Дело о Невесте Снежного Беса - Дарья Гусина

— Вас это смущает?

— Немного, — жрец смутился.

— Видите ли, специфика нашего агентства требует нестандартного подхода. Поэтому наши сотрудники… — медленно, с наслаждением начал Тони.

Если клиент испугается, то уйдет. Вот и отлично. Кажется, Лу смущает жреца, привычного к проявлению потустороннего, больше, чем невидимое посмертие. Гость вскочил, запутался в рясе, сел, опять встал, помогая Лу расставлять чашки.

— Да я все понимаю! — Зернов замахал руками, чуть не выбив поднос из рук Лучезары. — Специфика, да. Просто мне было бы гораздо уютнее, если бы я его не только… ощущал, но и видел.

Только Тони собирался сказать, что не знает, как поведет себя самый, без преувеличения, фантасмагоричный сотрудник «Агентства Магической Реконструкции Олевского и Райяра», как Антип медленно проступил на фоне штор. Он приобрел некоторую плотность и опустился в кресло. Вид у посмертия, насколько это могло выражать его бесплотное лицо, был… заинтересованный. Клиент явно привлек внимание фантома.

К сожалению Тони, Зернова вид призрака не испугал. А ведь эффектным появлением Антипа  удалось отвадить нескольких надоедливых клиентов. Конечно, это были случаи, когда агентству навязывались глупые, неподходящие для его нынешнего статуса дела, вроде слежки за подозреваемыми в измене супругами. Были жалобы: не всем сотрудничество агентства с призраком пришлось по душе, однако Хомутова и Чартрышский по-прежнему предоставляли конторе Олевского и Райяра «зеленый свет». Поэтому Антип сейчас был не в виварии какого-нибудь центра по изучению паранормального, а здесь, в их гостиной.

Лу плюхнулась на диван между Тони и Богданом. Пока Зернов ахал и охал, доверительно сообщила Антону шепотом:

— Антип волнуется. Ему ведь потом придется в храм и… ну… туда, — Лучезара выразительно указала взглядом на потолок.

— Тогда понятно.

— Это вы на него намекали, когда говорили, что будет оказия?

— Ага, — тоже шепотом ответил Антон, делая вид, что слушает восторги клиента, и не упуская возможности побыть рядом с Лучезарой.

— Точно. Отдадим ему Чурел. И бумаги не нужно будет забирать.

От девушки пахло… снегом. И духами, которые были цветочными, но почему-то подчеркивали зимний аромат. А она изменилась. Едва уловимо, но Антон не просто видел изменения, он их чувствовал. Коловрат стал устойчивее, но откат после использования полного потенциала – сильнее. Почему так? Внешне… она начала красить волосы? Стала беленькая, еще светлее. И кожа налилась снежной белизной… веснушки поблекли. Это из-за зимы или…? Тони встревожился. Нужно поговорить с Ивадимом и его тайной магиссой, уборщицей.

— Это потрясающе! — воскликнул жрец, разглядывая призрачного Антипа. — Мне говорили, что у вас необычное агентство, но приручить посмертие…

— Антип – наш сотрудник, — вежливо уточнил Антон.

— Потрясающе! — повторил Зернов. — Я ведь давно слежу за вашими успехами! Дело с говорящим кактусом… неожиданное предположение обернулось поразительной догадкой! А тот случай… ну тот, с бездонным колодцем.

— Он не был бездонным, — тихо проговорил Антип. — Это была иллюзия.

— Разумеется, я же читал в… о Белолика Всепрощающая! — жрец подпрыгнул в кресле. — Он говорит!

— Иногда невпопад, но… — Райяр хохотнул, но под внимательным взглядом посмертия подавился смешком и смутился, — да… в общем.

У Богдана с призраком с первого дня отношения установились неоднозначные. Наверное, из-за кресла.

— Ближе к делу, пожалуйста. Ваш… паразит, — не скрывая нетерпения, поинтересовался Тони, — он разговаривает?

—  Боги миловали! — с жаром порадовался жрец, совершая защитное окружие. — Мне и так… впечатлений хватает.

Зернов одним глотком проглотил чай и начал рассказ.

Ни для кого, имеющего хотя бы некоторое отношение к делам потусторонним, не секрет, что уж очень активной стала в последнее время Та Сторона. Однако такого не ожидал никто. Фантом поселился в Храме! Воистину или хлопот у Белолики столько, что некогда на всем глаз держать, то ли фантомы совсем распоясались: законов не чтят, творят, что вздумается. Призрак угнездился в сводах храма и атаковал сочетающихся святым браком.

— Все службы, все, — выдохнул Зернов, предупреждая закономерный вопрос детективов, — всё вызывали. Окуривали, очищали. Балки в особо подозрительных местах раствором серебра обработали, так разве все обработаешь? Соль прихожанам чуть ли не на головы сыплется. Свят-пересвят, у нас же благовония целый день дымят! Ну как такое возможно?!

— Опишите случаи нападения, — попросил Антон.

— Всегда одно и то же: брачующиеся обмениваются кольцами и памятными дарами в знак союза. Призрак нападает после поцелуя. Вы ведь понимаете, у всех жрецов боевая магическая подготовка – отгоняем, ущерб причинить не даем, но девушки, дамы… да и господа некоторые... ощущают дискомфорт. Сильный. 

— Когда был первый случай? — оказывается, Вележ незаметно зашел в гостиную и сидел в углу.

— Наш экзо-форензик, — быстро представил его Тони. — Эксперт постмортального анализа.

— О, — с уважением пробормотал Зернов, — надеюсь, до этого дело не дойдет… до… постмортального – через защиту он так и не пробился ни разу… В сентябре. В сентябре впервые и набросился.

— И не ослаб? Не рассеялся? — усомнился Ленни, обаятельно улыбнувшись гостю.

— Кажется, с тех пор даже… раздобрел, — скривившись, признался Зернов.

— И слухи не пошли? Желающие не разбежались? — продолжал допытываться форензик.

— Пошли слухи, как без них, — жрец вздохнул. — Так его, кроме нас, особо никто не видит. У нас ведь простые люди бывают, не маги, ваше племя зачастую сами… без помощи Высших Сил справляется… не все, конечно, — молодой человек бросил осторожный взгляд на Антона, перевел его на Лу, снова вздохнул, слегка помутнев взором. — Естественно, нехорошие разговоры ведутся. Не видят – не значит, что не чувствуют. Да и как не пойти слухам, если мы, жрецы, перед каждым ритуалом вокруг алтаря с палочками бегаем, барьер ставим? Рефлекс, опять же. Так, вроде бы маги это называют? Уныние, недомогание, обмороки у невест, две попытки развестись было… не отходя от алтаря.

— Рефлекс, — согласился Тони. — Посмертие явно из угнетающей психику категории.

— Очень сильно угнетающей, — пожаловался Зернов. — Городской Совет комиссию прислал, потому как потянулись к нам индивидуумы… специфические. Вот на днях благословляли помолвку одной парочки. Молодые оба… в татуировках. Лица белые, с черным узором. Рога, копыта, плащи.

— Фавны? — спросил Райяр.

— Да вроде как… накладное оно, — с сомнением отозвался жрец. — Одежда вся такая… знаете… черная, косточки звериные нашиты. Я им: вам бы в храм, что напротив. А они: нет, мы к вам. И по сторонам косятся. И вверх. Нас такой контингент… — Зернов замялся, —  не особо радует. Мне показалось, и помолвка фикцией была.