Он - моя тайна - Оливия Лейк

— Я не уверена…

Нет. Нет. И нет. Внутренний голос тот еще паникер.

— Дина, я понимаю, что обидел тебя. Дашь шанс извиниться?

Боже, они с Полонским, похоже, одними дорожками ходят! Может, и этот грехи замаливает? Тоже женщину завоевывает и хочет гештальты закрыть, да карму почистить.

— Все нормально, Максим. Совет да любовь.

— Не понял? — я даже услышала, как он нахмурился.

— Я не злюсь. Столько лет прошло…

— Я злюсь.

Тогда тем более нет.

— На себя.

И все равно нет.

— Может, в понедельник. Обед у меня свободен.

Идиотка.

— Ресторан «Baccarat», за тобой заехать?

— Нет. — Я уже жалела, что согласилась.

— До понедельника, Дина.

Я бросила телефон в сумку и вздохнула. Какую же большую глупость я сделала. Опасалась встречи, а позвал — мотыльком на огонь полетела. Если муж узнает… Не важно, что это просто обед, разговор, встреча двух старых знакомых. Просто знакомых… Любовников… Возлюбленных… Родителей… Дура я.

Да, об этом думала и на корпоративе. В «Event Холл» собралось человек пятьдесят. Хорошее место, обслуживание, кухня. Нас веселили и развлекали шоу-программой. Но у меня не получалось расслабиться. До понедельника на иголках буду. По краю иду, сорваться боюсь, но внутри мерцал огонь предвкушения. Я хочу услышать извинения Барсова. А кто на моем месте отказался бы увидеть со склоненной головой мужчину, который обидел и который когда-то был любимым? Никто!

— Давайте поприветствуем главного врача и директора клиники «ПрезиДент-Арт», Евгения!

Я только пришла из уборной, поэтому не успела присесть. Стоя наблюдала, как муж поднялся на небольшой помост. Женя был в ударе: улыбался и шутил. Ему нравилось быть в центре внимания, быть ядром, в самой сердцевине обожания.

Коллеги и подчиненные бурно аплодировали. Я тоже. Муж у меня был обаятельным красивым мужчиной, и его харизма действовала и на меня тоже, несмотря на долгий брак и частые недопонимания. Я не смогла полюбить Женю всепоглощающе и беззаветно, но между нами было влечение и страсть. Нежность и забота. Было бы еще безграничное доверие…

— Дина Владимировна, добрый вечер, — мысли прервало появление ассистентки мужа.

— Тома, здравствуйте, — улыбнулась я. — Вы только пришли?

— У меня не сразу получилось приехать, — она сделала большой глоток шампанского, — но удалось вырваться. Правая рука начальника все-таки, — плечиком дернула и ко мне повернулась, ослепительно улыбаясь.

— Все нормально? — я поддержала, когда Тома чуть не запуталась в ногах. Ассистентка мужа, кажется, пьяна уже.

— Нет, — вздохнула она, — проблемы в личной жизни.

— Сочувствую, — после паузы отозвалась я. Честно, слушать чужие истории настроения не было. С собой бы разобраться.

— Любимый мужчина не решается на серьезные шаги, — она все-таки собралась излить мне душу. — Только секс у нас. Но такой крышесносный! — Тома глаза мечтательно закатила.

— Поздравляю, — сдержанно отреагировала я.

— Спасибо, — улыбнулась так, словно у меня с сексом какие-то проблемы. С чем-чем, а с этим порядок. — Кстати, у вас красивое платье.

— Спасибо. У тебя тоже.

Если честно, Тома выглядела спорно: короткий блестящий наряд с глубоким декольте. Я в таких на сцену выходила когда-то, а она на мероприятие с коллегами. Если бы Женя меня в таком увидел — придушил бы. Мое черное бархатное платье тоже не привело его в восторг: слишком короткое и облегающее, но в моем гардеробе пока не было паранджи. Слава богу. Фигура с возрастом у меня не изменилась, а ноги вообще большое достоинство: стройные, ровные и длинные. Я выглядела сексуально — это возбуждало и одновременно раздражало моего мужа.

— Вам ведь уже тридцать, — сочувственно проговорила Тома, но словно очухавшись, заверила: — Но вы очень хорошо выглядите, правда-правда.

— Мне тридцать четыре, скоро на кладбище поеду, — саркастично заметила и нахмурилась. Я, конечно, все понимаю, но какого черта подпитая мадемуазель мне на возраст указывает?

— Я хочу сказать спасибо моим коллегам, — мы обе повернулись к сцене. Муж обвел взглядом зал и на мне остановился. — На празднике есть женщина, которая бесконечно вдохновляет меня. Дина, все, что я делаю — делаю только ради тебя. Люблю тебя.

Я смутилась немного, когда начали хлопать, но приятно было. Краем глаза заметила, что Тома хмыкнула и залпом осушила бокал.

— Как это, когда тебя любит такой мужчина? — спросила неожиданно и взяла еще одно шампанское.

— По-разному, — ответила я, пристально изучая ассистентку мужа.

— Евгений Борисович такой красивый, — вздохнула она. — Но вы не подумайте плохого, просто для меня он идеальный мужчина.

— Тома, вам лучше присесть, — когда она снова не удержалась на каблуках, проговорила я. Что-то странно она ведет себя.

— Красавица моя, — Женя подошел и за талию обнял меня. — Пойдем, потанцуем?

— Да мы тут беседуем, — кивнула на Тому. — О тебе, — и внимательно посмотрелась к нему.

— О чем разговор? — спокойно поинтересовался.

— О мужчинах, — улыбнулась она. — Я Дине Владимировне жаловалась на своего и немножко завидовала ее счастью, — капризно надула губки Тома. — Вы ее так сииии-льно любите, — протянула она.

— Прекрасно, — сухо улыбнулся Женя и увлек меня к танцующим.

— Жень, а что происходит?

— Не понимаю? — нахмурился он.

— В тебя что, Тома влюблена?

— Возможно, — пожал плечами. Очень легко отреагировал.

— А не ты ли тот самый любимый, но решительный мужчина? — я сама не верила, что спрашивала это у своего мужа, собственника и ревнивца, любящего меня, но…

— Может быть…

— В смысле? — даже с такта сбилась. Женя крепче прижал меня и повел в танце, застывшую и… охреневшую!

— Приятно, когда ты ревнуешь, — шепотом признался и склонился ко мне, губу прикусил и языком по ней прошелся. — Дина, я ревную, потому что люблю, а ты почему нет?

— Я не ревновала, потому что доверяла тебе.

— Больше не доверяешь? — прохладно уточнил.

— Уже не знаю.

— Тома — молоденькая дурочка. В этом возрасте ищут кумиров, влюбляются в преподавателей и начальников. Хочешь, уволю ее?

— Нет, — изумилась я. — Не в этом дело…

— Могу уволить любого в этом зале. Если бы я предъявлял тебе за каждого, кто пялился на твои ноги, то мы бы до утра ругались.

— Я не хочу ругаться… — начала оправдываться я. Зачем я завела этот разговор? Тема ревности самая больная у нас.