Вторая жизнь - Татьяна Бродских

Двэйн был такой взъерошенный, растерянный и очень милый. Я не сразу поняла, о чем он говорит, только глянув в свое декольте и увидев красные пятнышки от поцелуев, догадалась. Он прав, придется ходить в закрытом платье, такое нельзя показывать людям, но обиды у меня на Двэйна не было, его поцелуи того стоили. Но по виду лорда было ясно, что он очень корит себя за этот проступок и уже подумывает, как не допустить подобного в будущем.

Нет, я так не хочу, то есть, наоборот, хочу, чтобы его поцелуи в дальнейшем были не менее чувственные, чем сегодня. Наверное, влюбленность все же лишает части разума, потому что в трезвом рассудке я бы так не поступила. Можно было что-то придумать, как-то сказать, но говорить на эту тему я стеснялась больше, чем действовать, ведь мы уже два раза целовались, так что здесь все просто и понятно. Мой ответный поцелуй не был ни страстным, ни уверенным, в общем, мне еще учиться и учиться. Но самое главное, что Двэйн понял, что я хотела этим сказать.

– Анна, я хочу просить разрешения короля на перенос нашей свадьбы. Вы не против, если она состоится на два месяца раньше? Я знаю, девушки мечтают о большой, красивой свадьбе, но мы ведь успеем все подготовить за оставшиеся три с половиной месяца?!

– Обязательно успеем, – прошептала я в ответ, нежась последние минуты в его объятиях.

В дом я пробралась незаметно, точнее, охранники просто делали вид, что меня не существует, особенно старался тот тип, забыла его имя, который при мне некультурно выражался. Я тоже делала вид, что просто прохожу мимо, быстро так прохожу, почти пробегаю. Одежда на мне была служанки, так что ничего зазорного в моем поведении не было. Мне же срочно нужно было переодеться, причем без свидетельниц. Если об этих пятнышках на шее и груди узнает тетушка, а следовательно, и родители, то пиши пропало.

Я хорошо помню, какие условия ставил дед Двэйну, и не хочу, чтобы из-за какой-то мелочи расстроилась наша свадьба, тем более есть большая вероятность, что милорду удастся ее приблизить.

Переодевание не заняло у меня много времени, без затягивания корсета это действо существенно упрощалось. Его же я надевала только на балы или другие официальные мероприятия, а в домашних платьях отдавала предпочтение удобству. Маман порывалась сделать из меня леди до мозга костей, то есть даже дома выглядеть так, будто с минуты на минуту к нам должен был приехать с визитом сам король, кажется, она даже спать ложилась с макияжем. Но, видимо, я только внешне похожа на миледи, а характером все же в деда, потому что нет во мне ни жертвенности, ни желания поразить всех своей красотой.

Оставшуюся до вечера половину дня я провела в своей комнате и в мечтах. А вечером мне привезли документы, вообще-то, для всех в доме эти бумаги должны были дожидаться приезда деда в библиотеке, мне же их просто надо разложить. Чем я, собственно, и занялась. Незаметно я все больше и больше зарывалась в бумаги, отчеты, книги приходов и расходов по графству. Интересно, как Двэйн успел их так оперативно изъять у графини, точнее, у ее управляющего.

По состоянию документов было понятно, что управляющий не слишком аккуратный человек, но в то же время все отчеты, что он предоставлял королевскому аудиту каждый год, были очень точно и скрупулезно оформлены. Именно это не давало мне покоя, ибо человек не может быть настолько разным в одних и тех же делах. За проверкой я не заметила, как наступила ночь, кто-то из слуг зажег свечи на канделябре, рядом со мной парила горячая чашка с чаем, а на блюде лежали мои любимые булочки. Не знаю, кто и как смог так напугать слуг, что они боялись меня лишний раз потревожить, но ему за это отдельное спасибо.

Я всю ночь бы провела, копаясь в документах и силясь понять, что именно меня в них смущает, кроме одинаковой суммы ежегодного дохода. Но озарение все же существует: доходы не просто были одинаковы, а как будто один и тот же человек их каждый год переписывал с какого-то первоисточника. Что бы это не так сильно бросалось в глаза, в отчете менялось несколько цифр, которые несложно было подсчитать. Возникал вопрос: если управляющий настолько не разбирается в финансах, зачем его держать? Самый простой вывод, что он любовник графини, вот она его и покрывает. Но проверив все, выходило, что это длится уже больше десяти лет, то есть началось еще при жизни графа. Надо бы узнать подробнее, отчего он умер, а то «остановка сердца» весьма размытая формулировка. Даже я, не разбираясь в медицине, знаю, что есть различные яды, которые тяжело поддаются диагностике. Но что-то я опять полезла не в свою область, расскажу все Двэйну, пусть сам делает выводы. Хотя была у меня одна идея, надо будет опять Наденьку заслать, пусть узнает, когда сменился управляющий в графстве и кто вел их дела раньше. Возможно, этот человек еще жив и тогда он может поведать много интересного. Только проведу с Надей беседу, она девушка доверчивая, открытая, говорит много, а надо, чтобы больше слушала. Или поискать среди прислуги более подходящую кандидатуру на розыскную деятельность?

* * *

Двэйн чуть опять не забыл, что обещал Анне каждый день у нее бывать. Что за напасть, вчера он весь вечер не мог сосредоточиться на работе, то и дело вспоминалось податливое тело Рибианны в его руках, а сегодня работа все-таки взяла его в оборот. Убийство Элеоноры оказалось ниточкой к целой цепочке преступлений. И контрабанда запрещенного вещества была не единичным случаем. Также удалось обнаружить несколько притонов для раскуривания наркотиков, и, что особенно важно, в это были втянуты несколько родовитых семей страны. Двэйн уже подготовил доклад королю и в ближайшем будущем собирался накрыть всю преступную сеть. Но была одна загвоздка, точнее, парочка: во-первых, пока не удалось отследить путь попадания наркосодержащего вещества в их государство, во-вторых, раскрыть главу этой шайки. Одно было неоспоримым – графство Диолан использовалось как перевалочный пункт. Но назвать саму графиню закоренелой преступницей у лорда не поворачивался язык, слишком женщина была импульсивна и легкомысленна, такая не смогла бы удержать в своих руках руководство.

Значит, надо искать того, кто стоит за всем этим и очень умело скрывает свой истинный облик. Осторожно проверив все ближайшее окружение графини, все-таки она оставалась главной подозреваемой в убийстве Элеоноры, герцог не нашел ни одного человека, подходящего на роль главаря банды. Сомнения вызывал управляющий графством, ведь за столько лет не заметить у себя под носом контрабандистов невозможно. Наведя справки о Вильмаре Аарене, лорд получил только положительные отзывы о нем. Но природное чутье подсказывало, если управляющий сам и не замешан в противозаконных действиях, то по какой-то причине он закрывает глаза на это. А причин тому может быть несколько, начиная от банального подкупа, заканчивая шантажом. Опять же последние слова погибшей Элеоноры необязательно трактовать как «у Билла», Рибианне могло послышаться, ведь «у Вила» звучит очень похоже.

Обо всем этом думал Двэйн по дороге к Анне, он предпочитал больше ходить пешком, существенно облегчая работу наемным убийцам и усложняя собственной охране. Но это было сродни ритуалу, опять же при ходьбе лорду лучше думалось. До недавнего времени он не слишком заботился о своей безопасности, ему претило прятаться и дрожать за свою жизнь. Двэйн отлично владел клинком, у него всегда в запасе было припрятано несколько метательных кинжалов, а от арбалетных стрел защищал амулет, весьма нужное и дорогое приобретение. Как работала данная вещица, не знал никто, а если кто все-таки догадывался, то помалкивал. Официально магии в стране и во всем мире не существовало, на то был запрет святой церкви. Двэйн же, как разумный человек, считал, что церковники просто убирают конкурентов, тех, кого еще не удалось переманить к себе. Потому что чудеса должны случаться только в святых стенах храмов. В чем-то он, конечно, был солидарен с церковниками, намного легче контролировать людей с редким врожденным даром, когда они соответственно обработаны, как морально, так и физически. Но в то же время церковь мешала прогрессу. По долгу службы он не единожды бывал в их святая святых, в хранилищах. Чего там только не было, одни светильники, стеклянные шары со светом внутри, чего стоили. Вот бы такие ему или тем же финансистам, что постоянно возятся с бумагами, или в книжные хранилища, сколько бы документов осталось в целости.