ЭмоLove - Ольга Лазорева

— Я в туалет, — сообщил он, взял полотенце и вышел из купе.

А Марика начала застилать полки. Она отчего-то никак не могла справиться с волнением. И думала только о том, что они будут всю ночь одни. Ей хотелось пойти до конца, но стыд, страх боли, последствий останавливали ее. К тому же Кирилл не был настойчивым. И впервые Марика подумала, что, возможно, у него тоже никогда не было секса. Эта мысль необычайно понравилась ей и мгновенно успокоила. Ей показалось, что если это так, то все будет намного проще для обоих. И она решила, что при случае осторожно выяснит это.

Когда Кирилл вошел в купе, она вгляделась в его лицо с удивлением. Что-то явно изменилось. И тут Марика поняла, что впервые видит его без косметики. Обычно они встречались или на улице, или в клубе, или у кого-то из эмо — друзей дома. И Кирилл, как и остальные эмо-киды, всегда был в стиле: объемная челка, черная подводка глаз, иногда блеск на губах и очень светлый тональный крем на лице. И Марика привыкла к этой картинке. Он, конечно, никогда не скрывал ни своего огорчения, ни грусти, ни обиды, и слезы легко выступали на глазах. От этого подводка часто размазывалась. Но Кирилл тут же приводил ее в порядок.

Кирилл сел напротив нее, заложил за ухо упавшую на глаза челку и приподнял подбородок. Его лицо выглядело свежим, нежным и каким-то по-детски милым. Распахнутые глаза без черной подводки казались прозрачными и глубокими. Ресницы, не склеенные тушью, выглядели пушистыми. Марика заметила, что их светлые кончики загибаются вверх. Кожа лица была чистой и нежной с легким пушком на щеках и над верхней губой. Марика смотрела на это, такое ею любимое лицо, казавшееся сейчас немного другим, и начала улыбаться. Ее неудержимо притягивали эти ясные глаза, эти нежные губы с поблескивающими тонкими колечками пирсинга.

— Знаешь, хочу тоннели поставить, — сказал в этот момент Кирилл и откинулся на стену купе, заложив ногу за ногу.

— Это же наверняка больно! — заметила она и пересела к нему на полку.

Откинув волосы, Марика помяла в пальцах мочку его левого уха, потом потянула и засмеялась.

— Представляешь, вгонят тебе расширитель, сказала она, продолжая оттягивать мочку, — и будешь так ходить пару дней. А потом еще тоннель наденешь. Долго заживать будет!

Кирилл закрыл глаза, его губы улыбались. Марика вдруг смутилась и отпустила его ухо. Он повернулся к ней. Марика не отрываясь, смотрела в его лицо, ее дыхание начало сбиваться и учащаться. Жар разлился по телу.

— Подожди! — прошептала она, резко встала и, схватив свою сумку, покинула купе.

В туалете она тщательно умылась и расчесала волосы. Приблизив лицо к зеркалу, она заглянула в голубизну своих глаз и улыбнулась, вспомнив, как проводница приняла их за близнецов. И это было неудивительно. Их прически были совершенно одинаковы, и волосы выкрашены краской одного гона, только у Марики в челке была широкая фиолетовая прядь, которую она сделала в салоне матери всего неделю назад. Глаза также были похожи и по форме, и по цвету, но у Кирилла он был более насыщенным. Отличались они и овалом лица. У Марики щеки были круглее, но для девочки это выглядело естественно. Даже одежда была похожа. Во-первых, одинаковые узкие черные джинсы, во-вторых, на Кирилле была светло-сиреневая футболка с розовым бутоном на груди, а на Марике розовая трикотажная кофточка с капюшоном, рукава которой были в черно-сиреневую полоску.

«Да, вот она, правда! — удовлетворенно подумала Марика, отстранившись от зеркала. — Мы близнецы, близнецы-неразлучники!»

Она вздохнула, достала из сумочки флакончик духов «Кензо» с тонким цитрусовым ароматом и брызнула на волосы и в Y-образный вырез кофточки.

«Что-то будет! — подумала она, чувствуя, как замирает сердце. — Но я так люблю его!»

Когда Марика вернулась в купе, Кирилл сидел на своей полке, откинувшись и закрыв глаза. Она вошла и плотно задвинула дверь, приподняв сбоку ограничитель. Кирилл не шелохнулся. Тут она заметила, что он слушает плеер. Марика села рядом, вытащила один наушник и прижала его к уху. Это была группа «Neversmile».

«Теперь на всех патронах напишут наши имена. Я запрещаю этот мир вместе с тобой или один… Я презираю этот мир и покидаю. И пусть наши дети простят, убивают и мстят, так же как мы. Я покидаю этот мир…» — пел солист, и Марика начала тихо вторить ему, прислонившись головой к плечу Кирилла. Он обнял ее и прижал к себе, мягко целуя волосы. Когда песня закончилась, Кирилл выключил плеер и повернулся к Марике. Поезд начал тормозить, и они прильнули к окну. Но там было какое-то поле. Поезд в этот момент сильно дернуло, и он начал набирать скорость. Кирилл при толчке не удержался и навалился на Марику. Они расхохотались. Но тут же замолчали. Марика стянула с него футболку и начала медленно гладить грудь, плечи, живот. Ее пальцы скользили по гладкой коже, забрались за шею, спустились чуть ниже. Она ощутила, что кожа там шероховатая, и удивленно вскинула глаза. Кирилл сидел неподвижно и смотрел на нее из-под опушенных ресниц.

— Что это? — прошептала она, забралась на полку с ногами и, наклонив его к себе, заглянула за спину.

Кирилл тихо засмеялся и уткнулся лбом в ее плечо. Чуть ниже шеи она увидела две татушки. Та, что была выше, изображала черную розу в языках красного пламени. Под ней располагалась витиеватая буква «М» внутри красного контура сердца. Нижняя татушка была явно сделана не так давно, так как выглядела намного ярче.

— Здорово! — восхитилась Марика, нежно скользя подушечками пальцев по рисункам.

— Буква «М» появилась, как только познакомился с тобой, — тихо проговорил Кирилл и выпрямился. — А у тебя нет ни одной?

— Не — а, — ответила она. — Предки категорически против. Ну ничего, вот буду совершеннолетней, так тоже себе наколю что-нибудь красивое. А может, и твое имя, — прошептала она и начала стягивать кофточку.

Бросив ее на полку, она села на согнутые колени. Кирилл не сводил глаз с ее маленькой, но уже вполне оформившейся груди с торчащими темно-розовыми сосками. Он коснулся их поочередно пальцами, погладил, чуть сжал, и Марика тихо рассмеялась, но сильно покраснела.

— Ты необыкновенно красивая, — тихо сказал он. — Ты реально самая красивая девушка на свете!

Кирилл придвинулся и начал целовать ее шею, потом спустился ниже. Когда его влажный язык начал касаться сосков, Марика перестала улыбаться. Она почувствовала странное возбуждение, которое волной перекатывалось внутри ее тела от груди к животу и обратно. Мурашки побежали по коже, соски напряглись, губы пересохли. Кирилл отпустил ее, пододвинул подушку и лег, вытянувшись во весь рост. И потянул ее к себе. Марика легла рядом на бок, прижавшись к нему всем телом и положив голову на плечо. Одной рукой он обнял ее, а другой снова начал ласкать грудь, и Марика замерла от удовольствия. Но вот его пальцы скользнули вниз, неумело, но торопливо расстегнули ее ремень, потом молнию на джинсах, забрались под кружевную ткань трусиков. Марика ощутила жар внизу живота и инстинктивно схватила руку Кирилла, останавливая ее.