Жажда - Ю Несбе

– Ладно, – сказал Харри. – Тех из вас, кто пришел на очередную сухую лекцию о расследовании убийств, я, к сожалению, должен расстроить. Сегодня у нас в гостях многолетний консультант отдела по расследованию убийств Полицейского управления и наиболее публикуемый скандинавский психолог, специализирующийся на вопросах насилия и убийств. Но прежде чем передать слово Столе Эуне, поскольку я знаю, что он добровольно не отдаст его обратно, напоминаю, что в следующую среду у нас снова состоится перекрестный допрос. Дело о пентаграмме. Описание обстоятельств дела, протокол осмотра места преступления и выписки допросов, как обычно, находятся по адресу ПА – косая черта – расследование. Столе?

Разразились аплодисменты, и Харри направился к лестнице, а Эуне прошествовал к кафедре, выпятив вперед брюшко и довольно улыбаясь.

– Синдром Отелло! – прокричал Эуне и, подойдя к микрофону, понизил голос. – Синдром Отелло – это профессиональное обозначение того, что мы называем болезненной ревностью, которая является мотивом большинства убийств, совершаемых в нашей стране. Точно так же, как в пьесе Уильяма Шекспира «Отелло». Родриго влюблен в новоиспеченную жену генерала Отелло Дездемону, а хитрый офицер Яго ненавидит Отелло, потому что думает, что генерал обошел его при назначении нового лейтенанта. Яго видит возможность проложить путь для своей карьеры, уничтожив Отелло, поэтому он помогает Родриго поссорить Отелло и его жену. Хитрец Яго заражает мозг и сердце Отелло вирусом, опасным и живучим вирусом, способным принимать различные формы, – ревностью. Отелло болеет все сильнее и сильнее, ревность вызывает у него припадок эпилепсии, он лежит на сцене и трясется. В итоге Отелло убивает свою жену и в завершение кончает жизнь самоубийством. – Эуне подтянул рукава твидового пиджака. – Я пересказал вам полное содержание пьесы не потому, что Шекспир входит в программу обучения в Полицейской академии, а потому, что вам тоже необходимо получить чуточку общего образования.

Смех.

– Так что же такое, мои неревнивые дамы и господа, синдром Отелло?

– Чему обязаны визитом? – прошептал Харри. Он стоял в задней части аудитории рядом с Микаэлем Бельманом. – Интересуешься ревностью?

– Нет, – ответил Бельман. – Я хочу, чтобы ты расследовал последнее убийство.

– Тогда, боюсь, ты пришел напрасно.

– Я хочу, чтобы ты сделал то, что делал раньше: возглавил маленькую группу, ведущую параллельное расследование и независимую от основной следственной группы.

– Благодарю, начальник полиции, но мой ответ – нет.

– Ты нужен нам, Харри.

– Да. Здесь.

Бельман коротко рассмеялся:

– Я не сомневаюсь, что ты хороший учитель, но ты не незаменимый. Однако так уж вышло, что ты – незаменимый следователь.

– Я покончил с убийствами.

Микаэль Бельман, улыбаясь, покачал головой:

– Да ладно тебе, Харри. Как долго, по-твоему, ты сможешь прятаться здесь и делать вид, что ты не тот, кто ты есть на самом деле? Ты не травоядное животное, как вон тот, за кафедрой, Харри. Ты – хищник. В точности как я.

– Ответ – нет.

– А у хищников, как известно, острые зубы. Это возводит их на самый верх пищевой цепочки. Вижу, там сидит Олег. Кто бы мог подумать, что он поступит в Полицейскую академию?

Харри почувствовал, как зашевелились на затылке волосы, посылая ему предостережение.

– Я живу так, как хочу, Бельман. Я не могу вернуться назад, и это окончательный ответ.

– Особенно учитывая, что чистая биография является обязательным требованием для поступления.

Харри не ответил. Эуне еще раз рассмешил аудиторию, и Бельман тоже посмеялся, потом положил руку на плечо Харри, наклонился к нему и еще больше понизил голос:

– Хотя прошло уже несколько лет, у меня остались связи среди людей, которые смогут подтвердить, что видели, как Олег в те времена покупал героин. Срок – два года. Вряд ли его посадят, но полицейским он никогда не станет.

Харри покачал головой:

– Даже ты никогда бы так не поступил, Бельман.

Бельман хмыкнул:

– Разве? Возможно, это все равно что стрелять из пушки по воробьям, но, честно говоря, мне очень важно, чтобы это дело было раскрыто.

– Если я откажусь, ты все равно ничего не выиграешь, навредив моей семье.

– Может, и нет, но давай не забывать, что я… как бы это выразиться? Ненавижу тебя.

Харри уставился на спины стоящих перед ним:

– Ты не тот человек, который позволяет чувствам брать над собой верх, Бельман, у тебя их слишком мало. Что ты ответишь, когда выяснится, что ты долгое время обладал информацией о студенте Полицейской академии Олеге Фёуке и не давал ей ходу? Не стоит блефовать, когда противник знает, что у тебя плохие карты, Бельман.

– Если ты готов поставить будущее мальчишки на то, что я блефую, то пожалуйста, Харри. Речь только об этом конкретном деле. Раскрой его для меня, и мы забудем обо всем остальном. Даю тебе срок ответа до вечера.

– Чисто из любопытства, Бельман. Почему именно это дело так важно для тебя?

Бельман пожал плечами:

– Политика. Хищникам нужно мясо. Помни, что я тигр, Харри. А ты – всего лишь лев. Тигры весят больше, и на каждый килограмм их тела приходится больше мозга. Римляне знали это, поэтому, когда они выпускали на арену Колизея льва против тигра, они знали, что лев будет убит.

Харри увидел, как впереди одна голова повернулась в их сторону. Олег улыбнулся и поднял вверх большой палец. Мальчику скоро исполнится двадцать два. У него губы и глаза матери, а темные блестящие волосы – от русского отца, которого он уже не помнил. Харри ответил ему поднятым вверх большим пальцем и попытался улыбнуться. Когда он повернулся туда, где стоял Бельман, того уже не было.

– Синдромом Отелло страдают преимущественно мужчины, – раздавался голос Столе Эуне. – В то время как мужчины-убийцы с синдромом Отелло действуют преимущественно руками, Отелло-женщины используют ударное оружие или нож.

Харри прислушался к тонкому-претонкому льду над черной водой прямо у него под ногами.

– Выглядишь таким серьезным, – сказал Эуне, вернувшись из туалета в кабинет Харри, допил содержимое кофейной чашки и надел пальто. – Тебе понравилась лекция?

– Да-да. Там был Бельман.

– Я видел его. Что ему понадобилось?

– Он пытался угрозами заставить меня взяться за расследование этого нового убийства.

– И что ты ответил?

– Нет.

Эуне кивнул:

– Хорошо. Частые и близкие контакты с чистым злом, какие были у нас с тобой, поедают душу. Может быть, другие этого не замечают, но какая-то часть нас уже сожрана. А теперь настало время дорогим и близким нам людям получить то внимание, которое мы раньше оказывали социопатам. Наша вахта закончена, Харри.