понимаю.

— Вы не сказали, кто убил Сержа Полонского, — сухо напомнилДольский.

— По-моему, я сказал уже все. С племянником вашей супруги втот день не встретились лишь двое — господин де Рувруа и господин Жигунов. Язадал себе вопрос: почему так быстро был убит Альберт? Значит, убийца узналнечто такое, что стоило Альберту жизни. Я задал себе последний вопрос — длякого возвращение Сержа в ту ночь и найденный крест стали новостью, ранее неизвестной.Ведь и Морис Лепелье, и господин Дольский, и Игорь знали о возвращении Сержа. Иответил на этот вопрос. Это были вы, господин Жигунов.

Жигунов, на которого посмотрели все присутствующие,продолжал спокойно пить чай.

— Ну и что? — спросил он наконец. Правда, шея у негопокраснела.

— В тот вечер вы по поручению мадам Полонской приказалиАльберту сделать так, чтобы «Шевроле» далеко не уехал. Альберт все сделал какнужно. Но Серж вернулся, сначала к соседям Лепелье, где у него, видимо,все-таки был роман с молодящейся Терезой, затем в дом.