Академия Трёх Сил. Книга 1 - Анна Мичи

— Только попробуй! — закричала я в ответ, пытаясь выскочить вперёд. Хен поймал меня, прижал к забору. Тогда я крикнула из-за его плеча: — Я вообще не Сантерн больше! Только попробуй мне или Хену что-нибудь сделать, и вылетишь отсюда в два счёта! Я сама пойду в деканат!

— Ты… ты… что? — Вейса мои слова как оглушили. Он, похоже, только сейчас понял, что я и впрямь уже не являюсь частью клана, что он действительно не имеет права карать меня или миловать.

— Уведи его, — посоветовал Хен Ласу.

Вейс, хоть и дышал, как разъярённый бык, от растерянности позволил себя увести. Только бросил мне напоследок:

— Он использует тебя, дура!

Когда братья исчезли за углом дома, я съехала по забору вниз, на землю. Щит растворился, и вместе с ним будто растворились все мои силы. Перестаралась. Сначала ломала ту дверь, сейчас ещё этот щит…

Хен присел передо мной на корточки. Я с усталым изумлением заметила, что кровоподтёк на его лице стремительно растворяется, будто утекает под кожу. Не отдавая себе отчёта, протянула руку, провела по его губе, стирая начавшую подсыхать кровь. Ранки уже не было — чистая здоровая кожа. Губы у Хена были мягкие… и красивые, изогнутые, неосознанно привлекающие.

Хен перехватил моё запястье, заставил опустить. Поймав взгляд его синих глаз — пристальный, тёмный и чужой — я немного смутилась.

— Почему ты не вылечил себя сразу? — спросила, отгоняя смущение.

Хен неопределённо дёрнул плечом. Осторожно прикоснулся к моим вискам, и я сразу почувствовала, как через его ладони в меня вливается что-то похожее на живительную свежесть.

— Я не могу вернуть тебе магическую силу, — сказал он. — Только подбодрить ненадолго. Тебе надо отдохнуть.

— Восстановлюсь, не обращай внимания. Так почему ты не лечил себя? Стоял как соломенный тюк. Задал бы им трёпку! Испугался, что их двое?

Я намеренно выбирала слова погрубее, но Хен не разозлился. Спокойно покачал головой:

— Не испугался. Я хотел, чтобы им стало легче. Они тревожатся за тебя. Естественные братские чувства. Я поступил неправильно.

— Это они поступили неправильно! — вспыхнула я. — Ты не делал ничего плохого! Это вообще моё решение и моя ответственность.

Хен ничего не ответил.

Меня пугало то, что я никак не могла прочесть его чувства. Он словно закрылся от меня, отгородился какой-то стеной. Глаза совершенно непроницаемы, лицо тоже совсем спокойное — я бы на его месте топала ногами и кричала бы, что всех тут положу. А ему как будто всё равно.

Зол из-за братьев? Запросто. Может, ему вообще всё это неприятно? Жалеет, что связался со мной?

Ну конечно. Поэтому он и отстранился так. Из-за меня его избили, он вообще никого из нас видеть, наверное, не хочет…

— Хен, — я схватила его за руку. — Хен…

Слова не подбирались. Что если он теперь возненавидит меня? Нахлынуло отчаяние, и на глазах набухли непрошеные слёзы.

Во взгляде Хена мелькнуло замешательство. Он осторожно погладил меня по голове. Зря, потому что это словно открыло какой-то водопад внутри.

— Хе-ен… — заревела я, вытирая слёзы. Хагос, как стыдно. Ну вот — разнюнилась у него на глазах. Теперь он точно убедится, что зря связался со мной. Целительница, небось, не плачет по пустякам. И из-за неё его не бьют.

— Сатьяна… пожалуйста, не плачь, — Хен поймал моё лицо ладонями, приподнял, не давая отвести взгляд. Спокойствие стянули с него, как простыню с верёвки, и меня это почему-то радовало. И то, что он беспокоится, и что утешает, и что синие глаза под белой чёлкой теперь не чужие и отстранённые, а взволнованные и растерянные. — Ну ты чего? Всё же хорошо. Переволновалась? Не плачь, умоляю. Что мне сделать, чтобы ты перестала плакать?

— Расстанься с целительницей, — брякнула я. Стало неловко смотреть Хену в лицо, и я уставилась вниз и в сторону.

— Да я ни с кем не встречаюсь, — ответил он, не отпуская меня. — Ты всё себе придумала. Она просто спрашивала разное по учёбе. Просила помочь с заклинаниями.

— Она держала тебя под руку.

— Пожаловалась, что устала, попросила проводить до общежития.

— Она же целительница! И ты тоже!

— Да, но мы вымотались оба после тренировок.

Я засопела, не находя аргументов. Неужели и правда не встречаются? Вскинула затравленный взгляд.

Хен смотрел на меня с лёгкой насмешкой. Увидев, что я пришла в себя, легонько щёлкнул пальцем по носу.

— Тогда… — я снова отвела взгляд, потому что глядеть Хену в глаза и просить об этом было выше моих сил, — надень снова серёжку…

Он помолчал, а потом спросил с насмешливыми нотками в голосе:

— Уверена? Снова снять не попросишь?

Я замотала головой, не поднимая глаз.

— А сама?

Ох. Румянец пополз вверх по шее. Вот почему Хен мастер задавать всякие неудобные вопросы?

— Я тоже… — чувствуя, как щёки горят, ответила я.

Хен рассмеялся:

— Мне всё равно, делай, как хочешь. Если тебе комфортнее ходить без неё…

Я снова замотала головой, так сильно, что от усердия волосы хлестнули по ушам:

— Всё равно братья уже знают. Можно не таиться.

Хен снова усмехнулся. Встал, подал мне руку:

— Пойдём-ка по домам.

Я выпрямилась, снова ощущая себя маленькой рядом с ним. Стало немного одиноко: только что сидели в обнимку, фактически нос к носу, а теперь снова приходится задирать голову, чтобы посмотреть Хену в лицо. Но его рука, крепко сжимающая мою, немного компенсировала потерю. Тепло его ладони смущало, будоражило и одновременно давало странное ощущение защищённости.

Мы так и дошли до общежитий — рука об руку. На пути болтали о всяких пустяках: о лекциях, о тренировках, о том, чем целительские отличаются от наших, боевых.

А когда Хен довёл меня до дверей нашего общежития, то нагнулся обнять на прощание. Лицо его снова оказалось совсем близко, расфокусированный синий взгляд мазнул по губам, и мне стало душно и жарко, а сердце заколотилось быстробыстро. Но Хен только поцеловал меня в щёку и сразу ушёл.

Я некоторое время стояла внизу, в темноте, сразу за входной дверью, и трогала горящие щёки. Хагос, что-то я слишком сильно реагирую на него. Вот если бы Карин вздумал меня поцеловать, пусть даже в щёку, я бы засандалила ему прямо в пятачок. А когда это делает Хен, совершенно невинно, по-братски — то у меня замирает сердце, внутри словно расцветает пламенный цветок, кидает то в жар, то в холод.

Хен… сказал, что ни с кем не встречается… и снова будет носить свадебную серёжку. Теперь любая сразу увидит, что нет смысла подступаться к нему, что он уже занят. Ну и пусть только формально, раз об этим никто не знает.