Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари

одних только раздумий. Мне не оставалось ничего другого, кроме как развернуться и побрести прямиком в неизвестность. К людям, которых я воспринимала как врагов.

Мощная фигура Николаса выделялась среди алого света от костров, пока он в нетерпении мерил поляну шагами. Заметив меня, он остановился и скрестил на груди руки.

– Почему так долго?

Я проигнорировала его вопрос. Вышла из теней и обвела взглядом значительно изменившееся место привала. Поляна, еще недавно тихая и освещенная одним лишь серебристым светом луны, превратилась в небольшой лагерь. На меня обрушилась непрошеная волна тоски. Как быстро человек способен разрушить безмятежность природы, привнеся с собой хаос и опустошение.

Николас расстелил на влажной земле меховое одеяло, явно рассчитанное на одного человека. Рядом был разожжен небольшой костер, над которым висели куски сырой крольчатины.

Я недоуменно моргнула, задаваясь вопросом, где они достали сухой хворост и когда успели обзавестись добычей, но тут мое внимание привлек витавший в воздухе приторный запах. Я пригляделась и увидела у огня несколько деревянных емкостей, наполненных толчеными целебными травами. Мысль о грядущем лечении заставила меня поморщиться.

Остальные мужчины расположились вокруг большого костра в нескольких метрах от нас и оживленно переговаривались, держа над пламенем палки с нанизанным на них мясом. Ответ нашелся сразу, как только я заметила взъерошенного сокола, который лакомился остатками пойманных для людей тушек.

– Садись.

Николас наконец-то перестал прожигать меня недовольным взглядом, после чего подошел к огню и добавил во флягу какое-то снадобье. Я посмотрела на указанную лежанку, на мужчин в отдалении, и внезапно ощутила, как сердце сжимается от страха. Но мое тело молило об отдыхе, и я осторожно опустилась на меха, как можно дальше от огня, настороженно следя за Ником. Он закончил с приготовлениями и целенаправленно двинулся ко мне. Но стоило ему присесть передо мной, я резко отпрянула и обхватила руками колени, желая хоть как-то отгородиться.

Николас несколько мгновений вопросительно смотрел на меня, пока в его взгляде не отразилось понимание.

– Не стоит бояться. Я не трону тебя. – Он заглянул мне в глаза и уверенно добавил: – Я не Истэк.

Но его слова лишь поселили в моей душе новые подозрения.

– Тогда зачем я тебе?

– Я уже говорил, – нахмурился Николас.

– Кажется, я тоже, – сердито парировала я. – Я не стану тебе прислуживать!

– Значит, тебя привлекает иной род занятий? – В его раздраженном голосе прозвучала издевка.

От этого намека я разом побледнела и замолчала, не желая знать, к чему приведут слова.

Николас, казалось, тут же осознал свою ошибку и с тяжелым вздохом сжал переносицу. Потянулся к миске с мясом и передал ее мне вместе с флягой.

– Ешь, я пока обработаю раны.

Несмотря на голод, я почувствовала тошноту, как только посмотрела на еду, и скривилась.

В глазах Николаса мелькнул по-настоящему опасный огонек.

– Хочешь умереть от лихорадки? Не будешь есть, потеряешь все шансы на выживание. Выполняй.

Я полоснула по нему гневным взглядом, но флягу приняла. Принюхалась и тут же поморщилась, по-волчьи шмыгнув носом. Когда встретилась с горящим взором Николаса, все сомнения отпали, и я сделала глоток. Видимо, на моем лице отразилось отвращение, потому что он вдруг опустил голову, старательно скрывая улыбку. Я представила, как выплескиваю содержимое фляжки ему в лицо, после чего отпила еще немного, передернувшись от мерзкого вкуса.

– Повернись спиной.

Я повиновалась и, борясь с дурнотой от ужасного варева, постаралась запихнуть в себя кусочек мяса. Я напряглась всем телом, когда Николас осторожно, чтобы не задеть раны, стянул с меня накидку. Нетрудно было догадаться, что последует дальше, но передо мной вдруг возникла тень.

– Вот, прикройся. Подозреваю, так тебе будет спокойней.

Краска смущения тронула мои щеки. Я кивнула и прикрыла мехом переднюю часть тела. «Хотя чего он там не видел».

Вопреки моим опасениям, он не стал снимать с меня рубашку. Лишь высоко задрал ее, открывая бинты. Они почти полностью облепляли мое тело и были настолько мастерски затянуты, что даже не ослабли за время поездки.

Напряженная до кончиков волос, я в волнении кусала губы, пока Ник разматывал повязки. Он явно знал, что делал, так ловко орудуя руками, что ни разу не коснулся моей кожи. В местах повреждений ткань ожидаемо прилипла к ранам, и Николасу пришлось отдирать ее, кое-где смачивая водой. О еде я совершенно забыла, небрежно отставив миски в сторону и сосредоточившись на ощущениях.

За спиной повисло угрюмое молчание.

– Ну? – не выдержала я.

– Приятного мало, – признался он.

– Вот уж точно… – пробурчала я, наблюдая, как он что-то ищет в сумке, и изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. Горечь напитка немного взбодрила меня, но его действие уже ослабевало и приглашало погрузиться в долгожданный сон.

Мозолистые пальцы мягкими касаниями пробегались по моей холодной коже, но несмотря на боль от промывания ран, я начала расслабляться. Хотя изнутри все же вырвалось шипение, когда Ник принялся втирать лечебную мазь. Она жутко жгла и щипала. Каково было мое изумление, когда Николас слегка пригнулся и подул на воспаленную кожу.

Я молчала. Ровно до того момента, когда он перешел к плечу. Стоило мокрой ткани коснуться раны, я приглушенно вскрикнула и подскочила на месте, а затем рассерженно обернулась.

– А чего ты ожидала после того, как вырвалась из рук близнецов и словно умалишенная помчалась в лес? – недовольно спросил Николас в ответ на мой свирепый взгляд. – Несколько швов придется наложить заново.

Внутри всколыхнулась жгучая волна. Эмоции, так старательно сдерживаемые внутри, рвались наружу. Но здесь никого не интересовали мои чувства, никому не было дела до моей боли, и мне приходилось справляться со всем в одиночку.

Я так отчаянно скучала по жизни, когда ничего из этого еще не произошло. По временам, когда все казалось таким безмятежным, а о разбоях Кезро наш клан знал лишь понаслышке и не задумывался об этой угрозе всерьез. Мы жестоко поплатились за это. Никогда не стоило терять бдительности, ведь последствия оказались необратимы. И это один из самых чудовищных уроков, какой я только могла усвоить.

Казалось, Боги злобно подшутили надо мной, когда сохранили жизнь лишь мне одной. Я искала справедливость и не находила ее. Лелеяла мечты о мести, но что могла сделать обычная девчонка-беглянка против могущественных демонов – воплощений самой смерти?

Это была игра, беспощадная и жестокая, где все искали свое предназначение, уверялись в собственной неуязвимости и думали, что беды коснутся любого, но не его. Однако законы этого мира были построены по-другому. Наше существование – не что иное, как выживание, и битва эта бесконечна, а самое страшное