Креольская принцесса - Бет Уайт

– Ну, я решил так, увидев, как она одевается… – Рафаэль неловко закашлялся. – Если старый сеньор ее любит, почему он не дарит ей красивые вещи?

Зандер задумался.

– Я думаю, все дело в гордости месье Антуана. Он не хочет, чтобы отец лез в его дела.

Рафаэль вспомнил рассказ Лиз о том, как ее отец поссорился со своей семьей. Необдуманные решения, чем бы они ни были оправданы, всегда имели определенные последствия, как он уже успел убедиться на собственном опыте. Он подумал о парусах, которые должны были привезти через несколько часов, о порохе и золоте в трюме его судна, а потом о красивых глазах Лиз. Каким бы необдуманным ни было его решение, Рафаэль его принял.

– Где можно найти сеньора Ланье в это сонное утро четверга?

– В месье Шазе нет ничего сонного. А найти его можно в конторе его фирмы, это дальше по улице.

Зандер описал, как выглядит здание снаружи. Рафаэль дал ему монетку.

– Спасибо, Зандер. Днем я вернусь за вещами и тогда расплачусь с Бурелем.

Он вышел на улицу, которая потихоньку оживала. Из порта доносились крики рабочих, из кузницы слышался грохот молота, торговцы громко зазывали покупателей в свои лавки. На Роял-стрит уже было полно народу. Иногда мимо проезжал конный экипаж. Рафаэль начал искать кирпичное здание, которое ему описал Зандер.

Большинство зданий в Мобиле, как и в Новом Орлеане, были двух-или трехэтажными, с изысканно украшенными балконами на каждом этаже и крышами, крытыми деревянной черепицей. Несмотря на четырнадцать лет британского господства, это все еще был очень французский город, с геральдическими лилиями, вплетенными в каждый орнамент, створчатыми окнами и яркими ставнями.

Пройдя несколько кварталов, Рафаэль остановился перед узким трехэтажным кирпичным зданием, украшенным кованой лестницей, ведущей на второй этаж. Аккуратная вывеска на стене возле главного входа гласила, что здесь находится контора компании «Месье Шарль и Томас Ланье, морские перевозки». Он пришел по адресу, но, по всей видимости, дед Лиз работал с родственником. Кто такой Томас?

Проверив состояние своего воротника и манжет, он взбежал по ступенькам, стуча шпагой. Дед Лиз не мог отказать ему в аудиенции.

Рафаэль схватил дверной молоток и постучал в дверь. Спустя мгновение на пороге появился высокий седовласый джентльмен в черном строгом костюме, давно вышедшем из моды.

Подняв брови, старик осмотрел Рафаэля с ног до головы.

– Bon jour![22]

Рафаэль улыбнулся и поклонился.

– Доброе утро, сэр. – Ланье были французами, но ему больше нравилось говорить по-английски. – Я дон Рафаэль Мария Гонсалес де Риппарда, и я пришел к сеньору Ланье, то есть сеньору Шарлю Ланье.

– Я Шарль Ланье, – ответил мужчина по-английски. – Чем могу помочь?

– Мне вас рекомендовал сеньор Дюссой, с которым я познакомился на одном мероприятии два дня назад. Я понял, что, если кому-то нужно что-нибудь отвезти в Новый Орлеан, суда Ланье в этом деле лучшие.

На лице старика отразилась гордость. Он сделал шаг назад, шире открыв дверь.

– Заходите.

Рафаэль последовал за ним в богато отделанную приемную, ступая по красному китайскому ковру, который гармонировал с шелковыми подушками, лежавшими на паре стульев с высокими спинками, стоявшими в углу. В этот момент бедность Лиз стала для Рафаэля еще более очевидной. Когда они подошли к открытой двери просторного кабинета, Рафаэль с трудом пытался справиться с волнением.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил Ланье, указав на стул эпохи Людовика XIV, стоявший напротив огромного стола. За ним находилось открытое окно. Легкий мартовский ветерок шевелил занавески и пачку бумаг, придавленных к столу оловянным пресс-папье в виде льва.

– Спасибо, сеньор, – спокойно сказал Рафаэль.

Когда старик сел в кресло, его губы тронула легкая усмешка.

– Вы бродите по порту уже почти неделю, но только сейчас заинтересовались лучшим перевозчиком в городе. – Он сложил в замок свои узловатые темные пальцы и оперся на них подбородком. – Вы слишком молоды для делового человека.

Рафаэль удивленно посмотрел на француза:

– Откуда вы знаете, сколько я здесь нахожусь?

– Мне известно почти все, что происходит в этом городе. – Старик усмехнулся. – Я также знаю, что на днях вы посетили вечеринку этих провинциалов Дюссоев, прихватив с собой мою внучку. А это значит, что вы пришли узнать, что за мерзавец ее дед, позволяющий девочке бегать по улицам в рванье, если может позволить себе одевать ее в шелка.

Рафаэль попытался не подать виду, что его огорошила такая несвойственная французам прямолинейность. Кроме того, в облике старика было нечто особенное. То ли это проявлялось в форме носа, то ли в холодном блеске глаз. Если бы не его старомодная европейская одежда, он был бы похож на индейцев, которых Рафаэль видел на рынке. Пожав плечами, он принял вызов.

– Не скрою, меня посещала подобная мысль.

Ланье хохотнул:

– Это, конечно, не ваше дело. Но так как Лиз, похоже, к вам неравнодушна, я готов обменяться с вами информацией. А напоследок я дам вам совет.

– Что бы вы хотели знать, сеньор? – Рафаэль беззаботно закинул ногу на ногу. – Мой слабый мозг к вашим услугам.

– Я хочу знать, что заставило Изабель Дюссой пригласить Лиз к себе в салон.

Рафаэль пожевал губами:

– Вы имеете в виду, не считая моего обаяния и обхождения?

Ланье презрительно хмыкнул:

– Я не исключаю, что Изабель вы могли понравиться. Но ее ненависть к Ланье общеизвестна и, возможно, небезосновательна.

– Вы же знаете поговорку, что легче получить прощение, чем разрешение?

Лицо старика замерло.

– В свое время чувство равнодушия к ней уничтожило отца Лиз. Я бы не рискнул досаждать Изабель.

– Видите ли, я был осторожен. Сеньора Дюссой очень хотела, чтобы дон Рафаэль посетил ее маленькую вечеринку. – Рафаэль сделал паузу, внимательно наблюдая за выражением лица Ланье. В его черных глазах, превратившихся в две узкие щелки, ничего нельзя было прочесть. Он положил руку на бронзовую рукоять канцелярского ножа, чем напомнил Рафаэлю о том, как Лиз своим ножиком срезала с его сюртука пуговицы. – Ей практически не угрожала опасность оскорбления, – добавил он мягко.

– Ну да, – проворчал старик, швырнув нож на канцелярскую книгу. – Вы должны понять мои чувства. Внучка превращается в красивую женщину, а мне даже нельзя защитить ее от опасностей нашего общества, не говоря уже о том, чтобы купить достойное платье.

– У меня сложилось впечатление, что так случилось по вашей вине, – заметил Рафаэль.