Звездные ливни - Татьяна Басанская

И в этом круговороте жизни Купава плыла навстречу своей судьбе, как былинка, что несется в многоводной реке, подхваченная течением. Почти каждую ночь во сне кто-то, желанный и странно знакомый, приходил к ней, и не раз она с ужасом просыпалась, потому что ей чудилось, что он наяву привлекал ее к себе. Летними звездами светились его глаза и ночной зарей пламенели его губы… Она пыталась отогнать от себя грешные мысли, но не хотела с ними расставаться. Ведь мысли эти были о переяславском князе.

Купаве было достаточно закрыть глаза, чтобы ясно вспомнить зимний путь в Новгород. Она вновь и вновь переживала тот восторг, который ощущала от прикосновения теплых рук князя, когда он терпеливо учил ее ходить или пытался накормить с ложечки. Она вспоминала, как взор его ясных глаз затуманивался, когда он хмурился, и какой негой и лаской обволакивала ее душу улыбка его желанных губ. Вспоминала те жаркие объятия, в которых однажды забылась. Купава уже почти верила, что любит только его одного. И друг детства княжич Глеб, и незнакомец из купальской ночи безвозвратно растаяли в весеннем тумане.

* * *

Купава впервые покинула стены города и теперь с любопытством осматривала окрестности безбрежного Ильмень-озера. В такие чудные погожие дни грешно было сидеть взаперти в тереме, и Коснятин предложил боярышне проехаться верхом до Ильменя. Совершенно неожиданно для самой себя девушка с радостью согласилась.

Последнее время она перестала опасаться светловолосого красавца. Коснятин держался с гостьей уважительно-почтительно, часто вел разумные беседы, порой подшучивал, нередко брал в руки гусли и напевным голосом сказывал былины о славных героях и прекрасных девах. И девушка постепенно поняла, почему сходят с ума по этому парню новгородские женщины: сын посадника привлекал к себе сердца не только дивной красотой, но скорее сильным характером, искренней добротой и ясным умом.

Коснятин оказался еще и знатным книгочеем. Парень с упоением рассказывал боярышне и своим сестрам о деяниях апостолов, о жизни людей в Болгарии и Византии, о далеких странах, где обитают таинственные животные и не менее удивительные жители. И было ясно, что этот смешливый, умный красавец давно уже мечтает наяву увидеть все то, о чем прочел в книгах. Коснятин теперь казался Купаве почти что братом, поэтому она, не раздумывая, согласилась отправиться с ним на прогулку вдоль Волхова.

В яркой небесной синеве кружили чайки. С Ильменя дул легкий свежий ветерок, а приветливое солнце ласково оглаживало стосковавшиеся по теплу лицо и плечи девушки. Купава подставила щеки и нос светлым лучам и глубоко вдохнула в себя лукавый весенний воздух. Его запах казался слаще греческих ароматов, пропитавших стены посадничего терема. Захмелев от воздуха и солнечного света, девушка забыла о своей тоске и не замечала, что ее длинные волосы распустились от быстрой скачки и беззаботно вьются вокруг ее тонкой фигурки. И была она сейчас так хороша собой, что Коснятин не спускал с нее потемневших глаз и в задумчивости приглаживал светлые усы.

Налюбовавшись могучим Ильменем, Купава направила коня к невысокому холму, где привольно росли высокие дикие травы, похожие на серо-зеленые волны, трепетавшие под порывами северного ветра. Последовавший за боярышней Коснятин остановил своего жеребца возле лежащей на серебристом песке большой перевернутой верх дном лодки и, спрыгнув с коня, протянул руки к девушке. Она послушно соскользнула со своего седла и присела на потемневшее от воды днище ладьи. Парень опустился на траву подле девушки и, склонив голову, стал лениво просеивать сквозь пальцы горячий песок.

За их спинами начинался лес, у самого края виднелась лужайка, усыпанная ландышами, похожими на мелкий речной жемчуг. Теплые лучи солнца окутывали лицо и тело девушки нежной истомой, чарующий аромат ландышей, разносимый легким полуденным ветерком, мягко кружил в воздухе, и от этого запаха начало странно дрожать сердце.

Золотые стрелы Ярилы-солнца и дурманный аромат цветов закружили сознание, умоляя забыть обо всем на свете. Купава почувствовала себя необычайно легко и невольно залюбовалась широкими плечами парня, его загорелой шеей и льняными кудрями, в которых весело играли солнечные лучи. Ей захотелось запутать свои пальцы в волосах парня, ощутить их шелковистость, а заодно погладить его золотистую кожу, горячую и живую, как песок, которым он играл.

Почувствовав ее взгляд, Коснятин обернулся и пристально посмотрел на Купаву. Увидев мягкий, вопрошающий взгляд медовых глаз, девушка слегка смутилась, но не отвернулась. Парень осторожно протянул к ней ладонь, их пальцы сплелись воедино… Голова Купавы закружилась, она почувствовала, что еще миг — и от ее благоразумия не останется и следа.

Со слабым вздохом девушка освободила руку и слегка отодвинулась от Коснятина. Чтобы избавиться от наваждения, боярышня принялась следить взглядом за полетом белоснежных птиц в синем небе. Между молодыми людьми повисла тишина, прерываемая только криками чаек. Когда молчание стало невыносимым, девушка решилась заговорить:

— Как красиво, не правда ли… — Купава указала кивком головы на отливающую всеми цветами радуги гладь воды. — Я хотела бы жить на берегу такого озера…

— Купава… — внезапно пробормотал Коснятин охрипшим голосом и вновь потянулся к ней.

Его пальцы с нежностью смахнули с ее щеки вьющуюся прядь волос, а на губах заиграла знаменитая, терзающая девичьи сердца улыбка. Купава понимала, что следует немедленно остановить Коснятина, но вместо этого закрыла глаза, ощущая возле своей щеки прерывистое мужское дыхание. Под лучами обманчивого северного солнца было так тепло и уютно, что не хотелось двигаться, а предательское томление склоняло ее к безрассудству… Тело загорелось, словно в лихорадке… От солнечных лучей в глазах поплыли яркие радужные круги, и среди них замелькали далекие звезды…

Купава зажмурилась и глубоко вздохнула. С ума она, что ли, сошла?.. А как же Позвезд, которого она любила больше всех на свете? Неужели она вновь забудет все? Так же, как забыла Глеба и ночного незнакомца? Боже милостивый!

Разорвав круг объятий, девушка резко встала на ноги. Коснятин тут же схватил ее за руку.

— Куда ты?..

— Домой пора возвращаться. Солнце сегодня уж слишком коварное.

Подозвав коня, Купава взобралась в седло и, не оглядываясь на парня, поскакала по берегу в сторону города.

Когда уже были видны стены новгородского детинца, девушка неожиданно заметила притаившуюся среди берез и осин маленькую часовню. Ощутив непреодолимое желание войти в нее, Купава остановила коня и, перекрестившись, переступила порог церквушки. Опустившись на колени возле алтаря, девушка склонила голову:

«Господи, прошу… Помоги. Накажи мое тело за темные мысли, которые смущают меня. Убери этот жар, который я ощущаю у себя в животе. Устрани желание мужских объятий, от которых у меня мурашки бегут по коже. Я так молода, слаба и неопытна. Укажи мне дорогу, по которой мне идти…»

Как не тянулось время для Купавы в чужом городе, но наконец пришло долгожданное лето, а вместе с ним однажды на рассвете с Перинь-горы примчались гонцы с вестью, что на Ильмень-озере показались новгородские паруса. Весь честной люд бросился на пристань.