Постарайся не дышать - Холли Седдон

– О боже, не то слово! – Он хмуро взглянул ей в глаза. – Это я вам и без отчета расскажу. Она еще была вся в синяках, когда поступила ко мне, и я прекрасно помню состояние ее пальцев. Почти все ногти были сломаны. Одного зуба не хватало; она явно пыталась что-то – или кого-то – укусить.

Возбуждение Алекс постепенно спадало. Теперь она чувствовала лишь тошноту. Эми удалось приложить ровно столько усилий, сколько требовалось, чтобы обречь себя на чистилище вегетативного состояния.

– Следы удушения были?

– Да. Следы удушения, обширные кровоподтеки, закрытые травмы живота, раздробленные кости, сломанные ребра.

– Ее били каким-то предметом, или все это сотворили голыми руками? Каково мнение автора отчета?

– В отчете об этом не говорится. Но судя по тому, что видел я… думаю, в ход пошло все – руки, ноги, предметы и бог знает что еще.

– Господи… так, значит, газеты не преувеличивали, когда писали, что Эми на грани жизни и смерти?

– Я бы даже сказал, преуменьшали, не зная всех подробностей. Большая часть информации в ее карточке была засекречена и в прессу не попала.

Золотая жила для обвинителя, подумала она; врачи не оглашали эти детали, чтобы не повлиять на объективность суда. Но никакого суда не было. Очередная несправедливость.

– Как по-вашему, нападавший думал, что убил ее?

– Кто знает? – Он выдержал ее взгляд. – То есть, я хочу сказать, кто знает, что вообще думают такие люди?

Она кивнула. Неприятные подробности расползались по ее записям, точно чернильное пятно. Так, значит, Эми добровольно занималась с кем-то сексом незадолго до нападения. Все, что с ней случилось, случилось отчасти из-за ее собственного решения. Из-за ее доверчивости.

– Так, значит, ее не насиловали и ни к чему не принуждали, и это было не сексуальное нападение? – уточнила Алекс.

– Насколько можно судить по данному отчету. В отчетах полицейских судмедэкспертов информации, конечно, гораздо больше. Но у меня лишь голые медицинские факты – то, что было необходимо для ее лечения.

– А может такое быть, что это разные люди? Нападавший и ее сексуальный партнер?

– Может, – проговорил доктор, глядя на часы. – Не исключено, что после секса с партнером она где-то в другом месте наткнулась на преступника. Однако…

– Однако никто не заявлял о том, что является ее сексуальным партнером, – закончила она. – Верно?

– Верно.

– И поскольку у нее был парень, с которым она вроде бы не спала, то…

– Вот тут уж я вам ничем не помогу. Не обладаю достоверной информацией о личной жизни пациентов. Я и со своей-то с трудом управляюсь… – Он искоса взглянул на нее и тут же снова опустил взгляд на свои руки.

– Ну да, понятно, – ответила она, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Тогда последний вопрос. В прошлый раз вы говорили, что у Эми зафиксированы признаки мозговой активности. Значит ли это, что она может проснуться? Есть у нее шанс?

– Это не сон, Алекс. Очень важно, чтобы вы поняли. Она не в коме, а в сознании – частично, самую капельку. С другой стороны, прошло уже пятнадцать лет, и прогресс идет настолько медленно, что, я думаю, ее состояние вряд ли когда-нибудь заметно улучшится.

– Но теоретически такое может быть?

– Ну, такую возможность полностью исключить нельзя. Однако это очень и очень маловероятно. Алекс, простите, что выгоняю, но мне уже пора бежать. У меня еще одна встреча.

– А, хорошо, конечно. – Она поспешно поднялась и подхватила сумку. – Огромное спасибо, вы мне очень помогли. Прояснили темные моменты. Из одних газетных вырезок тяжело было понять, что к чему.

Доктор протянул ей руку на прощание.

– Ну, газетам никогда нельзя доверять на все сто процентов. – Он улыбнулся, задержав ее руку в своей чуть дольше, чем следовало.

* * *

Выйдя из кабинета – да и потом, на улице, щурясь от солнца, – она все еще продолжала чувствовать холодное прикосновение докторской руки.

Она кое-как доплелась на ноющих ногах до машины, припаркованной в самом дальнем углу, в тени большого дерева. Усевшись за руль, тяжело перевела дух и бросила сумочку с блокнотом и телефон на пассажирское сиденье. Потом скинула туфли и швырнула их назад. Несколько секунд она просто сидела с закрытыми глазами в прохладной тишине. В висках стучало. Вчерашний «совиньон блан» выходил через пот.

Беседа с доктором позволила связать воедино отдельные догадки и уничтожила на корню некоторые ее предположения. Сколь бы отвратительным ни было это преступление, желание раскопать, что происходило в последние часы сознательной жизни Эми, пробудило в Алекс нечто давно забытое.

Когда-то, давным-давно, она была молода и подавала блестящие надежды. «Талантливая журналистка», «голос поколения». Ее переполняла энергия и честолюбие, в голове бурлили идеи. А теперь из нее словно высосали все соки. Ее время прошло, и прошло впустую.

Она просунула ноги в шлепки и медленно поехала домой. Мимо проплывали белые виллы фешенебельного «загородного» района Танбридж-Уэллса, а мысли крутились вокруг недавнего разговора.

Итак, Эми не была девственницей. По всей видимости, она добровольно занималась сексом незадолго до нападения. Скорее всего, защищенным. Судя по газетным вырезкам, судмедэксперты не обнаружили следов мужского семени. Семя… слово, нужное лишь биологам и криминалистам. Он (или они), очевидно, воспользовался презервативом, который теперь уже не найти.

Полиция, как видно, не сомневалась, что Эми не спала со своим парнем. Выходит, она его обманывала. Бедный мальчик… Знал ли он, что практически последнее, что она решила сделать, пока еще была в сознании, – это изменить ему? Что никакого изнасилования на самом деле не было? А может, он обо всем догадался, пришел в бешенство и набросился на нее? Сильно притянутая за уши версия, хотя ее тоже не стоит сбрасывать со счетов.

«Изнасилование и покушение на убийство Эми Стивенсон». Эта фраза со временем превратилась в клише, и ее употребляли все газеты. Фраза, не соответствующая действительности. А полиция уже знала это, когда арестовала Боба?

Она тряхнула головой. Все было гораздо запутанней, чем представлялось вначале. Чтобы написать лучшую статью в своей жизни, ей нужно размотать этот клубок и распутать пыльные узлы. Если б только можно было заглянуть в конец истории…

Припарковавшись у своего кирпичного домика, она рванула с сиденья сумку и зашагала по дорожке. На ходу посмотрела на часы: 11:22. Срок сдачи статьи о Хейнсе неотвратимо надвигался; осталось меньше недели, а сегодняшний рабочий день закончится через тридцать восемь минут.

* * *

По вечерам она засыпала безо всяких проблем. Едва к губам прикасался бокал с последним глотком, глаза начинали закрываться сами. Часто она с огромным трудом заставляла себя проглотить заключительный стакан воды перед тем, как провалиться в глубокий, «мертвый» сон.