Пластилиновая жизнь. Клокард - Игорь Алимов

Я дернул Цуцулькевич за ногу: следовало обдумать, куда двигаться дальше, потому что перед нами, помимо вентилятора, были еще три хода: вверх, вправо и влево, все замечательные. Но прежде…

Прошла, верно, минута – целая драгоценная минута! – пока мне удалось убедить Жужу сделать то, что я от нее хотел; мадам Цуцулькевич, не переставая улыбаться, краснела, бледнела, отмахивалась ладошкой, говорила «суксь», показывала кольцо на пальце, но в конце концов согласилась – и я, скинув одежду, вытянулся во весь рост на животе, а она внимательно, самым тщательным образом, обследовала мой прекрасный, мой крупный организм – от макушки и до кончиков пальцев на ногах. Глубоко вздохнув и прикрыв ладонью достоинства, я было собрался повернуться на спину, как ее острый пальчик чувствительно ткнул меня в левую икру: «Есть!» Еще пара секунд ушла на то, чтобы натянуть трусы и под восхищенным взглядом Жужу отверткой выковырять из ноги маленький чип – совсем крошечный, с четверть спички; когда с этим было покончено, я обратил оценивающий взор на Цуцулькевич, и она тут же сама закатала обе штанины и – «суксь! суксь! суксь!» – обнаружила аналогичную бяку в правой ноге. Во время операции по удалению чипа Жужу вела себя крайне мужественно, улыбаясь как Жанна д’Арк на костре. Вскоре оба устройства были извлечены, и мы принялись карабкаться вверх, поскольку и справа и слева при поверхностном осмотре были обнаружены датчики движения. Впрочем, перед этим я швырнул направо малый разводной ключ, а также оба микрочипа, стараясь, чтобы они улетели как можно дальше.

Первые метры давались трудно и я практически тащил Жужу за собой, но потом воздуховод стал петлять: появилась благостная возможность передохнуть в очередном колене. Внизу шумели: кто-то там бродил, грохоча тяжелыми ботинками по металлу; прогремела автоматная очередь, донеслась ругань; а мы удалялись все дальше и дальше, забирались все выше и выше, свежестью и природой пахло все ближе и ближе, и – в самом конце пути дорогу нам преградил крупный вентилятор.

Тут-то и пригодился тяжелый разводной ключ: вентилятор сопротивлялся, но я с пятого удара сокрушил его, с десятого выломал крепления, а одиннадцатым выбил вместе с конусообразной крышкой на волю – и мы вышли в степь, имея в активе всего лишь отвертку, потому что в борьбе с вентилятором разводной ключ героически пал и больше ни на что полезное пригоден не был.

Стоит, пожалуй, за все это вознаградить себя не одним, а даже несколькими стаканчиками. Виски, текилы, самогона – чего нальют. Быть может, вообще напиться в хлам… Лишь бы налили.

– Так как же вас зовут, сэр?

Ну как же было имя придурка, которому по затылку каждый навешать норовил? А! Вот!

– Майк Хаммер к вашим услугам, мэм.

– Жужу, – знакомым жестом протянула мне ладошку Цуцулькевич. И тут же проинформировала меня о том, что она замужем. – Мы, похоже, сбежали, а?

– Вот именно, мэм.

– Спасибо, мистер Хаммер. Без вас мне бы это никогда не удалось.

Это точно!

– Не за что, мэм. И называйте меня просто Майк.

Жужу одарила меня счастливой улыбкой (я, надо признаться, уже начал привыкать к тому, что мир кругом – безусловно очень хороший, практически перестал внутренне вздрагивать и думать печальные мысли по поводу умственной состоятельности мадам Цуцулькевич) и, широко махнув рукой в сторону невидимого горизонта (на направление было, впрочем, ровным счетом плевать, ибо все равно ни черта не видно), спросила:

– А куда мы идем?

– Мы идем к людям. Есть у меня такой план – соединиться с людьми. – Еще бы неплохо знать, куда это нас занесло и есть вообще люди поблизости. И кто эти люди. И не дружат ли они с Вайпером, хотя, сколько я знаю, с Вайпером вообще никто дружить не хочет.

– О, вы тоже любите планировать? Вот у меня был недавно один знакомый, так он все-все планировал.

– И где же он теперь?

– Остался где-то в Клокраде! – Жужу жизнерадостно махнула рукой в другую сторону. Это она, как я понимаю, про моего старого приятеля Люка Аттертона. – А кто были эти люди?

– Которые?

– Ну от которых мы сбежали.

– Ах эти… Какие-то гнусные мерзавцы. Я думаю, мы им понадобились с самыми низменными целями: они хотели извлечь из нас внутренние органы и потом продать их на черном рынке за большие деньги. По крайней мере, один из них очень заинтересовался мой головой.

– Да что вы, Майк!

– Определенно. Вот у вас здоровая печень?

Тут пришлось прерваться: послышался стрекот вертолета, и я быстренько зарыл Цуцулькевич с головой в песок и закопался сам.

Вертолет, озабоченно светя прожектором, пролетел мимо.

– Майк, – сказала Жужу, отплевываясь. – Мне все это не нравится. Почему они никак не отвяжутся?

– Трудно сказать, мэм. Может, вы им чем-то сильно насолили? – Я выбрался из песка и посмотрел вслед вертолету. – Я-то ничего такого не делал… А может, они не хотят так просто отпускать на свободу наши внутренние органы. Может, эти гады уже привыкли считать наши органы своими? Бывают такие люди, знаете ли. Тем более, мне говорили, на черном рынке ныне чудовищный, просто-таки ажиотажный спрос на почки, печень и особенно селезенку. Селезенка идет как никогда хорошо. Просто влет!

– Они и так отняли у меня всю одежду и пистолет! – пожаловалась мадам Цуцулькевич. – Селезенка – это уже слишком будет. Жирновато.

– Отчего-то мне кажется, что эти люди считают иначе, мэм.

– Да… А где мы будем спать?

– У людей, если в ближайшее время на них наткнемся. Или под ближайшей пальмой во всех прочих случаях.

– Вот как… А вас тоже схватили в Клокарде, Майк?

– Точно. Набросили сзади мешок на голову и… очнулся я уже в подземелье. Потом появился один мерзавец и стал спрашивать, где мой компьютер, а у меня в жизни не было компьютера! Да зачем мне вообще компьютер, если моя задача – выдвинуться на указанный рубеж и удерживать его до подхода основных сил?.. – Неподдельное возмущение из меня так и перло. – А уж потом заинтересовался, все ли у меня внутри здоровое. Ясное дело, на печень нацелился. Знаю я их!

– Вы по военной части будете? – широко раскрыла глаза Жужу, совершенно проигнорировав компьютерную тему. – То-то я смотрю, как у вас все ловко получается!

– А как же, мэм, – сдержанно поклонился я. – В нашем полку способам скрытного отхода и выживанию быстро учили.

Господи, в каком-таком полку?! Но мадам Цуцулькевич, видимо, вообще не имела ни малейшего представления о любых полках, плевать ей было на полки – не удивлюсь, если Жужу до сего дня вовсе не подозревала о существовании такой шикарной вещи, как полк! – а потому с чувством произнесла:

– Как мне повезло, что вы мне встретились! Вы позволите мне угостить вас текилой в первом же баре, который попадется на нашем пути?

– Вне сомнений! – с готовностью угоститься прямо сейчас отвечал я, хотя в радиусе пяти миль, уверен, даже намека на бар не сыщется. Но что-то впереди явно было: мой острый глаз отчетливо уловил тусклый отсвет прямо по курсу.