Оживший кошмар для некроманта - Ольга Петровна Хусаинова

с понравившейся девушкой. Да и вообще, реально ли это – ему понравиться? Моя миссия с каждой секундой начинала казаться все более и более невозможной.

- Жен здесь ранее тоже не водилось, но все меняется, не правда ли? – я мило улыбнулась.

Он нахмурился, как-то сразу поняв, что моя улыбка не предвещает ему ничего хорошего.

- Поэтому вы решили меня соблазнить? – еще более посуровевшим голосом произнес некромант.

Я от такого предположения чуть на месте не задохнулась, поперхнувшись воздухом:

- Что-о?.. Я? Да с чего вы…

Скривив губы, он без слов указал сначала в сторону гостиной, где был нарядно украшен стол, потом на почти доготовленный ужин и красиво разложенные в вазе фрукты, а потом на меня, особенно обвиняюще.

Я проследила за его взглядом и невольно покраснела. Да, я не лишена стыдливости, хотя чаще злюсь, чем стесняюсь. Но тут мои босые ноги и подоткнутый за пояс подол платья – чтобы не мешался – показались крайне неуместны.

- А… - лицо его расслабилось, в голосе зазвучали игривые нотки. – Так вы все-таки не настолько отчаялись…

Совсем, что ли, с ума сошел! Конечно же нет!

Я даже озвучивать не стала свое возмущение, все и так читалась в мечущих молнии глаза, поджатых губах и заполошном дыхании. Смолчала лишь потому, что боялась его оскорбить в пылу эмоций, и тогда все мои приготовления пойдут чертям под хвост.

Он выждал паузу, с довольным видом разглядывая, как я с трудом беру себя в руки. Ха! Не ожидал от огненной девушки такого самоконтроля? Выдохнув и окончательно успокоившись, я с триумфом посмотрела на него, гордая собой до невозможности. И даже улыбнулась.

- Тогда застегните верхние пуговицы на платье, а то я вижу больше, чем полагается у добропорядочной девушки, которая никого не собирается соблазнять, - в ответ улыбнулся он.

Я медленно опустила взгляд. Две пуговицы и правда расстегнулись. Всего лишь. Две. Пуговицы. Самоконтроль, да. Потом сожгу ему что-нибудь. Когда заснет.

- Вас это смущает? – прямо посмотрела в его глаза.

Пронзительные. И, кажется, что видят гораздо глубже моей внешности. От того и неуютно долго в них смотреть, чувствуешь себя обнаженнее, чем на самом деле.

- Нет. Смотреть на вас довольно приятно.

Я от такого заявления несколько растерялась. Особенно от того, что сказано это было серьезным тоном, без тени улыбки, заигрывания или уже привычной издевки. Сухая констатация факта. Интересно, можно принять за комплимент?

Решив, что можно, я вымученно улыбнулась, но платье привела в порядок быстрее, чем планировала.

- Так что за праздник? – напомнил некромант, не найдя, что еще во мне можно поразглядывать.

- Ко мне придет подруга, - я с вызовом вскинула подбородок. – А к вам клиент. Два в одном.

- Издеваетесь? – невесело уточнил мужчина. – Впрочем, не удивлен.

Стекла окон резко почернели, как будто закопчённые. Те, что были открыты – захлопнулись. Дверь, я полагаю, тоже заблокировалась.

- Не будет гостей, - подытожил магистр Сонер и собрался выйти из кухни.

- Тогда развод! – в бессилии выкрикнула я. – В храме! И вообще, время идет, а вы так ничего и не придумали, как освободить нас обоих от клятв!

- А ты придумала, да? – язвительно отозвался он. – Собрать подруг и отпраздновать! Отличный план!

Я вскипела от злости, но все-таки ответила, старательно подбирая слова.

- Моей гостье тоже нужна ваша помощь, хоть и не такая серьезная…

- Я не занимаюсь благотворительностью, - резко отмахнулся магистр.

- А я обычно помогаю попавшим в беду!

- За чужой счет? – поморщился он. – Похвально.

Я фыркнула.

- Убудет от вас, как же…

Он внезапно рассвирепел. Нет, не повысил голос, но скулы стали каменными, а взгляд промораживающим до костей.

- А помощь некроманта всегда касается смерти, - процедил Ринтан медленно, словно через силу заставляя себя выплевывать слова.

Подался вперед, опершись обеими руками о столешницу, что разделила нас по обе стороны кухни, и продолжил, едва ли не шипя:

– Смерти, грязи, подгнившей плоти… А смерть жадна, она не отпускает свою добычу просто так и обязательно требует чего-то взамен. Догадайтесь, от кого требует? От кого раз за разом откусывает куски жизненной энергии? На кого откатывается болью?

Да, я слышала, что у каждого некроманта своя расплата за силу. Кто-то становится нелюдимым, не вынося чужих живых голосов, которые после нескольких лет практики почему-то начинают оглушать. Кто-то ест и никогда не может насытиться, все уходит туда, на ту сторону.

- Это же только для тех, кто переступил порог собственного резерва, - несмело возразила я.

- Как думаешь, какой по счету порог переступил я, когда пошел за тобой? – проговорил он задумчиво, словно и сам прикидывал – и правда, какой?

И мне внезапно вдруг стало нечего сказать.

- Давайте ужинать, - устало выдохнула я. – Не пропадать же в конце концов моей стряпне.

- Не хочу, спасибо, - дернул он уголком губ и вышел из кухни.

Ну и ладно! Ну и пожалуйста, разобиделась я. И вот как с таким жить? Даже пусть и недолго… Кошмар, а не муж кому-то попадется! Вот зачем я ему сдалась? Сам не может жить в любви и согласии, и мне не дает. Ничего не дает: ни самой замуж выйти за Лекса, ни невесту ему найти.

Где-то там за окном ждала условного сигнала девушка, и мне было стыдно, что зря я ее обнадежила. Да я и себя обнадежила. И с чего решила вдруг, что он пойдет мне навстречу? Эх… Глупая, наивная, доверчивая… Как большинство девушек, в общем.

Запер еще… Как пленницу, как одного из своих зомби. Спасибо, что хоть не в подвале! И что же, я должна быть послушной и не возмущаться? Ну как же! Размечтался!

Надо было во что бы то ни стало выбраться из этого дома и хотя бы предупредить Аду, что знакомство отменяется. Только как? В силе магии некроманта я не сомневалась, но окно открыть все же попыталась. Тщетно.

Вспомнив о каркающем на чердаке вороне, решила подняться туда. Как-то ведь непрошенная птица проникла в защищенный дом?

На чердак вела короткая, предательски поскрипывающая при каждом шаге, лестница. Петли тоже смазывали давно – не иначе в прошлой, а то и позапрошлой жизни хозяина.

В заваленном хламом полумраке я первым делом вляпалась в паутину. С фырканьем отлепила ее от лица и огляделась. Ворон недовольно и