Лучше для мужчины нет - Джон О'Фаррелл

– Пусть группа будет пока безымянной.

И произнеся это, я тут же понял, что допустил ошибку. Даже глаза закрыл от недоброго предчувствия.

– "Безымянные". А мне нравится, – сказал Джим.

Отовсюду послышался ропот одобрения, я попытался смолчать, но это оказалось невозможно.

– Нет. Под безымянной группой я имел в виду, что у нашей группы пока нет названия, а потому не надо надписывать кассету "Безымянными".

– "Безымянные". А ведь звучит, да?

– Да. Запоминается.

Я должен был задавить эту мысль в зародыше.

– Прошу прощения, но мы ни в коем случае не будет называться группой "Безымянные". Худшего названия я не слышал.

Но Саймон придумал еще хуже:

– А как насчет "Группы поддержки"?

Мы с Джимом издали стон, так как хорошо знали, что каждая группа в мире рано или поздно считает, что было бы невероятно эксцентрично и оригинально называться "Группа поддержки".

Но это не охладило энтузиазма Саймона.

– Ну, понимаете, всякий раз, когда видишь афишу, там уже красуется ваше название. И вы можете подойти к организаторам и сказать: "Мы "Группа поддержки". Наше название есть на плакате!"

– А когда станете знаменитыми, на плакатах станут писать: "группа поддержки "Группы поддержки"", – сказал Пол. – И вам придется играть дважды.

И он рассмеялся. Мы с Джимом качали головой, как два старых мудреца.

– Да, но что если у вас появятся постоянные поклонники? – вставил Джим. – Увидят они на плакате слова "Группа поддержки" и пойдут слушать вас, но обнаружат, что вы не только переделали все свои песни, но и сменили состав. Или же увидев ваше название, они решат, что это не "Группа поддержки", а группа поддержки какой-то другой группы. Это самое худшее название за всю историю рок-музыки.

– За исключением "Щепотки цикория".

– Ну да. За исключением "Щепотки цикория".

Да, из этого разговора не выбраться. Я был не в состоянии ему помешать. Подобно одной из добрых фей в "Спящей красавице" я напрасно кричал и предупреждал, пока остальные, словно в трансе, шли к веретену.

– Название группы придумать просто, – объявил Джим вопреки очевидности. – Надо просто почитать газету.

– Представители Еврокомиссии вновь требуют провести расследование ГАТТ.

– Хмм, запоминается.

– Просто выбери фразу.

– Вражда скандинавских байкеров.

– Мне нравится.

– Похоже на какую-нибудь жуть, играющую трэш. Типа "Блицкриг Викингов" или "Наковальня Титана".

– "Битлз", – весело выкрикнул Саймон.

– Что? – недоуменно спросили мы.

– Вы же велели прочесть что-нибудь из газеты. Здесь есть статья под названием "Битлз".

– Почему бы вам не назвать себя "Аардварк". Тогда в рок-энциклопедии вы будете на первом месте, – предложил учитель английского.

– Или "А1", – сказал Саймон, – чтобы наверняка.

– "А1"? Люди будут звонить нам, чтобы заказать такси[20].

– А как насчет "Детектора кислоты"?

– О боже, нет! – вздохнул я. – Это название напоминает мне одну дерьмовую группу под названием "Детектор лжи", которая когда-то подыгрывала нам в Годалминге. Они до сих пор не отдали мне микрофонную стойку.

Затем разговор, как всегда, перешел в следующую стадию – сотни имен выдавались и отвергались с пулеметной очередью.

– "Запах красного".

– Нет.

– "Элитная республиканская гвардия".

– Нет.

– "Больше, чем Иисус".

– Нет.

– "Чарли не занимается сёрфингом".

– Нет.

– "Танцуй-танцуй".

– Нет.

– "Дефлораторы"

– Нет, Саймон!

– "Скончался не приходя в сознание".

– Нет.

– "Кто такой Билли Ширс"?

– Нет.

– "Дырявые руки".

– Нет.

– "Осторожно, внутри орехи".

– Нет!

– "Пусть рыба плавает".

– Нет.

– "Бетонные близнецы".

– Нет.

– "Тупая птица".

– Нет.

– "Человек, у которого разбухла голова".

– Нет.

– "Маленькие жирные бельгийские ублюдки".

– Нет.

– "Звук музыки".

– Нет.

– "Полураспад".

– Нет.

– "Осторожно, двери закрываются".

– Нет.

– "Остальные".

– Нет.

– "Постельные клопы"

– Нет.

– "Аятолла и шииты".

– Нет.

– "Гуляющие в гадюшнике".

– Нет.

– Ой!

– Нет.

– Да нет, я говорю "Ой!" Я только что засадил себе занозу.

Вскоре мозг тупеет от поисков оригинального сочетания двух-трех слов, и в результате умственного истощения в конце концов лепечешь нечленораздельные звуки:

– "Ля-ля-ту-ту".

– Может, что-нибудь королевское?

– Все уже занято. "Королева", "Король", "Принц", "Принцесса", осталась одна герцогиня Кентская. Нельзя же называть самую современную рок-группу именем глуповатой бабенки, чья единственная претензия на славу заключается в бесплатных билетах на Уимблдон[21].

– Знаю, – возбужденно сказал Саймон, внезапно вселяя в нас надежду, – как насчет "Эй!".

– "Эй"?

– Нет, не "Эй?". Не "Эй" с вопросительным знаком. А "Эй!" с восклицательным знаком. Чтобы привлечь внимание.

Никто даже не удосужился возразить; предложение было слишком заурядным, чтобы требовать ответа. Вместо этого оно было проигнорировано, Саймон обиженно нахохлился, осознав, что остальные продолжают предлагать названия, даже не взяв на себя труд оценить его вклад. Еще с час мы выдавали на-гора бесконечные варианты, словно глиняные игрушки – чтобы кто-нибудь тут же разбивал их вдребезги. Отвергли "Вон!", "Иди в тюрьму", "Роктябрь" и, что неудивительно, "Святой Иоанн и заговор зловещей перхоти".