Джинн - Грэхем Мастертон

Неожиданно Анна напряглась.

— Кто там? — спросила она, показывая в сторону ворот. Я немедленно нажал на тормоз и вгляделся. В лобовое стекло. На велосипеде ехал юнец в линялой теннисной майке и бейсбольной кепке, надетой задом наперед. Юнец насвистывал какую-то незатейливую мелодию. Я опустил боковое стекло и крикнул:

— Эй, сынок!

Мальчик остановился возле машины. У него был поцарапан нос, а два передних зуба выбиты.

— Да, сэр?

— Ты заходил в дом?

— Да, сэр, заходил.

— Зачем?

— Доставил газеты, сэр. И «Тайм».

Профессор Кволт подался. вперед с заднего сидения.

— Ты говоришь, что привез «Тайм»? — с интересом спросил он.

— Да. Так просили. Они позвонили в отдел и заказали его. Сегодня это мой последний рейс.

Профессор Кволт откинулся назад.

— Скорее всего мы уже опоздали, — обеспокоено сказал он. — Наверное, сейчас лучше вернуться назад.

— Почему? — спросила Анна. — Что-то не так?

— Разве ты не понимаешь? В «Тайм» куча портретов и фотографий. Теперь у «Сорока Грабителей Жизней» есть все, что нужно для выхода из заточения. А может, джинн уже вышел. В этом доме сейчас злейший и опаснейший дух из всех мыслимых…

Как будто услышав слова профессора, Маджори в своем длинном черном платье неожиданно пулей выскочила из парадной двери Зимнего Порта и помчалась через главную лужайку, вскинув руки к небу и удаляясь от нас так быстро, что казалось, будто она действительно уменьшается в размерах.

Оцепенев от ужаса, мы смотрели, как Маджори споткнулась, перебегая через лужайку. Создавалось впечатление, будто что-то било или стегало ее по спине, хотя мы ничего не заметили. Когда морской бриз подул в нашу сторону, послышался крик — тонкий, высокий, леденящий душу крик.

Не говоря ни слова, я влетел на водительское Сидение своего «Kугуapa», вывернул руль и сорвался с места. Съехав с гравийной дорожки, вывел машину на лужайку и помчался на помощь. Автомобиль прыгал и трясся, а позади сидели, схватившись за руки, профессор Кволт и Анна, молясь о спасении. Я объехал Маджори и остановился впереди нее. Она устремилась к нам, но вдруг упала сбоку от автомобиля, все еще отбрыкиваясь и отбиваясь от своего невидимого преследователя. Кволт и я выскочили из машины и опустились перед Маджори на колени. Глаза ее закатились, видны были только белки глаз, ее колотило, она что-то бормотала. Тонкие ноги в рваных толстых серых чулках были похожи на две палки.

— Маджори, — тихо позвал я. — Это я, Гарри.

Она, казалось, не слышала. Стонала и бормотала что-то, а ее руки все еще слабо отбивались от невидимого врага. И тут мне послышался сухой звук хлопающих крыльев. Я быстро взглянул наверх, но ничего необычного не увидел. Надо мной чернело небо, виднелись слабые контуры облаков и поразительно четкие очертания Зимнего Порта.

— Маджори, — вновь позвал я. — Ты меня слышишь, Маджори? Это я, Гарри.

Ни слова в ответ. Профессор Кволт взял ее запястье, затем ласково положил руку на лоб.

— С ней все в порядке? — спросил я.

Он поморщился:

— Жива, если вы это имеете в виду. Нужен врач.

— Телефон в доме, — сказал я. — Я думаю, лучше всего позвать доктора Джарвиса. Он их семейный врач и в курсе всех дел.

Анна сказала:

— А где мисс Джонсон? Это меня больше всего интересует.

— Что за мисс Джонсон? — спросил Кволт.

— Компаньонка Маджори, — объяснил я. — Она тоже должна быть здесь. Надеюсь, что…

Профессор посмотрел на меня, и фраза повисла в воздухе.

— Давайте не будем строить догадки, — сказал он. — Прежде всего мы должны позаботиться об этой женщине.

Мы подняли Маджори и усадили ее на заднее сидение Машины, я медленно развернулся и поехал через лужайку к парадному входу. Странно, но дверь, через которую Маджори несколько минут назад выскочила из дома, была теперь плотно закрыта. Я остановился, подошел к двери по хрустящему гравию и толкнул. Заперта. Нажал на кнопку звонка, постучал кулаком. Никакой реакции. Тем временем Маджори начала стонать.

— Я думаю, лучше, если мы сами отвезем ее, — сказала Анна. — Давай, Гарри. Доктор Джарвис живет не так далеко. Может, мисс Джонсон и внутри дома, но она черта с два сейчас выйдет.

Я не понимал, что здесь происходит, но вникать особенно и не хотел. Раз с Маджори плохо, значит, надо помочь. Я захлопнул дверь, включил фары и мы двинулись в сумерки.

Пока ехали, Маджори то ли спала, то ли была без сознания.

Но когда мы приблизились к дому доктора Джарвиса, она начала стонать и ворочаться, двигать руками и ногами, как бы отгоняя ужасное видение. Затем стала похлопывать себя ладонями, как бы стряхивая пыль, и вертеть головой из стороны в сторону.

Доктор Джарвис только что вернулся после игры в гольф. Одетый в элегантные шорты, он был свеж, подтянут и, как обычно, любезен. Но как только он увидел Маджори, спокойствие покинуло его. Доктор был просто потрясен. Он помог нам внести Маджори в дои и уложить на кушетку в своей, сверкавшей чистотой, приемной. Затем он проворно и искусно проверил жизненно важные реакции организма Маджори и дал успокоительное.

— Должно быть, запоздалый шок после смерти Макса, сказал доктор Джарвис, наблюдая, как Маджори медленно погружалась в тяжелый сон. — С другой стороны, налицо признаки истерического припадка.

— Что это значит? — спросила Анна. Профессор Кволт покашлял.

— Это означает испуг, Анна. Она была страшно напугана.

Доктор Джарвис согласился:

— Симптомы похожи. Может, я сейчас скажу что-то лишнее, но вы не знаете, чем это могло быть вызвано?

Доктор взглянул на профессора Кволта, Кволт — на Анну, а затем все посмотрели на меня.

— Вы, конечно, главные эксперты, — сказал я. — Но если хотите знать мое мнение, то до сих пор у нас лишь одни догадки и предположения. Ни одного твердого факта. Взять хотя бы эту мисс Джонсон…

— А что мисс Джонсон? — спросил доктор Джарвис. — Мы ничего не знаем о том, кто она такая и вообще откуда взялась. Может, это она все подстроила? Ради страховки, наследства, или просто у нее шутки такие. Может, она знает, какую ценность представляет кувшин джиннов, и захотела с ним…

— Это не могло быть шуткой, Гарри, — сказала Анна. Кувшин джиннов — это не сказка. Ты это знаешь, сам видел фигуру в капюшоне. Ты слышал эту музыку.

— Я и не говорю, что это сказка. Просто я не хочу, чтобы: мы впадали в безрассудную панику из-за того, что не можем понять происходящего.

Профессор Кволт вынул трубку изо рта и торжественно набил ее заново табаком.