Сказки немецких писателей - Новалис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды ему повстречался Фридрих, он ни в какую не отставал от друга, и когда тот наконец подобрел и смягчился после настойчивых напоминаний о родине и доме, Фридрих сказал:
— А знаешь ли, Спикер, ведь ты угодил в весьма опасную компанию. Должно быть, ты и сам уже успел заметить, что прекрасная Джульетта — одна из самых коварных куртизанок, каких только знала земля. Про неё рассказывают множество удивительных, загадочных историй, и она предстает в них в чрезвычайно странном свете. Говорят, она, если пожелает, может иметь неодолимую власть над людьми, она опутывает их нерасторжимыми узами. Вот и по тебе я это вижу — ты совершенно переменился, ты всецело предался обольстительнице, а о своей кроткой славной женушке и думать забыл.
Тут Эразм закрыл лицо руками и заплакал навзрыд, повторяя имя своей жены. Фридрих понял, что в душе друга началась жестокая борьба.
— Спикер, — сказал он, — давай уедем поскорее.
— Да, Фридрих, — с жаром откликнулся Эразм, — ты прав. Не знаю отчего, но у меня вдруг явились такие мрачные, страшные предчувствия… Нужно уезжать, сегодня же!
Друзья быстро двинулись по улице, но не успели они пройти и нескольких шагов, как наперерез им выскочил синьор Дапертутто. Расхохотавшись в лицо Эразму, он крикнул:
— Торопитесь, не медлите ни минуты, Джульетта ждет! Ах, ах, в её сердце тоска, на глазах у неё слезы! Спешите, спешите, не медлите!
Эразм застыл как громом пораженный.
— Этот субъект, — сказал Фридрих, — этот синьор шарлатан внушает мне глубочайшее отвращение, отвратительно и то, что он ходит к Джульетте как к себе домой и сбывает ей колдовские снадобья.
— Неужели? — изумился Эразм. — Этот гнусный малый бывает у Джульетты? Он — у Джульетты?
— Где же вы пропадали так долго, мы вас заждались! Или вы уже меня позабыли? — послышался вдруг откуда-то сверху нежный голосок.
Это была Джульетта, — друзья, сами того не заметив, очутились под её балконом. Эразм стремглав бросился в дом.
— Погиб, погиб бесповоротно, теперь уж его не спасти… — пробормотал Фридрих и побрел дальше по улице.
Никогда ещё не была Джульетта столь обворожительной. На ней был тот же наряд, что и в памятный вечер в саду, и вся она так и сияла совершенной красотой и юной чарующей прелестью. Эразм забыл обо всём, о чём только что говорил с Фридрихом, его переполняло неизведанное доселе, ни с чем не сравнимое блаженство, величайший восторг, ибо Джульетта впервые за всё время со дня их знакомства не таясь выказывала ему свою искреннюю любовь. Было ясно — лишь его одного она и видит, лишь для него одного и живет на свете.
Однажды они решили устроить праздник на загородной вилле, которую Джульетта сняла на лето. Собрались гости. Среди них оказался один молодой итальянец донельзя мерзкого вида и ещё более мерзкого поведения, — он так и увивался вокруг Джульетты и вскоре вызвал ревность Эразма; едва сдерживая гнев, тот покинул веселое общество и в одиночестве расхаживал взад и вперед по глухой аллее в конце сада.
Джульетта его разыскала.
— Что с тобой? Или ты уже не весь мой? — С этими словами она нежно обвила его шею и поцеловала в губы. Словно огненная молния пронзила юношу, в неистовой любовной ярости он прижал к груди возлюбленную и воскликнул:
— Нет, я никому тебя не отдам, пусть даже суждено мне погибнуть позорной смертью!
Джульетта странно усмехнулась, услышав это, и тут Эразм снова поймал её странный взгляд — один из тех, от которых неизменно содрогалась втайне его душа. Они вернулись к гостям. Теперь гадкий итальянец поменялся ролями с Эразмом: терзаемый ревностью, он отпускал колкие, оскорбительные замечания в адрес всех немцев вообще и в особенности на счёт Эразма. Наконец тот не смог выносить долее этих насмешек и решительно подошел к итальянцу.
— Прекратите, — сказал он, — ваши недостойные нападки на немцев и на меня, не то я брошу вас вон в тот пруд, посмотрим, каково вы плаваете!
В то же мгновение в руке у итальянца блеснул кинжал, и тогда Эразм в бешенстве схватил его за горло и, повалив на землю, сильно ударил ногой; удар пришелся в затылок — итальянец захрипел и испустил дух. Все бросились к Эразму, который упал, потеряв сознание; он почувствовал, что его подхватили, куда-то повлекли… Очнувшись словно после глубокого забытья, он увидел, что лежит в маленькой комнатке, а над ним стоит Джульетта и, наклонясь, обнимает его за плечи.
— Ах ты, злой, нехороший немец! — беспредельно нежно и ласково выговаривала она Эразму. — Какого страха я из-за тебя натерпелась! От этой-то опасности я тебя уберегла, но теперь ни во Флоренции, ни вообще в Италии ты не сможешь жить спокойно. Тебе придется уехать, бросить меня, а ведь я так тебя люблю.
Мысль о разлуке пронзила Эразма невыразимой болью и горечью.
— Позволь мне остаться! — воскликнул он. — Я рад буду погибнуть! Умереть или жить вдали от тебя, разве это не одно и то же?
И тут ему почудилось, будто тихий скорбный голос зовет его по имени. Ах, то был голос из далекой Германии, голос его верной жены. Эразм умолк, а Джульетта вдруг совершенно неожиданно спросила:
— Ты, верно, думаешь сейчас о своей жене? Ах, Эразм, скоро, скоро ты меня забудешь…
— Если бы я мог быть твоим на веки вечные… — вздохнул Эразм.
Они стояли против красивого большого зеркала, висевшего на стене и ярко освещённого с двух сторон свечами. Нежней, ласковей прильнула Джульетта к возлюбленному и прошептала чуть слышно:
— А ты отдай мне свое отражение, любимый, пусть хоть оно останется со мной на веки вечные.
— Что ты говоришь, Джульетта? — растерялся Эразм. — Мое отражение? — И посмотрел в зеркало, где отражались они с Джульеттой, нежно обняв друг друга. — Да как же ты оставишь у себя мое отражение, — продолжал он, — ведь оно всегда и всюду со мной и глядит на меня то из чистой воды, то с какой-нибудь гладкой поверхности.
— Даже это, — сказала Джульетта, — даже призрачную иллюзию своего «я» не