Влюбленный холостяк - Данелла Хармон

Блэкхит.

Он будет здесь через несколько часов. Завтра вечером.

Она налила себе стакан воды и вернулась в постель. Попыталась заснуть. И, наконец, забылась тревожным сном…

В котором ей снилось, что они с герцогом Блэкхитом занимаются любовью.

Бал начался ровно в девять часов, а он не приехал. Эва танцевала с бессчетным числом кавалеров и бессчетное количество раз взглядывала в сторону дверей, проведя первую половину вечера в борьбе с нарастающим волнением и предвкушением. Чтоб тебе, Блэкхит, гореть в аду! А потом, как раз когда часы пробили десять, по залу словно прошелестел ветер, и она поняла: приехал он. И действительно, он приехал.

Он был великолепен в бальном наряде: изящные кружева на вороте и рукавах, приталенный жилет из темно-серого атласа, пудреный парик, рубин в галстуке и туфли с затейливыми пряжками. И он увидел ее.

Держа под руку восхитительную, но бледную как привидение блондинку в платье из нежно-голубой кисеи, он беспечно шел через толпу. Женщины бросали на него голодные взгляды, мужчины поглядывали с уважением и опаской.

А все три младших брата де Монфорд — и Эва тоже — пристально наблюдали за ним.

Слишком пристально.

Челси, с горящими глазами, припала к Эндрю и что-то прошептала ему на ухо, но Эва все еще смотрела на герцога, пытаясь собраться с духом. Проклятие, как же здесь жарко. Она не может собраться с мыслями. Не может как следует вздохнуть. Думает только о нем.

Кто, черт побери, эта блондинка?

— Эва. Вот мы и снова встретились. — Он подтолкнул вперед красотку с безучастным взглядом. — Позвольте представить вам мою сестру, леди Нериссу де Монфор.

Его сестра. У Эвы точно гора с плеч свалилась. Они с Нериссой обменялись приветствиями, а краем глаза Эва заметила, что лорд Гаррет с большим интересом наблюдает за сценой, потихоньку подбираясь вместе с супругой поближе к ним, чтобы слышать все, что может быть вскоре произнесено. Что касается Блэкхита, то если он и удивился, увидев ее, то ничем не выказал этого. Ничто не выдало его эмоций, когда взгляд герцога скользнул по ее лицу, затем по платью из изумрудно-зеленого атласа — и задержался на ней на неловко долгое мгновение.

Она вскинула голову и прямо взглянула ему в глаза. Знает ли он, что делают с ней эти черные глаза, эта легкая самоуверенная улыбка? Слышит ли он, как колотится ее сердце? Благодарение Богу за то, что на ней изумрудно-зеленое платье, которое так подходит к ее волосам и глазам! Нет, конечно, она вовсе не хочет произвести на него впечатление. О, совсем нет. Она просто хочет лишить его самообладания. Взять над ним верх. Сбить его с толку, чтобы выиграть любой из ожидающих их поединков в силе воли.

Вот и все.

— Моя дорогая леди Нерисса! Не откажите в любезности потанцевать со мной?

Подскочил, поклонившись, молодой человек, карие глаза искрятся весельем, напудренные волосы, похожие на растрепанный парик, перехвачены синей бархатной лентой. Нерисса открыла было рот, чтобы отказаться, но за нее все решил герцог.

— Она с радостью потанцует, Тромбли. И, думаю, не откажется от бокала шампанского.

— Люсьен…

— Нет-нет, дорогая, иди, повеселись. Я больше ничего не хочу слышать.

И тут Эва впервые заметила какие-то чувства на лице женщины-привидения. Злость. А потом Тромбли повлек ее прочь, на середину зала.

— Вы возмутительно бесцеремонны, — бросила Эва. — Ведь ясно как день, что она не хотела с ним танцевать!

— Я знаю, но она валялась в кровати все время с тех пор, как до нее дошли вести о лорде Брукхэмптоне, и теперь ей как раз время вернуться к жизни. Танцы будут ей полезны.

— Вы просто чудовище.

— Так мне и было сказано. — Он взял ее руку и поднес к губам, его чарующие черные глаза смотрели на нее поверх костяшек пальцев. — Итак, мадам, вы приехали на бал или… — его улыбка стала обольстительной, — в ответ на короткое послание, которое я вам оставил? «Приезжайте в Англию. Я с величайшим удовольствием приму вас».

Эва сурово посмотрела на него.

— Я приехала, чтобы отомстить.

— А-а. Как приятно. Знаете, я наделся, что вы так и сделаете. Жизнь в этой стране становится такой скучной.

— Могу пообещать вам, Блэкхит, что отныне скучно вам не будет.

— Ну, в этом я не сомневаюсь. А что, я был бы в крайней степени разочарован, если бы вы не приняли моего… приглашения приехать в Англию. Я, знаете ли, вас ждал.

— Ждали меня или случая опять затащить меня в постель?

— И то и другое, конечно.

— В таком случае, Блэкхит, вы можете ждать до второго пришествия, так как последнее не случится.

— Хотите пари?

— Думаю, что нет.

Он улыбнулся, его глаза вдруг заискрились смехом.

— Трусиха.

— Нет, просто умная женщина.

— Тогда танец?

— Это лучше, чем стоять и доставлять удовольствие своими пререканиями вашим родственникам.

— Вы читаете мои мысли. — Он взял ее под руку, вывел в центр зала и закружил в вальсе. — Итак, расскажите мне, мадам, какой прием вы применили там, в Париже, чтобы привести меня в бесчувственное состояние?

— Если вы думаете, что я готова вам это рассказать, то напрасно.

— Ну хорошо. Я узнаю в свое время. Хотя должен признаться, что ваши действия лишь сильнее подогрели мое восхищение вами. — Его рука покоилась у нее на талии, и он увлекал ее подальше от внимательных глаз Чарлза и его жены Эми, причем последняя смотрела на них с наибольшим любопытством. — Так когда вы планируете осуществить свою месть?

— Вы полагаете, что я шучу?

— Очень надеюсь, что нет. — Он сильно крутанул ее, у нее закружилась голова. Она задержала взгляд на его твердых губах, загадочных черных глазах, чтобы сохранить равновесие. — Я и в самом деле надеюсь, что вы скоро начнете свой маленький крестовый поход, поскольку примерно через пятнадцать минут я отправляюсь во Францию.

— Так скоро? — спросила она слишком поспешно, слишком взволнованно.

Слишком поздно.

Он заметил ее досаду и то, что она изо всех сил старалась ее скрыть. Она увидела обольстительную, самодовольную улыбку, которая появилась на его губах, хотя он был достаточно великодушен, чтобы не бередить рану.

— Увы, мне нужно повидать кое-кого в Париже уже завтра утром. Я приехал на бал только для того, чтобы привезти сюда сестру.

— Какие важные дела могут быть у вас в Париже?

— Он догладил пальцами ее спину и привлек ближе к себе. Они находились слишком близко друг к другу, настолько близко, что по ее жилам пробежал огонь.