Ходячий замок - Диана Уинн Джонс

— А почему вы хотите увильнуть и от поисков принца Джастина? — строго спросила Софи. — С чего это вы решили, будто не найдёте его?

— Пронимать можно и грубостью, правда? — отозвался Хоул. Он всё не мог простить ей Кальцифера. — Если хотите знать, я не хочу в это ввязываться именно потому, что уверен — я его найду. Джастин был не разлей вода с Салиманом, и ссора вышла из-за того, что он решил идти его искать и сказал об этом королю. И ещё, если хотите знать, на Болотах обитает некая дама, от которой одни неприятности. В прошлом году она пообещала зажарить меня живьём и к тому же чуть не навела на меня порчу — я спасся только потому, что додумался назваться другим именем.

Софи едва не преисполнилась благоговения.

— Вы хотите сказать, что соблазнили и бросили Болотную Ведьму?!

Хоул отрезал себе ещё торта. Вид у него был печальный и благородный.

— Не надо так об этом говорить. Признаюсь, некоторое время я полагал, будто увлечён ею. В некотором смысле она женщина несчастная, ей так нужно, чтобы её любили. А ведь любой мужчина в Ингарии боится её до смерти. Должно быть, милая Софи, вы прекрасно понимаете, как это тяжко.

Софи разинула рот. Она была оскорблена до глубины души. Майкл поспешил вмешаться:

— Вы думаете, стоит передвинуть замок? Он ведь для этого и придуман…

— Всё зависит от Кальцифера. — Хоул снова глянул через плечо на едва тлеющие уголья в очаге. — Однако, должен сказать, если против меня ополчатся и король, и Ведьма, я стану подумывать о том, как бы разместить замок на какой-нибудь симпатичной мрачной скале милях этак в тысяче отсюда.

Майкл явно жалел, что подал голос. Софи понимала, что тысяча миль — это страшно далеко от Марты.

— А что станется с вашей Летти Хаттер, — спросила она Хоула, — если вы возьмёте и переедете?

— Думается, к тому времени всё будет кончено, — бесстрастно отозвался Хоул. — Если бы только можно было придумать, как отделаться от короля… Знаю! — Он поднял вилку с тающим кусочком крема и бисквита и указал этой вилкой на Софи. — Вы запросто сможете очернить моё имя в глазах короля. Прикинетесь моей старенькой матушкой и станете просить за своего синеглазого сыночка. — И Хоул одарил Софи улыбкой, способной, по всей видимости, покорить сердце Болотной Ведьмы и, вероятно, Летти, Он выстрелил этой улыбкой вдоль вилки, поверх крема, прямо в глаза Софи, и у той голова пошла кругом. — Если уж вам удалось пронять Кальцифера, справиться с королём для вас проще простого.

Софи глядела на чародея, преодолевая головокружение, и молчала. Вот тут, подумала она, самой хочется увильнуть. Софи решила, что теперь уж точно уйдёт из замка. С договором Кальцифера ничего не вышло. Хоул надоел ей хуже горькой редьки. Сначала залил всё зелёной слизью, потом отчитал её за то, что Кальцифер сделал совершенно добровольно, а теперь ещё и это! Завтра же Софи отправится в Верхние Горки и всё расскажет Летти.

К великому облегчению Софи, на следующее утро Кальцифер вспыхнул в очаге, свежий и бодрый. Если бы Хоул не сидел у Софи в печёнках, она была бы даже тронута, увидев, как рад чародей видеть Кальцифера во здравии.

— А я уж думал, старая головешка, она тебя прикончила, — сказал Хоул, преклонив колена у очага так, что длинные рукава упали прямо в пепел.

— Просто устал, — ответил Кальцифер. — Тяжело тащить замок. Так быстро мне ещё не приходилось его гонять.

— И впредь на подобное не поддавайся, — посоветовал Хоул. Он поднялся, грациозно отряхивая серый с алым костюм. — Начни сегодня с этого заклятья, Майкл. А если придут от короля, скажи, что я ушёл по срочному личному делу и буду только завтра. Я хочу повидать Летти, но этого ему говорить не нужно. — Он взял гитару и открыл дверь в пасмурный простор над холмами, повернув ручку вниз зелёным.

Там его поджидало Пугало. Стоило Хоулу открыть дверь, и Пугало метнулось наперерез, боднув его в грудь башкой-репой. Дзыннь-пиннь! — горестно взвыла гитара. Софи слабо взвизгнула от ужаса и ухватилась за кресло. Одной рукой-палкой Пугало мотало туда-сюда, пытаясь ухватиться за дверь. Судя по тому, как отчаянно Хоул упирался ногами в порог, было ясно, что наседают на него со страшной силой. Пугало, вне всякого сомнения, преисполнилось решимости проникнуть в замок.

Кальцифер высунул из очага голубое лицо. Майкл остолбенел.

— И правда Пугало! — хором сказали они.

— Да неужели? — пропыхтел Хоул. Он половчее переставил ногу, упёрся в косяк и нажал. Пугало мешком отлетело назад и с лёгким шелестом плюхнулось в вереск в нескольких ярдах поодаль. Оно тут же вскочило на ноги и снова запрыгало к замку. Хоул поспешно положил гитару на порог и выскочил наружу — навстречу Пугалу.

— Не надо, дружище, — сказал он, выставив вперёд руку.

Пугало отступило, медленно и осторожно двинувшись в сторону. Когда Хоул остановился, Пугало тоже остановилось, застряв одной ногой в вереске и мотая туда-сюда лохмотьями на руках, словно человек, пытающийся протолкаться сквозь толпу. Эти лохмотья казались глумливой насмешкой над длинными рукавами Хоула.

— Не уйдёшь? — спросил Хоул. Рожа-репа медленно повернулась из стороны в сторону. Нет. — Боюсь, придётся, — продолжал Хоул. — Ты пугаешь Софи, а если её напугать, она может таких дров наломать… Если вдуматься, ты и меня тоже напугал. — Хоул поднял руки над головой — с трудом, словно в них была огромная тяжесть. Он выкрикнул непонятное слово, которое заглушил внезапный раскат грома. И тут Пугало поднялось в воздух и полетело прочь. Оно поднималось всё выше и уносилось куда-то назад, лохмотья развевались, руки негодующе мотались, выше, выше, дальше — и бот оно превратилось в парящее в небе пятнышко, а потом в исчезающую в облаках точку, а потом и вовсе пропало.

Хоул опустил руки и вернулся к порогу, вытирая лицо тыльной стороной ладони.

— Беру все мои слова назад, Софи, — сказал он, задыхаясь. — Это Пугало — действительно страшная штука. Оно ведь весь вчерашний день за замком таскалось. Нечасто мне приходилось сталкиваться с такой сильной магией. А что это было — останки того несчастного, в доме которого вы устроили уборку?

Софи слабо засмеялась. Сердце у неё опять стало что-то не того.

Хоул сразу понял, что ей нехорошо. Он ринулся в замок, перепрыгнув гитару, подхватил Софи под локоть и усадил в кресло: Успокойтесь, всё кончилось, всё позади…

И тут между Хоулом и Кальцифером что-то произошло. Софи это почувствовала, потому что Хоул держал её за руку, а Кальцифер высовывался из очага. Что бы это ни было, сердце у Софи в ту же секунду стало вести себя как надо. Хоул взглянул на Кальцифера, пожал плечами и повернулся, чтобы снабдить Майкла многословным руководством, как заставить Софи провести день в тишине и покое. Потом он взял гитару и наконец удалился.

Софи лежала в кресле и притворялась, будто ей вдвое хуже, чем на самом деле. Она дожидалась, чтобы Хоул скрылся с глаз долой. Как, однако, некстати, что он тоже направляется в Верхние Горки, — но ведь сама Софи ходила гораздо медленнее и рассчитывала оказаться на месте как раз тогда, когда он пустится в обратный путь. Существенной задачей было не встретить Хоула по дороге. Софи исподтишка глядела, как Майкл расстелил на столе заклятье и углубился в его изучение. Она подождала, пока он не вытащил большие книги в кожаных переплётах и не принялся с унылым лицом делать лихорадочные заметки. Когда Софи показалось, что Майкл всецело поглощён наукой, она несколько раз пробормотала как можно громче и внятней: