Мечта моего сердца - Полин Эш

Лейла подняла взгляд и увидела, что Джефри смотрит на нее. Его глаза буквально обожгли девушку.

— Уберите это назад, Ричи! Я не хочу, чтобы они попадались мне на глаза.

— Вы уверены? — мягко спросила она.

— Да, уверен, — ответил он резко. — Я знаю, что виноват в ее гибели, а с этим сознанием нелегко жить, все равно оно останется со мной до самой смерти. Но фотографии я по крайней мере могу убрать с глаз. Хватит того, что она постоянно приходит ко мне ночью!

Лейла положила ладонь ему на руку.

— Вы плохо спите? Я вот что сделаю — приготовлю вам хорошего крепкого чая и зайду к вам поболтать перед сном. А скоро у меня вообще начнутся ночные дежурства.

— Правда? — Его лицо просветлело. — Когда?

— Уже с завтрашней ночи! Просто сюрприз. Кто-то внушил главной медсестре, что я сплю и вижу, как бы мне заполучить ночные дежурства, вот она и пошла мне навстречу. — Она невесело улыбнулась. — Я не ждала, что это случится так скоро.

— Вы будете здесь ночью, — проговорил Джефри. — Этого стоит ждать.

Когда Лейла покидала палату со стопкой исписанных листов, с ней столкнулся Керни Холдсток.

— Вы, кажется, сказали, что начинаете ночные дежурства? — спросил он.

— Да, мистер Холдсток. Какое совпадение, ведь мы только накануне говорили об этом с вами.

— Но почему так скоро? Кажется, вы упомянули завтрашнюю ночь? — Вид у него был несколько растерянный.

— Да, это как-то странно. Я ждала, что у меня будет время подготовиться, но у них не хватает ночных сиделок, а тут одна еще и подвернула ногу. Но вообще непонятно, откуда узнали, что я согласна на ночные дежурства…

Керни разозлился и на себя, и на обстоятельства, и на то, как они обернулись. А когда вечером он завел разговор с Арабеллой о том, чтобы она пригласила к себе назавтра Лейлу, его досада достигла апогея.

Арабелла окинула его задумчивым взглядом.

— Я и впрямь приглашала ее заглядывать. Но чтобы сразу на чай — я, пожалуй, с этим поспешила.

— Это не поспешность, старушка, а сердечность. И теперь я ловлю тебя на слове. Я вообще-то хотел предложить, чтобы ты пригласила ее на ленч. Это хоть позволит мне побеседовать с ней, прежде чем она отправится на ночные дежурства.

Арабелла ответила не сразу.

— Я не настроена приглашать ее сейчас.

— Что ты подразумеваешь под сейчас?

— Кое-что изменилось, — холодно проговорила Арабелла. — Ты беспокоился из-за этой сиделки. Ты расписал мне в красках, какая она привлекательная и что все мужчины-пациенты ею очарованы. Как видно, и ты не избежал ее сетей? Мне это все равно, Керни, ты можешь сам о себе позаботиться. Мои мысли сейчас о Марвуде. Я была сегодня в больнице и поняла, что она собой представляет!

— И что, скажи на милость, это значит?

Его раздраженный тон резанул ей слух, но впечатление, которое произвели ее слова, сейчас мало беспокоило Арабеллу. Она провела отвратительные четыре часа с тех пор, как вернулась от мужа.

— Это значит, что ты был прав, когда беспокоился о том, как она действует на пациентов-мужчин. Дверь в палату Марвуда была открыта… Я заметила, что он намеренно избегает говорить о ней. И вдруг мы услышали ее голосок и увидели, как она с кем-то проходит мимо по коридору. Видел бы ты, что сделалось с Марвудом! — выговорила она горько. — Мой Марвуд! Он сроду не смотрел на других женщин, а теперь… она сумела и его очаровать!

Дадли Марчмонт сидел на кровати. На коленях у него стоял раскладной столик с прикрепленными листами бумаги, а сам он яростно работал мягким карандашом, вставленным в длинный мундштук.

— Страшное дело, что творится с человеком, — сказал маленький мистер Дилкинс. Он приковылял из коридора и устремил взгляд на Лейлу, которая украдкой наблюдала в дверное окошечко за Дадли.

— Мистер Дилкинс! Что вы тут делаете? — воскликнула она, круто поворачиваясь к нему.

— А я теперь ходячий больной, вот так-то! Уж и не надеялся снова встать на ноги, но вот встал же. Я так ему и говорю. Здесь в Сент-Мэри наперед не угадаешь. Всякого могут залатать, так что любо-дорого.

— А он что вам отвечает? — спросила Лейла.

— Не верит, конечно. Вбил себе в голову, что руки ему навсегда отказали. Потому-то и ухватился за вашу идею. Вы бы видели, какие жуткие штуки он вычерчивает, и ругается на чем свет стоит. Мы в палате и не слыхали таких выражений. Потому что не получается у него так, как ему хотелось бы. Но он не сдается!

— Я вижу, — вздохнула Лейла.

— Он очень о вас высокого мнения, — сказал Джо. — И очень уж хочет знать, есть ли у вас ухажер. Нет, а на самом деле?

Лейла строго взглянула на него.

— Вы уже сходили в ванную, мистер Дилкинс? Если да, я помогу вам дойти до кровати.

— Нет, еще только собирался, — смиренно ответил он. — Можно на вас опереться?

Она взяла его под локоть и повела по коридору, а он все говорил не переставая:

— Не могу я его понять, няня. Когда его к нам положили, он сказал, что к нему никто не придет, но вот приехала его мамаша, сняла номер в гостинице и наведывается сюда при каждом удобном случае. А сегодня так вообще к нему приходила девица.

— Правда? — приятно удивилась Лейла. — Может быть, родственница?

— Фамилия ее Лилбурн. Я слышал, как она сказала сестре, что его старая знакомая, а сестра к нему подошла и сказала: «Мистер Марчмонт, к вам мисс Лилбурн» — и оставила их одних. А он воскликнул: «Мерси! Ты зачем пришла?» И сердито так. А она сразу сникла, бедняжка.

— Но она все же посидела с ним?

— Да, весь положенный час. Он все намекал, что лучше бы ей уйти, но она не слушала. Говорили они шепотом. Я толком не расслышал, но похоже, они вроде как раньше встречались, потом он бросил ее, а она хочет вернуть его. А он твердил, что теперь без рук будет ей только обузой. Она ни в какую с ним не соглашалась, они все спорили, а потом прозвенел звонок, и ей пришлось уйти. А он ей вслед крикнул: «Не надо тебе больше приходить!»

— Господи, — заволновалась Лейла. — Надо как-то с этим разобраться…

Лейла захватила с собой несколько чистых листов ватмана для Дадли Марчмонта. Увидев ее, он выронил мундштук изо рта и широко улыбнулся.

— Посмотрите-ка, что я тут изобразил! — проговорил он оживленно. — Ну, что вы об этом скажете?

Лейла бросила укоризненный взгляд на Джо Дилкинса, но тот выразительно закатил глаза, давая понять, что в отсутствие Лейлы картина совсем иная.

Работы Дадли поразили Лейлу. Может, сам он и недоволен ими, но в штрихах чувствовались сила и энергия. В более благоприятных условиях качество работ, несомненно, улучшится. Она сказала дрогнувшим голосом: