Верните вора! - Андрей Белянин

После таких слов отказать двум прожжённым проходимцам не смог бы уже ни один честный мусульманин. Ахмед кротко вздохнул, понял, что придётся быть мужчиной, и широким жестом пригласил всю компанию к невысокой полосатой палатке с висящей над входом большущей турецкой тапкой без задника, с задранным носом и потёртой до такой степени, словно именно в ней бегал легендарный Маленький Мук. Со времени их последней встречи многое изменилось…

У башмачника и богатырши родилась дочь, а поскольку могучая Ирида была внебрачной дочерью старого багдадского визиря, то дедушка так расчувствовался, что супруги смогли купить место в караване и попробовать серьёзно заняться бизнесом. Судя по добротной одежде и нехудшему месту в торговых рядах, они всё-таки сумели как-то устроиться в жизни.

Соучастников усадили на ковёр, прикрыли лавочку, поставили чай и фрукты, заказали плов и лаваш, а не скованная предрассудками хозяйка достала из сундука с платьями запрещённое шариатом вино.

Именно оно и сыграло роковую роль вербовщика в тот памятный день. Хотя первые тосты были совсем на другую тему…

Пить Аллах не велит не умеющим пить,

С кем попало, без памяти, смеющим пить,

Но не мудрым мужам, соблюдающим меру,

Безусловное право имеющим пить! —

гордо процитировал Насреддин. — Так пригубим пиалы с этим дивно пахнущим румийским, дабы почтить память великого мыслителя и поэта, чей благородный внук сейчас пьёт с нами! Лёва-джан, добавишь?

Бывший помощник прокурора от тостов никогда не отказывался, но знал в основном только неприличные, для мужских посиделок в саунах. Однако, как смог, выкрутился, так сказать, «родство» обязывало…

— У одного человека был белый «мерседес», а у другого — битый «запорожец». Ехали они, ехали, и бац — авария! Ну, владелец мерса сразу попадает в рай, потому что он по жизни батюшкой работал, а хозяин «запорожца» — в ад, потому что пьяный был и выехал на встречку. Мораль — всё равно нигде нет справедливости! Вздрогнем?

Никто, разумеется, ничего не понял, но аналогию оценили, спорить не стали, и за третьей пиалой вина домулло поведал старым друзьям о своих планах.

— Вы дерзаете не пустить в Бухару великого шейха, просветлённого самим Всевышним? — ахнул бывший башмачник, а теперь глава кооператива, хватаясь за сердце. — Да ещё вопреки решениям тех, кого сам Аллах своей волей поставил над нами?! Я немедленно должен сообщить об этом визирю, о безумцы! Как законопослушный мусульманин…

— …скупщик краденого, а также прямой посредник и сообщник ряда крупных преступлений в Багдаде и Самарканде, — прокурорским тоном напомнил Лев. — Но продолжай, продолжай…

— Во что вы хотите втянуть меня и мою благополучную семью, о бесчестные нарушители священных законов шариата?!

— Уймись, муж мой. — Ирида сунула возмущённому супругу большую горсть урюка в рот и запечатала ладонью, чтоб помолчал. — Он у меня хороший, добрый, вы же знаете. Только сейчас очень нервный из-за дочки, любит её, вот и… Но я сама готова вам помочь. Используйте меня, почтеннейшие!

За прошедшие годы плечи госпожи аль-Дюбины только расширились, прибавка в весе гарантировала могучую пробивную силу удара, поэтому язвить над её последней фразой не рискнули ни Оболенский, ни Насреддин, хотя у обоих чесались языки, по рожам видно…

— Я что-то не так сказала?

— Если вы только помыслили об использовании моей доверчивой и нежно любимой жены не так, как она сама вам это предложила… — гневно очнулся прожевавший урюк Ахмед, и домулло поспешил его успокоить:

— Не дай своей желчи разлиться, ибо гнев разжигает сердце, испепеляет душу, портит нервы и сгущает кровь! Обещаем, что не подвергнем вас опасности.

— Это нечестно! Почему вам, мужчинам, можно подвергаться, а нам…

— Молчи, женщина, — едва ли не хором откликнулись трое мужчин и тут же пожалели об этом.

Выпившая целую (!) пиалу сладкого красного вина, гордая дочь визиря, жена башмачника и общий друг, не стала сдерживать душевные порывы, сгребая всю троицу шовинистов в одну кучу на ковре.

— Разбудите ребёнка, вообще убью!

Дальнейшие пять минут в палатке лишь раздавались глухие звуки пинков, сдавленное ойканье и сладкое сопение маленькой Амуки, уснувшей в обнимку с деревянным мечом в уголке на подушке. Привлечённые вознёй, в палатку заглянули любопытные морды двух осликов. И мигом убрались обратно, не дожидаясь, пока и им не достанется за половую принадлежность…

— Ну что ж, хвала аллаху, по крайней мере, у нашего будущего войска есть достойный предводитель, — успешно подольстился Ходжа, когда руки аль-Дюбины были заняты шеями мужа и московского гостя.

— Наш план незатейлив и прост. Я хочу, чтоб Бухара закрыла свои ворота и на улицах города появились вооружённые люди. Хайям-Кар привык к лёгким победам, его слуги готовы умереть за своего господина, но что, если им не предоставить такой возможности?..

Насреддин выдержал паузу, сунул руку за пазуху и вытащил большой сияющий камень:

— Это сапфир с чалмы визиря Шарияха.

— Его надо продать? — привычно уточнил башмачник, мысленно прикидывая свою долю.

— О нет… На этот раз его нужно подарить.

— Визирю? — прокашлялся Лев. — Думаешь таким образом заручиться его поддержкой?

— Ещё раз нет, мои недогадливые соратники, — широко улыбнулся домулло. — Этот замечательный камень мы подарим совсем другому человеку. Тому, который гораздо лучше нас отвлечёт внимание великого Шарияха, чтоб он издох под верблюжьим помётом, от переговоров с шейхом Абдрахимом Хай-ям-Каром. И каждому из нас будет своя работа…

В политике не краснеют!

Лозунг КПРФ (приписывается Г. Зюганову)

Мой друг никогда не был силён в составлении долгосрочных планов действий. Разумеется, княжеский род Оболенских на всём протяжении российской истории включал в себя не только воевод и генералов, но и опытных царедворцев, прекрасно умеющих плести интриги. Но ведь не все лучшие качества предков так уж непременно воплощаются в далёких потомках. Лев, например, был бы отвратительным чиновником, поскольку брезговал брать взятки, и ещё худшим советником при дворе, поскольку предпочитал лепить правду. Его высказывания о нашем президенте я приводить не буду, ибо мат в книге не приветствую категорично.

А вот выросший на улице Насреддин преотличнейше разбирался в больной психологии людей, приближённых к власти, и порой очень умело пользовался их слабостями. В умении столкнуть кого надо лбами ему просто не было равных, как и в умении смеяться над чужими пороками. Я порой просто в ужасе закрывал глаза не в силах видеть, что он делает…

Мой сосед с пятого этажа имел дурную привычку курить в лифте, и домулло, дабы сделать мне «приятное», угостил его сигаретой собственного изготовления. Понятия не имею, что он туда набил, но соседа вытаскивали из лифта участковый с тремя санитарами: бедняга забился в угол, вопя, что кругом драконы и тигры в белых халатах кусают его за пятки! После трёх дней лечения в наркологической клинике страсть к курению у мужика отбило напрочь, а лифтов он вообще стал бояться как огня. Хотя, что удивительно, на Насреддина зла не держал и при встрече кланялся ему, по-восточному прикладывая ладонь ко лбу и сердцу…