Рецепт идеальной жены - Карма Браун

Последовало долгое молчание, которое нарушила женщина-юрист:

– Может, мы еще чего-то не знаем?

Джорджия вздохнула, наконец открыв бутылку воды. Она была профессионалом, и Элис понимала, что Джорджия пыталась в этот момент что-то придумать и как-то вывернуться.

– Джорджия? – обратилась юрист.

Элис наблюдала, как ее бывшая начальница пила воду через соломинку, и ждала, что она ответит. Она впервые видела растерянность на лице Джорджии – еле-еле различимую даже для нее и незаметную для тех, кто не знал ее так же хорошо, как Элис. Несокрушимая стена Джорджии Уиттингтон пошатнулась.

Элис

9 января 2018 года

Это произошло в начале года, когда один из лучших клиентов Whittington Group, автор мегабестселлеров Джеймс Дориан, должен был получить очередную награду. А Элис, как всегда, было поручено следить за тем, чтобы Джеймс благополучно вышел на сцену, когда прозвучит его имя.

Whittington Group забронировала для Джеймса номер в том же отеле, где проходила торжественная церемония, чтобы он мог отдохнуть и расслабиться, но не опоздал на нее. Джеймс прибыл уже навеселе и сразу проявил интерес к красивым ножкам Элис. Он был женат двадцать пять лет, но это его не останавливало. Он любил власть, пришедшую к нему, как он был уверен, с его статусом; иногда это означало весомую поддержку начинающего литератора, а иногда и полную вседозволенность.

– Не отходи от него, – рявкнула Джорджия, свалив куда-то из офиса. – Дай ему все, что он захочет. – Конечно, Элис не сомневалась, что Джорджия не имела в виду буквально все, что… но, с другой стороны, она и не исключала такого подтекста. Джорджия не знала пощады в вопросах бизнеса.

Элис по большому счету было наплевать на Дориана, на его эго и блудливые ручонки, но ее интересовало обещанное Джорджией повышение, которого она ждала уже несколько месяцев. Директор по связям с общественностью. Такая должность предполагала, что Джеймс Дориан больше не будет ее проблемой – его передадут низшему по должности пиар-менеджеру, а Элис получит приличную прибавку к жалованью; оба расклада ее привлекали. Но в этот вечер она должна была выполнить то, что от нее требовалось, и развлекать Дориана.

– Почему ты не хочешь присоединиться? – Джеймс похлопал рядом с собой по дивану. – Налей себе чего-нибудь. – Элис налила воды в хрустальный стакан и села рядом. Он наклонился к ней и положил руку на ее голую коленку. Она почувствовала запах водки и бурбона. Как ни печально, но она привыкла к таким вещам, и это ее почти не беспокоило.

– Джеймс, через пять минут нам надо идти, – сказала Элис, сделав глоточек воды. – Может, мы больше не будем пить? – Она посмотрела на стакан в его руке, из которого чуть не пролилась на ковер янтарная жидкость.

– Ладно, ладно, Элис, – пробормотал он заплетающимся языком. – Джорджия велела тебе постараться, чтобы я был доволен. Знаю. – Он выпил бурбон и причмокнул. – А я пока не совсем доволен. – Он протянул ей свой стакан, и она неохотно наполнила его снова.

Он забрал стакан и снова похлопал по дивану. Она села рядом, подавив вздох досады, и он положил ладонь на ее бедро, сунув большой палец прямо под юбку.

– Приятно, правда?

– Предложить вам что-нибудь еще, прежде чем мы пойдем? – твердо спросила Элис. Пальцы Дориана выписывали на ее бедре круги. – Джеймс?

– Джорджии стоит остерегаться тебя. – Убрав руку, он помахал пальцем перед ее лицом, подняв брови, в которых проступали седые волоски. – Ты вдвое талантливее ее, и я подозреваю, что ты хочешь скинуть Джорджию с ее трона. – Он взмахнул рукой, и спиртное пролилось на колени Элис. Она вскочила.

– Черт. – Элис открыла бутылку газировки, смочила льняную салфетку и потерла пятно. Дориан, казалось, не замечал того, что натворил: он продолжал разглагольствовать и дальше, размахивая стаканом:

– Ты тоже хорошо пишешь. Я ожидаю от тебя многого. Может, мне тоже стоит остерегаться тебя. – Он рассмеялся над своей же шуткой.

– Хм-м, – ухмыльнулась Элис, слушая вполуха. В пьяном состоянии Джеймс обычно не скупился на похвалы, и она давно поняла, что они ничего не стоили.

– Ты мне нравишься, Элис. Чем-то ты отличаешься от всех. Из тебя вышла бы отличная героиня романа. Внешне ты мягкая и милая… – Его рука потянулась к ней, но она увернулась. Он встал, шатаясь, и больно ткнул ей в ключицу пальцем. – Но не внутри. Нет. Внутри ты твердая. Расчетливая. У тебя есть секреты, надежно спрятанные. Я вижу это.

Элис попятилась подальше от его руки.

– Неужели?

Джеймс Дориан ей осточертел. Она не могла дождаться повышения; она уже давно заслужила его.

– Элис, расскажи мне какой-нибудь из твоих секретов.

В ее руке завибрировал телефон. Вероятно, звонила Джорджия.

– Нет у меня никаких секретов.

– У всех есть секреты! – Он захохотал, очарованный ее сопротивлением. – Я расскажу тебе один секрет, если ты расскажешь мне свой.

Их общение всегда было таким. Джеймсу было не интересно делать то, что требовалось от него, он на ходу менял правила игры. Подобная беседа уже была у них за несколько недель до церемонии, во время обеда с Джорджией и агентом Джеймса, когда они обсуждали план его очередного проекта – сценария, который он должен был написать в течение года, но так и не взялся за дело. Когда Джорджия вышла освежиться в дамскую комнату, а агент говорил с кем-то по телефону, Джеймс попросил Элис рассказать ему какой-нибудь случай из ее жизни, когда она сильно напугалась, и обещал откровение в ответ. Она придумала какую-то чепуху о разбившемся самолете – вообще-то, у нее были свои страхи, но совсем другие, и тогда он заявил ей, что его страх – пустяк по сравнению с этим. «Так я и думала», – хотела она сказать, но благоразумно промолчала.

– Нам пора идти. Поговорим о секретах позже.

Он надул губы и скрестил на груди руки.

– Все работа да работа. Джеймс превратился в скучного бегемота.

Он налил бурбон в свой стакан и наполнил другой для Элис. Обычно он начинал с водки, и то, что он перешел на бурбон, не предвещало ничего хорошего.

– Если я расскажу вам мой секрет, вы обещаете, что пойдете со мной вниз? – спросила Элис.

Сделав глоток, он кивнул.

– Ладно. – Элис сделала тоже самое. Бурбон обжигал, но вкус ей нравился. – В шестнадцать лет я задавила соседскую кошку и сказала всем, что это была почтовая машина. – Она допила бурбон так быстро, что у нее выступили слезы. – У меня аллергия на кошек. Может, я даже сделала это не случайно.

Джеймс уставился на нее; на его лице появилась легкая улыбка.