Окликни меня среди теней. Книга 1 - Евгений Кривенко

«Что?.. А вообще, да. Мать рассказывала…»

«Минутку, Лон. Ты мог что-то забыть, что-то запомнить не так. Кводрион просит разрешения прибегнуть к чтению мыслей. Это коснется только данной области, и это настолько важно для него, что он обещает делать для тебя все, что в его силах. Даже если не узнает ничего существенного».

Б-р-р. Но в современном мире кто только не лазит в голову. Говорят, еще полвека назад было не так, но с тех пор мир изменился. Метельский вздохнул:

«Ладно».

«Это не займет много времени. Ощущения могут быть странные, но это вполне безопасно».

Он висит в пустоте, посреди неба. По черному небосводу льются огненные слова и цифры, бесконечным водопадом рушатся образы. Имена, имена, имена… многие, возможно, слышал еще в младенчестве. Будто холодный электронный ветер ворошит страницы в его голове.

Внезапно все заканчивается. Жесткий чурбак, тлеющие в очаге угли…

«Спасибо, Лон, — говорит „Сивилла“. — Ты вспомнил. Самое важное — имя одного из даймонов, Румата. Это имя встречается в одной старой книжке, и Кводрион будет искать того, кто носит его сейчас. Он тебе очень благодарен, и попытается оценить вашу ситуацию прямо сейчас».

— Спасибо, — машинально сказал Метельский.

— Что с тобой, Лон? — Хельга сидела на топчане, глядя на него. — Такое впечатление, что я слышала разговор.

— Так и было. Хотя в основном, внутренней речью. Я пообщался с Кводрионом.

— Ну и ну, — покрутила головой Хельга. — Роднитесь с ведьмами, болтаете со всемирным разумом. В чудную семейку я попала.

— Пока еще нет. — Метельский едва не рассмеялся.

— Ах да, — вздохнула Хельга. — Действительно, мы всего-то пара любовников. И о чем вы беседовали?

— Похоже, Кводрион мучается угрызениями совести. Никогда бы не подумал. Что-то он натворил в прошлом, и осознание, что это плохо, пришло только сейчас. Как в случае запоздалого развития.

— Ты знаешь, — Хельга обхватила руками коленки, — у нас ходят слухи, что Кводрион причастен к гибели председателя Всемирного конгресса, более полувека назад. С этого началось возвышение Мадоса, и твой родственник, сенатор Илья Варламов, прямо обвинил его в организации покушения. За это его и казнили, хотя вообще-то история темная.

— Призраки далекого прошлого, — вздохнул Метельский.

— Только они ожили и следуют по пятам… — Хельга стянула рубашку, и красные блики заскользили по ее груди. — Тебе не надоело сидеть без дела? Два дня прошли, и неизвестно, сколько нам еще осталось? Никогда не занималась сексом на оленей шкуре. Черт с этими п`ургами…

Потом, когда лежал в сладкой дремоте, его будто укололо. А следует ли так расслабляться? Привык, что «Сивилла» — это как телефон, подключенный к нервной системе, но теперь она нечто большее. Получается, секс на троих?

«Сивилла, а как ты относишься к тому, что я… что мы…»

«Занимались любовью, Лон? Успокойся, совершенно безразлично. Я же не вникаю в другие твои физиологические отправления. Но мой функционал действительно расширен, Кводрион поручил отслеживать состояние твоего организма. Могу заверить, что с точки зрения физиологии все прошло нормально».

Шутница хренова, все-таки поддела. Или он уж слишком мнителен?..

Утро было пасмурное, за входом в пещеру летел снег. Хельга приготовила завтрак из концентратов, а в середине дня послышался шум глайдера, однако никто не появился. Метельский сходил по полузанесенным следам — привезли дров и продукты. В несколько приемов перетащил все в пещеру. Вечером сидели у очага, а потом, плюнув на осторожность, завалились на оленью шкуру. Уснул в обнимку с Хельгой, и это было приятно — с Аэми такое и в голову не приходило.

«ЛОН!» — голос «Сивиллы» вырвал из глубокого сна.

— Что такое? — сонно пробормотал он.

«Первое. Кводрион установил контакт с Руматой. О деталях тебе не велено говорить… Второе. Круг источников информации у Кводриона чрезвычайно расширился. Вам следует ожидать нападения через двенадцать минут. Вставай и приготовьтесь стрелять! Вам не выдержать атаки, но я буду руководить по ходу. Открывайте огонь, едва очертания в мареве станут приобретать четкость. На полную мощность!»

— В каком мареве?

«ВСТАВАЙ!»

Хельга уже открыла глаза.

— В чем дело, милый?

— Вставай, одевайся, излучатель на полную мощность. Нападение будет через двенадцать… нет, уже одиннадцать минут. Сивилла сказала открывать огонь, едва очертания в каком-то мареве начнут обретать четкость. Похоже, это опять Кводрион.

Хельга поспешно одевалась, и так же торопливо одевался Метельский. Хельга схватила излучатель и сдвинула регулятор до упора. Покачала головой:

— Такое допустимо только на открытом месте. Но похоже, оно здесь скоро будет.

Они стали друг возле друга, направив излучатели на металлическую «дверь».

— Скальды сказали бы выспренно, — пробормотала Хельга, — что они стояли плечом к плечу…

Внезапно круг стал затуманиваться.

— Внимание! — крикнул Метельский.

Вместо «двери» уже какое-то марево, оттуда пышет жаром, и угловатые тени начинают обрисовываться в нем.

— Огонь!

Две голубые молнии — не такие мощные, как с того глайдера, но тоже ослепительные — с шипением ударили в марево. Шипение перешло в грохот, остро запахло озоном. По камню пробежали багровые трещины, верх проема стал расседаться, а потолка падать камни. Жар сделался почти нестерпимым.

«Едва станет возможно, входите в проем. Стреляйте, не раздумывая. Там приостановитесь, Кводриону надо сориентироваться».

— Входим, там задержимся. Приготовься стрелять!

Метельский сунулся в тлеющий по краям проход (теперь это была безобразная дыра), отпрянул от жара, а потом закричал и ринулся вперед. Кожа на лице наверное пошла волдырями, а ресницы сгорели. Хельга, тоже с криком, последовала

Стрелять оказалось не в кого — вокруг темнота и, кажется, никого. По инерции пробежали еще несколько шагов, и жар внезапно сменился жутким холодом. Темно, хоть глаз выколи.

ГДЕ ОНИ?..

Тина. Уральская автономия

Ужин был праздничный, только на душе легче не стало. Их было двенадцать, отобранных в первую партию. Почему-то всегда отбирали двенадцать. Тина ковырялась в своей порции торта, поглядывая на других девчонок: все сидели как пришибленные. У двери стояла надзирательница — лицо, как обычно, каменное.

— Всё, заканчиваем! — громко сказала она.

Все сложили ладошки и привычно пробормотали благодарение Мадосу. Тина встала и направилась к двери, а оттуда привычными коридорами в свою комнату. Одну ее поселили совсем недавно, и без соседок было скучновато. Но сегодня еще и страшно.