План на первую тысячу лет - Светлана Цыпкина

— Ты опять кого-то покалечил?! — Забыв, что находится в человеческом обличье, Кроули вцепился в могучие крылья. — Отвечай, ты, курица мороженая!

Агриэль молча повел крылом — демона отшвырнуло в туман стены. Азирафель невольно попятился: от пленника Ада веяло февральской стужей.

— Помоги мне подняться, брат!

Ледяные пальцы стиснули плечи Азирафеля. Крыло Агриеля засияло красным, синим, зеленым, точно в глубине его зажглись лампочки — это отразилась в нем детская игрушка. Но пленник не замечал ничего: он возвышался над Азирафелем, словно ожившая статуя — суровые черты бледного лика, морозное сияние в прозрачных глазах и тяжкие гладкие пластины вместо невесомых перьев, прогретых солнцем.

— Ты полон ненависти, брат, — печально ответил Азирафель, дрожа от невыносимого холода. — Боюсь, она помешает тебе взлететь…

— Наивный, кого мне любить в Аду? Всю эту погань и мерзость? С какой бы радостью я уничтожил их всех!

— Не знаю, как помочь тебе. Видишь ли, у меня с Раем сложные отношения…

— Просто протяни мне руку помощи!

— Хорошо, я попробую…

— Не делай этого, Азирафаэль, надорвешься, — спокойно посоветовали сзади. Демон, незамеченный ангелами, выбрался из стены и наблюдал за ними. И хотя в его крыльях полыхал адский огонь, сейчас такое тепло было куда больше по душе Азирафелю, чем ледяное дыхание падшего.

— Этот двуногий холодильник весит Самаэль знает сколько, — продолжал Кроули. — Еще бы: за тысячи лет в нем скопилось столько гордыни, что хватило бы на всех царей мира!

— Умолкни, презренный раб!

— Нет, ты его только послушай, ангел. Торчит в преисподней, вечно ищет драки, ни черта не делает, а самомнение, как у Люцифера! Разучился летать, так катись в пекло! — рявкнул демон.

— Ты смеешь угрожать мне?! — грани перьев-ледышек приподнялись, сверкнули бритвенными лезвиями.

— Агриель, не множь в себе ненависть! — взмолился Азирафель. — Не знаю, за какие грехи тебя низвергли, но как я смогу помочь тебе, если ты уже почти демон?!

— Демон?! Я?! Никогда! — Гордый лик исказился гримасой отвращения. — Ты оказался слаб, собрат. Слаб и глуп. Жаль… Что ж, подожду более сильного и умного.

Сложив крылья, Агриель удалился.

— Шагай-шагай, — проворчал Кроули ему вслед, — только и пользы от тебя, что коктейли охлаждать.

— Мне так жаль его… Он ужасно страдает!

— Разумеется, страдает: он же в Аду. Но терзает его, главным образом, собственное больное тщеславие. И знаешь, ангел, для твоей стороны Добра и Света очень хорошо, что он не желает становиться демоном. Из таких вот подмороженных праведников обычно получается самое свирепое и беспощадное Зло.

Пространство людей исподволь занимало свое законное место. Инфернальный и эфирный вновь приняли человеческий облик, смешавшись с толпой; на месте призрачного дерева зияла пустота. Как рассказала ангелу словоохотливая продавщица из магазинчика игрушек, старый дуб долго болел, его пытались спасти, но в итоге выкорчевали. Видите круглый стол? Он стоит как раз там, где должен быть пень.

Музыкальный меч Азирафель отдал первому попавшемуся мальчугану, чем несказанно его обрадовал.

— Объясни мне одну вещь, — попросил Азирафель, когда они с демоном уже садились в машину. — Если в Аду есть свой ангел, зачем тебе понадобилось показывать ученикам меня?

Кроули блеснул на него непроницаемыми стеклами очков:

— Я хотел, чтобы они увидели настоящего ангела, а не того, кто на него только похож.

* * *

Этим вечером дежурный портье четырехзвездочного отеля «Холидей Инн» очень удивился, обнаружив в текущей базе данных новые записи. Из них явствовало, что два одноместных «люкса», расположенные по соседству на втором этаже, заняты на неопределенный срок приезжими из Лондона, записавшимися как А.Дж. Кроули и А.З. Фелль. В графе «оплата» значилось «оплачено полностью наличными». Это, а также вещественное доказательство в виде пачки купюр, быстро успокоили служащего гостиницы. Мало ли кто приезжает, разве каждого запомнишь?

На крыше отеля были созданы все удобства для любования закатом: шезлонги, столики, пляжные зонты, защищающие от слишком ярких лучей. Кровля скрывалась под мягким синтетическим покрытием, напоминавшим зеленую траву, расставленные группами большие цветочные вазоны создавали уютные уголки.

Дирекция «Холидей Инн» немало огорчилась бы, узнав, что один из постояльцев «люкса» пренебрег и шезлонгом, и зонтиком. Более того, дело непременно дошло бы до полиции, потому что постоялец устроился на самом краю парапета, ограждавшего крышу, свесив ноги с высоты четвертого этажа. К счастью, душевному спокойствию руководства отеля сегодня ничто не грозило: сидящий на парапете оставался невидим для любого смертного.

— Выпить хочешь? — поинтересовались из-за левого плеча сидящего. — Я раздобыл неплохое вино.

Ангел отрицательно покачал головой.

— Как ты догадался, что я здесь?

— Тоже мне, загадка века, — демон развалился в шезлонге, закинув ноги на парапет. — Я постучался к тебе, но никто не открыл. Тогда я взглянул в окно и понял, что ты ни за что не пропустишь подобную банальность.

Плеснув в бокал вино, он посмотрел сквозь него на вечернее солнце. Оно спускалось в редкие облака, подсвечивая их розовым. Легкий пух из чьих-то белых крыльев…

— В Лондоне такого заката не увидишь, — вздохнул Азирафель. — Небоскребы… А тут, из-за того, что дома невысокие, посмотри, какой распахнутый горизонт.

За спиной ангела энергично булькнуло.

— Об этом непременно надо сообщать погребальным тоном?

— Мне грустно, — признался ангел. — Агриель. Еще один, кому я не смог помочь.

— Брось, этому только Она способна помочь, — демон ткнул пальцем в небо.

— Проще всего решить так и отступиться. Да, я слишком часто перекладывал все на Нее… И кем в результате стал? Просто бессмертный пожиратель блинов.

— О, Госп… владыка Самаэль, вот не ожидал, что ты такой злопамятный! — от возмущения демон подпрыгнул в шезлонге. — Ну ляпнул сгоряча, готов извиниться…

— Ах, я не о том говорю! — Азирафель уселся на парапете лицом к нему и заговорил с несвойственной ему горячностью: — Ты заставил меня вспомнить, для чего я живу тут, на Земле. Утешать скорбящих, одарять страждущих, воодушевлять отчаявшихся… И что из этого я сделал за шесть тысяч лет?! Да практически ничего! Смотрел, как тонули дети во время Потопа. Как распинали Христа. Как Война топила в крови целые страны, Голод и Чума превращали цветущие города в кладбища… Почему я не вмешивался, демон? Молчи, знаю, что ты скажешь: таков Непостижимый замысел, мы созданы без свободы воли и не в состоянии выполнить то, что не велено свыше. Да, правильно! Но за все это время я даже не попробовал не то что воспротивиться или пойти наперекор, но хотя бы сделать что-то большое и хорошее без приказа, — он безнадежно махнул рукой. — Собрат-ангел умолял о помощи — а я мямлил про сложные отношения с Раем…

— Капитально тебя накрыло, — помолчав,