Лучше совершенства. Как обуздать перфекционизм - Элизабет Ломбардо

• Будучи ребенком, он никогда по-настоящему не чувствовал, что его любят, поэтому не знал, как правильно проявлять собственные чувства.

• Еще я понял, как важно верить в себя.

• Когда есть вера в себя, есть и любовь к себе и к окружающим, в частности к жене и детям.

• Я могу упорно работать, обеспечивая семью, и в то же время получать удовольствие от времени, проведенного с близкими, и жизни в целом.

Теперь ваша очередь.

УПРАЖНЕНИЕ: приходим к озарению

Что вы поняли, проанализировав прошлое?

Как вы можете применить эти знания?

Используйте прошлое себе во благо.

Триггеры — это события, которые вызывают или закрепляют перфекционистские черты, подталкивая нас к перфекционизму. Так, всякий раз, находясь рядом с отцом или просто думая о нем, Тим работал дольше, снова и снова проверяя сделанное. Такую реакцию могли вызвать даже запахи, напоминавшие об отце. «Иногда, чувствуя запах сигарет, я напрягаюсь и снова становлюсь маленьким мальчиком, которому хотелось отцовской любви».

И возросший уровень стресса, и потеря контроля — часто встречающиеся триггеры. Один клиент-журналист сказал мне: «В состоянии стресса мне требуется целая вечность, чтобы закончить статью, потому что я бесконечно ее переделываю. Зато когда я не чувствую себя таким перегруженным, мне легче понять, когда статья готова и ее пора отправлять».

А как обстоят дела у вас?

УПРАЖНЕНИЕ: выявляем триггеры

Вспомните, в каких случаях ваш перфекционизм вновь напоминал о себе после исходного события, которое вы описали выше.

Что вы делали?

Кто был рядом с вами?

Что вы говорили себе?

Опишите любые чувственные триггеры вроде запахов, звуков, взглядов.

Какие эмоции обычно запускают в вас перфекционизм?

Какое шаблонное поведение вы заметили за собой?

А теперь подумайте, как вам нужно действовать при появлении этих триггеров, для того чтобы не рассуждать и не вести себя как перфекционист.

Например, когда я чувствую стресс, мне свойственно вновь возвращаться к своим перфекционистским шаблонам. (Кроме того, я делаю то, что мне казалось в принципе невозможным: забываю поесть. Голод только усиливает стресс и раздражение, а следовательно, и перфекционизм.)

Этот план действий помогает мне в трудные моменты, напоминая об эффективных реакциях на стресс.

Образец: эффективные реакции на триггеры перфекционизма

УПРАЖНЕНИЕ: эффективные реакции на триггеры перфекционизма

А как это бывает у вас? Заранее составьте план действий для ситуаций, которые с большой вероятностью запускают перфекционизм. Придумайте наилучшие стратегии преодоления сейчас, пока вы спокойны и не находитесь под влиянием триггеров.

В детстве все мы воображали, кем будем, когда вырастем. (Я, например, хотела быть врачом или леди Эйвон[13].) Будучи взрослыми, мы тоже лелеем какие-то ожидания, правда, они (обычно) отличаются от детских.

Ожидания — это стойкие убеждения относительно будущего, события, которые мы предвкушаем. От целей они отличаются тем, что цель — это нечто, чего мы стараемся достичь, а ожидание — это то, что, по нашим представлениям, обязательно сбудется. А если этого не происходит, мы испытываем разочарование. Моя клиническая практика показала, что негибкие ожидания могут лишать способности быть счастливым.

— Все, чего мне хотелось, — это быть пилотом.

Стив, ссутулившись, сидел в моем кабинете. Он выглядел старше своих 52 лет.

Его терапевт заключил, что Стив страдает депрессией. Очень скоро стало понятно, что в этом состоянии он находится давно.

— Сколько себя помню, я знал, что рожден быть пилотом. В детстве мечтал о полетах и постоянно воображал, будто летаю. Я часами собирал игрушечные самолеты. К девяти годам я распланировал всю свою жизнь. Собирался поступить в колледж и получать стипендию ROTC[14], а после его окончания пойти в воздушно-морской флот и стать морским пилотом, как мой отец.

Все закончилось, когда мне было восемнадцать. Я проходил медосмотр перед колледжем и узнал, что у меня дальтонизм. Мое отклонение называется протонопией — это значит, что я не вижу разницы между красным, оранжевым и желтым. А я даже не догадывался. Но узнав об этом, понял, что вся моя жизнь пошла прахом. Дальтоникам запрещено управлять воздушными средствами.

Мои мечты рухнули. Я чувствовал себя так, будто умер.

Я не представлял, что делать дальше. Родители посоветовали мне заняться бухгалтерской деятельностью. Мне довольно хорошо давалась математика: я думал, что это пригодится, когда стану пилотом. Я занялся бухучетом и стал дипломированным финансовым аналитиком. Не спорю, это приносило неплохой доход [Стив был вице-президентом компании], но я никогда не получал особого удовольствия от работы. Мне всегда казалось, что жизнь закончилась в тот день, когда я узнал о своем дальтонизме.

Стив женился, у него двое детей. Он любил семью, но не мог избавиться от чувства глубочайшего разочарования в себе из-за нереализованной мечты.

А однажды ему сказали, что его сокращают.

— Почти так же я чувствовал себя, когда узнал, что не стану пилотом. Я посвятил им двадцать лет жизни, а они просто вышвырнули меня. Они должны были что-то предпринять, чтобы я мог остаться. Они были просто обязаны после всего, что я сделал для них.

Это случилось за полтора года до нашей встречи. С тех самых пор Стив впал в такое состояние, что не мог искать другую работу. Он погрузился в депрессию, которая истощала и его самого, и близких ему людей. Жена угрожала развестись, если он не найдет работу. Каждый день звонили коллекторы. Одному из детей пришлось бросить колледж, потому что семья не могла больше оплачивать его обучение.

Неоправданные надежды, которые Стив питал в детстве, омрачили остаток его жизни. А несбывшиеся представления о том, как компания должна относиться к своим сотрудникам, еще больше подорвали его благополучие.