34 холостяка, или Дневники народной свахи - Лидия Чайка

- Светозар! – возмутилась я. – Отпусти кота! Чего ты опять начинаешь!

- Я начинаю?! – взревел богатырь и потряс рукой, в которой был зажат хвост Тимофея.

- Пусти ирод! – взвыл рыжик, болтаясь подобно тряпичной кукле.

- Ох, и запала тебе девица в душу, - прожурчал голос русалки.

Я уставилась на Ресаллу и захлопала глазами. Это она сейчас про какую еще девицу говорит? И кто на кого запал?

Раздался глухой «хлюп», и на камне восседают уже две русалки. У новой свидетельницы нашей склоки хвост был белоснежный, а волосы огненно-рыжего цвета. Довольно необычное сочетание.

- И правда, богатырь, - пропела вторая русалка, - сердечко-то в бешеном танце заходится, и мысли путаются, когда на нее смотришь.

На лице богатыря ходили желваки, а глаза метали молнии. Он выпустил хвост кота и направился в воду. Тимка шлепнулся на траву и жалобно мяукнул.

- Светик! – пискнула я, перескакивая через лежащего на траве рыжего кота и пытаясь ухватить мужчину за руку.

- Доигрались, хвостатые, - зарычал богатырь и вошел в воду.

- Не глупи, богатырь Красноградский, - сказала белохвостая русалка. – Быстрее узнает, быстрее счастлив будешь…

Светозар на мгновение замер, и этого короткого замешательства хватило, чтобы русалки в последний раз хлопнули хвостами по воде и скрылись в ее глубине. Богатырь грозно зарычал и ударил кулаком по ровной глади. Мне в лицо попала вода, и я недовольно поморщилась. Ну вот, мой сарафан теперь в мелкую крапинку. Тимка зашипел и замотал головой, пытаясь избавиться от попавшей на него воды.

Богатырь вышел на берег и стал буравить Тимку взглядом.

- А кот ни в чем не виноват, - сказала я богатырю, заслоняя собой котика.

- Пойдем, - мужчина махнул рукой и направился в обратную сторону.

И это все? А я хотела с русалками поговорить…

- Светик! – крикнула вслед мужчине. – Подожди минутку.

Богатырь остановился и недовольно посмотрел на меня.

- Тим, - шепнула я. – Отведи его немного в сторону, я хочу с русалками поговорить.

Кот кивнул и направился к богатырю.

Я подошла к краю берега и села на корточки. Опустила руку в воду и стала ждать. Вода была теплая, и я довольно муркнула. Правду говорят, что вода успокаивает. Прикрыв глаза, стала ловить секунды умиротворения. Раздался уже знакомый «хлюп», и из воды вынырнула Ресалла. Села на все тот же камень и выжидательно посмотрела на меня.

- Спрашивай, - она нервно дернула хвостом. – Да побыстрее, а то, если Светозар увидит…

- Надолго я здесь застряла? – задала самый волнующий меня вопрос.

- Нет, - она мотнула головой. – Немного у тебя здесь времени.

- Сколько?

- Не тот вопрос ты мне задаешь, - она хлопнула хвостом по воде. – Когда время придет в свой мир вернуться, выбирать тебе придется. Иль за сердцем пойдешь и счастье обретешь, иль разума послушаешь и несчастной станешь.

Очень… оптимистично.

- Ничего не понимаю…

- Не время еще, - она резко соскочила с камня и скрылась под водой.

Вот и поговорили… А в голове крутится тысяча и один вопрос. Кто запал Светику в душу? Я? Да быть того не может. Во-первых, мы из разных миров. Во-вторых, я как-то не дотягиваю внешне до той же самой Марьи. В-третьих, мы вроде как друзья… И дружбу портить не хочется… Так что лучше даже и не думать о каких-либо возможных отношениях со Светозаром. Себе-то я признаться могу, что он мне нравится. Но то себе… И поделиться переживаниями не с кем. А разрушать наши дружеские отношения ради какой-то там призрачной надежды на взаимность… глупо.

Я выпрямилась и, оправив сарафан, пошла по тропинке искать кота с богатырем. Далеко они уйти не могли.

И действительно, эти двое обнаружились на небольшой полянке. Светозар сидел на траве, выпрямив одну ногу, а вторую подтянул к себе и положил на согнутое колено руку. Кот-ученый крутился возле него кругами и что-то пытался донести до хмурого богатыря. Только сейчас я обратила внимание, что сапоги на Светике промокли и штаны по колено в воде.

- Светозар, - обеспокоенно проговорила я, - ты же так простудиться можешь!

- Не суетись, Алена, - богатырь убрал руку с колена и, сорвав какую-то травинку, сунул ее в рот и стал жевать, - на солнце высохнет.

- Свет… - начала было я.

- Алена! – раздраженно произнес мужчина. – Хватит со мной возиться!

Он встал с земли и отряхнул штаны. Раздраженно посмотрел на меня, выплюнул травинку и, выйдя на тропинку, направился в сторону деревни.

- Чего он такой дерганый стал? – спросила я кота.

Тот дернул левым ухом, пошевелил густыми усами, поковырял лапой землю… В общем, делал все что угодно, только не отвечал на мой вопрос.

- Тимофей! – прикрикнула разозленная я.

- Ась? – стал играть в дурачка котик.

- Почему Светозар такой нервный стал? – снова задала вопрос.

- А ты будь умной девочкой, - хмыкнул кошак, - и сама догадайся…

Он пошел вслед за богатырем. Мне ничего не оставалось, как последовать их примеру.

До чего я должна догадаться? Неужели я чем-то обидела богатыря? Но чем?! Кто бы мне еще сказал, за что мне надо прощения просить…

Выйдя к деревне, мы повернули в сторону дома. Светозар все равно отказывается невесту искать, а богатырей я потом опрошу, нашли они себе невест или нет. А вот что делать, если нет?.. Тогда придется читать им лекцию на тему: «Как богатырям надо невест искать».

До терема шли молча. Светик недовольно сопел и косо на меня поглядывал, Тимофей же шел и тихо ухмылялся. Вскоре идти на своих четырех ему надоело, и он повис на богатыре. Чувствую, знает он что-то, только говорить не хочет. А я изведусь вся от неизвестности! Неприятно чувствовать себя в чем-то виноватой, если даже не знаешь за что виновата…

Войдя в терем, сразу прошла на кухню, где уже вовсю трудилась Берислава. Встретив меня широкой улыбкой, она сунула мне в руки кастрюлю с крупой и попросила ее промыть. Вымыв руки, я тут же приступила к своим обязанностям. Когда на душе неспокойно, работа как-то отвлекает. Самое главное не заработаться до нервного срыва.

- Вся жизнь моя отравлена тобою, - вдруг начал строить из себя поэта кот. –

Оставь меня,

Прошу лишь об одном: «уйди»!

И не давай хоть маленькой надежде,

Рисовать с тобою яркие мечты.

Любимая! Дай руку мне,

Не отнимай ладоней,

Когда коснусь тебя я,

В сладостном бреду.

Ты губишь душу мне,

Лишая силы воли.