Пуля - лучший антидот - Сергей Самаров

– Говори...

Что номер должен быть местным, подполковник Гризадубов и не сомневался. Рискованно было бы ездить по республике с иногородним номером в такое сложное время. Иногородний номер – это лишняя проверка со стороны ментов, и, может быть, не одна. А когда в машине может оказаться то, что ментам показывать не слишком хочется, проверки у хозяина машины радостного чувства вызвать не должны были.

– Что там вообще нового?

– Человек в машине поговорил по телефону. После этого позвал всю свою охрану. Предупредил... Настропалил, видимо. Теперь стоят как вкопанные, готовы с разбега во все стороны стрелять. Рацию больше не трогают...

– Ладно. Продолжай наблюдение. Я передам номер Оздемирову. Пусть «прогонит» его по базе данных... Что будет, сообщай сразу.

Но позвонить подполковнику ФСБ Алексей Викторович не успел, потому что Оздемир Оздемирович сам позвонил ему со свежей информацией.

– Есть, Алексей Викторович, первые конкретные данные...

– Слушаю вас. Надеюсь, они нам помогут...

– Данные на убитого. Сотрудник частного охранного предприятия «Сталкер». Дома говорят, что в настоящее время он находится в служебной командировке.

– Хорошенькое название для охранного предприятия – «Сталкер»... – усмехнулся подполковник.

– Чем не нравится? У нас чуть не каждое четвертое охранное предприятие так называется...

– Еще лучше... Если я правильно помню, одно из значений слова «сталк» в английском языке – тайно унести, похитить, другими словами, своровать... И таким людям, объявляющим себя ворами, кто-то еще доверяет охрану?

– Доверяют. И практика говорит, что часто делают это напрасно. Но сейчас не об этом. К началу рабочего дня московские сотрудники наведаются в это предприятие, посмотреть, как вы говорите, на воров вживую. Может быть, придется изымать документы. Но для этого необходимо какое-то косвенное доказательство того, что там работают сотрудники этого предприятия, сталкеры то есть...

– Пока доказательство только одно. Все они носят черную униформу, какую обычно и носят охранники, и все вооружены пистолет-пулеметами «ПП-2000», большинство из которых снабжены глушителем. На это прошу обратить особое внимание. Даже для силовых структур и подразделений спецназа глушитель поставляется исключительно по спецзаказу со сложной процедурой оформления. И уж никоим образом, думаю, такое оружие не может быть официально разрешено к ношению сотрудникам частного охранного предприятия. Впрочем, я закон об оружии плохо знаю... Это вам разбираться.

– Будем разбираться... Москва уже плотно включилась в расследование, и желает напрямую с вами общаться, а мной только командовать, хотя я не все их команды понимаю. Что-то там в Москве темнят...

– Москва в вашей транскрипции – это кто? ФСБ или мое командование?

– Ваше командование, насколько я знаю, не наделено следственными функциями. Дело на контроле головного управления ФСБ. Так что я противиться приказу не могу, и ваш номер им дал. Если будут звонить, не удивляйтесь.

– Хорошо, что предупредили, иначе я мог бы ваше командование послать очень далеко... Ладно. У меня для вас тоже данные есть. Запишите номер «Опеля»...

Алексей Викторович продиктовал.

– Понял.

– Давайте сверим...

– Не нужно. «Опель Омега» белого цвета?

– Да.

– Машина принадлежит Кали Дашаевой, жене Везирхана Дашаева. Я недавно получил из управления внутренних дел досье на нее. Есть даже фотография машины и самой Кали. Красивая, кстати, женщина. И лицо очень волевое... Придется с ней побеседовать более конкретно.

– Меня в известность поставить не забудьте. И вообще, что ваше руководство думает относительно этих парней в черном? Если я буду за ними следить, то не выполню собственное задание. Пора, может быть, это дело пресекать? Ликвидировать группу недолго.

– Я запрошу разрешение. Если бы знать, что за груз они несут, можно было бы решить сразу. Если это что-то опасное, пресекать необходимо. А если там опасного ничего нет? А так – хотелось бы подробности знать – что за люди, что делают в зоне карантина, с кем связаны и вообще на кого работают...

– Допрос... – предложил Гризадубов.

– Может ведь так получиться, что, если они не сдадутся, то и спросить будет некого. А могут попасться такие, что и не скажут ничего. Не впервой, наверное, с такими встречаться?

– Постараемся быть аккуратнее.

– Не будем торопиться, Алексей Викторович. Ждите приказа... Я позвоню. Как только начальство решит, сразу и позвоню. Или они сами позвонят...

– Опять ползти будут, или уже перестали бояться? – Капитану Румянцеву, имеющему большой опыт боевых действий, смешно было смотреть на людей в черном, таких неуклюжих, несмотря на то, что они были хорошо вооружены, и таких внешне неуместных там, где должны работать и работают профессионалы. Впрочем, люди в черном себя, наверное, тоже чувствовали профессионалами. Каждому человеку кажется порой, что он и проползти может, и пробежать, и в рукопашной схватке себя показать, а уж если оружие в руки попадет, то каждый готов ощущать себя чуть ли не Терминатором. Но когда дело доходит до серьезной ситуации, все меняется. И здесь в первую очередь не хватает навыков, которые формируют характер, вопреки расхожему мнению, что можно в каких-то ситуациях и на характере продержаться. В отдельных, конечно, можно. Можно, например, характером усталость побороть. Но характер никогда не придаст человеку хладнокровия, никогда не научит действовать автоматически правильно и выбирать единственный верный вариант там, где от выбора зависит жизнь.

– Пусть боятся... Пока они боятся, мы можем их спокойно преследовать, – одобрил чужую настороженность подполковник Гризадубов, умеющий совмещать эмоции с практичностью. – Пусть боятся подольше. Так мы за ними успеваем...

– Мы за ними в любом случае успеем, – решил майор Макаров. – Все равно в «Опель» они всем составом не поместятся. Машина уедет, остальные пешком пойдут...

– А хорошо бы, чтобы и машина не уехала, – размечтался старший лейтенант Луговкин.

– Не нам решать, – сказал со вздохом подполковник. – Как и когда решат, нам дадут приказ. А наше дело приказ выполнять...

– Да, командир, – своим вздохом поддержал Алексея Викторовича майор Макаров. – Плохо под чужим командованием работать. Наши «грушники» во время операции так долго не спят. Даже в Москве нашего графика сна придерживаются. А эти... «Фээсбэшники», они и есть «фээсбэшники», что с них спросишь?

– Все... – сообщил снайпер, пресекая посторонние разговоры и возвращая общее внимание к ситуации. – Они двинулись.

– И нам пора, – немедленно отреагировал Алексей Викторович. – В том же порядке. Они сейчас к «Опелю» пойдут. Окружаем всех...