Клуб смертельных развлечений - Фридрих Незнанский

— Про нашу машину? — уточнила Турецкая.

— Ну да.

— А что с ней? — В ее голосе появился легкий испуг.

— А что, с ней должно было что-то случиться? — в свою очередь насторожился Гордеев.

— Откуда я знаю, это же вы звоните ни свет ни заря и говорите что-то про машину! Подождите, я сейчас в окно выгляну… Стоит вроде, — через несколько секунд молчания с облегчением сообщила Турецкая.

— Ну да, я же вот и обратил внимание, что она стоит возле подъезда. Потом еще вспомнил, как вы мне сказали, что вы — «на колесах». А Александр Борисович говорил мне, что она сломалась.

— Уже все в порядке. Я забрала ее из сервиса.

— Понятно. Рад слышать. Вы хорошо водите?

— А что, хотите покататься?

— Да нет, это я так, к слову.

Надо отдать ей должное, для женщины, супруг которой был ославлен на всю Москву и посажен в тюрьму, она все-таки держалась очень сильно.

— Так что у Александра Борисовича случилось с машиной?

— Какая-то ерунда… Я так и не поняла. После резкого левого поворота пропадали тормоза — педаль проваливалась, и машина не тормозила. Сашка замучился искать, в чем дело, и оттранспортировал тачку в сервис, у него слесарь знакомый. Оказалось, что ремонт должен был занять несколько дней. Так что машину из мастерской уже я забирала. Позавчера.

— А когда случилась эта поломка, вы присутствовали?

— Представьте, да, — усмехнулась Турецкая. — Если вы думаете, что это коварные злодеи, которые подбросили мужу мертвую стриптизершу, организовали, то должна вас разочаровать. Кроме нас двоих в машине никого не было.

— У вас есть телефон этой мастерской, где чинилась «Нива»? И как зовут слесаря?

— Сейчас поищу…

В авторемонтной мастерской, расположенной на тихой Живописной улице, было много интересного. Немного экзотическая мастерская оказалась. Например, еще при въезде там стояла грузовая «Газель» с табличкой под лобовым стеклом: «Пустой. Трезвый. Денег нет». А сзади, на слегка помятой «Оке», Гордеев прочитал: «Спешишь? Перепрыгни!»

— Наверно, кто-то так и пытался сделать, — мрачновато прокомментировал Гордеев, — перепрыгнуть.

— Наверно, — пожал плечами какой-то чумазый парень в комбинезоне, вытирая руки ветошью.

Тут адвокат заметил еще одну машину — совершенно сплющенный «Москвич». А на чудом уцелевшем заднем стекле была наклейка: «Тормоза придумал трус!» Отчего-то Гордееву стало неуютно, и он повернулся к чумазому парню:

— Кто здесь Виктор Валентинович, не подскажете?

— Я здесь Виктор Валентинович, — равнодушно сказал парень. — Какая у вас машина?

— «Форд».

— Странно. Я по иномаркам не… А кто вас прислал?

— Турецкий Александр Борисович.

— А, следак.

— Да. Только я не чиниться, у меня пара вопросов.

— Время вообще-то не казенное, — сказал парень. — Оплачивать будете или как? Я кредитные карточки не принимаю.

— Оплачивать не буду, — с надеждой сказал Гордеев. — Я — адвокат Турецкого. Может, вы слышали уже: он попал в беду. Сидит сейчас в СИЗО по совершенно нелепому обвинению.

— Не знал. Ну и дела пошли.

— Да уж. — По физиономии слесаря Гордеев видел, что тот не врет, об аресте Турецкого он действительно не знает.

— Ладно, выйдем, я перекурю.

Они вышли на улицу, и Гордеев спросил, что же случилось на самом деле с машиной Турецкого.

— Ну как сказать… Шлангочка, по которой течет тормозная жидкость, просто сорвалась с креплений и при левом повороте чем-то пережималась. Вот и все.

— Все? — не поверил Гордеев.

— Это немало.

— И вы это чинили несколько дней?! Насколько я понял, Турецкий у вас — привилегированный клиент.

— Сан Борисыч-то? Ну вроде того. Дело в том, что я предложил ему сделать полную проверку тормозной системы. А он не возражал. Ну а вся процедура с прокачкой и с гарантией — обычно хороший день возни, а может, и два. Но вышло три. То да се. Бывает.

— Эта неисправность, если ее не чинить, могла привести к серьезной аварии?

— Сдуру можно и хрен сломать, — грубовато, но неопределенно ответил слесарь.

— Что вы имеете в виду?

— Если бы он, еще не зная про неисправность, поворачивал на скорости сто километров в час, а навстречу пер КамАЗ, это было бы скверно. Но раз Сан Борисыч вовремя это заметил, то он перед левыми поворотами и так скорость сбрасывал до минимума.

— Понятно, — разочарованно протянул Гордеев. — Скажите, Виктор, а вот эта шлангочка, как вы говорите, которая сорвалась… Могли ее специально сорвать?

— Да запросто. Странно, что вы об этом говорите… Я и сам так сначала подумал было, потому что мне показалось, что уж больно как-то… не объяснишь словами, в общем! — Слесарь с досадой затоптал окурок. — Я хотел Сан Борисычу сказать, когда он за тачкой приедет, что странная поломка, но приехала жена, и я не стал ее пугать. А она ж мне не сказала, что он сидит.

— Это ненадолго, — заверил адвокат.

Автослесарь посмотрел на него с сомнением, но ничего не сказал.

Выехав из автосервиса, Гордеев глянул на часы: время до встречи с Федором Аксентьевым еще было, и Гордеев позвонил Денису. У того пока что никаких новостей не имелось (или просто жук, как обычно, не хотел делиться промежуточными результатами), и Юрий Петрович решил позвонить Грязнову-старшему, рассказать о своих последних изысканиях.

— Юра, — сразу прервал поток его красноречия Вячеслав Иванович, — ты мне просто скажи, что получается в сухом остатке, лады?

Гордеев подытожил:

— Турецкий обращается в автосервис с жалобой на легкое «недомогание» своего авто. Но слесарь его уверяет, что это всерьез и надолго, скажем, дня на три. Проблемы с машиной, вполне вероятно, были ему кем-то подстроены.

— Зачем?

— Я думаю, не затем, чтобы Турецкий разбился, а затем, чтобы он взял черную служебную «Волгу» и влип в неприятную историю именно на ней.

Вячеслав Иванович подышал немного в трубку, затем сказал:

— Понятно. Так оно… респектабельней выглядит в глазах общественности. Работник Генпрокуратуры нажрался как свинья и застрелил шлюху прямо в служебной машине. А еще они нам про каких-то двенадцать оборотней в погонах втирают. У самих рыло в этом самом…

— Не шлюху, а стриптизершу, — поправил Гордеев.

— Я же общественное мнение тебе излагаю, — объяснил Вячеслав Иванович.

В полдень Гордеев в своем рабочем кабинете юрконсультации встретился с Аксентьевым. Федор поздоровался молча, и по его унылой физиономии Гордеев сделал вывод, что говорить ему вообще не слишком-то хочется, да и, пожалуй, он уже жалеет, что ввязался в эту историю, и если бы не его отношения с Денисом Грязновым, то вряд ли бы он это сделал…