Сладкая месть Роке де Кальвоса - Мишель Рид

Пытаясь увернуться от его поцелуя, от прикосновения его возбужденного жезла, Энджи заглянула в его бездонные глаза. Она видела, что Роке все еще сердился на нее, и открыла рот, чтобы сказать ему об этом, но его горячий язык скользнул между ее губами и проник внутрь, заставив ее застонать от удовольствия.

— Скажи, что ты хочешь меня, — целуя ее, сказал он.

Энджи сжала руки в кулаки и попыталась оттолкнуть его.

— Я заставлю тебя сделать это, — предупредил Роке, когда она теснее сжала губы.

Он положил ей руку на затылок и притянул к себе, а потом наклонился и обхватил губами округлое полушарие ее груди. Ее охватило дикое желание, и она громко застонала. Она хотела его. Хотела почувствовать себя маленькой и хрупкой в его объятиях.

На какую-то долю секунды их взгляды встретились.

— Да, — задыхаясь, прошептала Энджи.

Роке жадно набросился на ее приоткрытые губы, Энджи поцеловала его в ответ и стянула полотенце с его бедер. Она вся изогнулась и еще теснее прижалась к нему. Роке, тяжело дыша, закинул одну ее ногу себе на талию. Он собирался овладеть ею безо всяких прелюдий прямо здесь, и она не сопротивлялась. Ей не нужны были никакие прелюдии, она сходила с ума от желания, от его горячих ласк. Энджи хотела принять его всего, поглотить его, сойти с ума от их близости.

Роке поднял голову и посмотрел на нее:

— Скажи это.

Энджи сдавленно рассмеялась, что он так настойчиво добивался того, чтобы она признала, что хочет его. Она жадно прильнула к его губам, и ее пылкая страсть должна была послужить ему ответом.

Он закинул ее вторую ногу себе на талию и понес Энджи в спальню.

«Моя», — с триумфом подумал Роке, укладывая ее на постель. Он склонился над ней и провел пальцами по ее густым огненно-рыжим волосам. Затем опять завладел ее губами, потом опустился к ее набухшим от страсти соскам, и она заметалась от желания, со стоном выкрикивая его имя. Он провел рукой по всему ее телу и остановился внизу ее живота. Затем он пальцем раздвинул ее потайные губы и проник в сердцевину. Его поцелуи и ласки стали более настойчивыми. Энджи сжала в руках его пульсирующую плоть, которая прикасалась к ее бедрам, требуя от нее большего. Ее тело дрожало от сладкого мучительного желания.

— Роке, пожалуйста, — больше не в силах сдерживаться, застонала Энджи.

Его жаркий язык снова проник к ней в рот, а его палец продолжал ласкать ее сердцевину, то погружаясь в нее, то снова поднимаясь. Затем Роке нащупал ее крошечный нежный бутон и, слегка нажав на него, начал делать круговые движения, доводя Энджи до исступления.

— Пожалуйста, Роке, пожалуйста, — задыхалась от страсти Энджи. — Ах… — Она изогнулась дугой и содрогнулась от наслаждения, пронизавшего все ее тело. — Еще… Я хочу еще…

И он снова и снова доставлял ей удовольствие, возводя ее на вершину блаженства, где ничего не имело значения, кроме его прикосновений. Потом Роке накрыл ее своим телом и овладел ею. Она крепче обхватила его своими бедрами и приняла его всего. Он покрывал поцелуями ее глаза, губы, шею, плечи.

Затем, убрав волосы с ее лица, он приказал:

— Открой глаза.

Энджи послушно сделала то, что он попросил. Задыхаясь, глазами полными страсти, она посмотрела на него и встретилась с его холодным, полным злости взглядом.

— Энджи, скажи «пока» своим возвышенным моральным принципам, — яростно просипел Роке и сделал последний опустошающий рывок, который потряс ее, накрыв волной небывалого наслаждения.

Потом ей казалось, что она упала с очень большой высоты на каменную мостовую. Она все еще внутренне содрогалась от пережитого оргазма. То, что Роке понадобилось так много времени, чтобы прийти в себя, немного утешило ее после тех слов, что он ей сказал.

Она боялась пошевелиться, чтобы он не добавил еще чего-нибудь.

«Энджи, скажи «пока» своим возвышенным моральным принципам…»

Это был неожиданный и очень болезненный удар. Она ведь поклялась, что не будет заниматься с ним любовью, но нарушила свою клятву, и Роке сделал все для того, чтобы она осознала это.

Наконец он поднялся на руках и заглянул ей в глаза. Они долго смотрели друг на друга, но в их взглядах была пустота.

Затем, скривившись, он освободил ее от своего тела, и Энджи тут же поднялась с кровати. Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Собрав всю свою волю в кулак, Энджи выпрямилась и направилась в сторону ванной комнаты, но ее слегка покачивало от легкого головокружения.

— Это была расплата, — бесстрастно бросил ей Роке. — Моя расплата. Я не спал с Надей.

Ноги Энджи как будто приросли к полу.

— Бульварные газетенки неверно истолковали то, что видели, — ледяным тоном продолжил Роке. — Поэтому, Энджи, ты в долгу передо мной за то, что целых двенадцать паршивых месяцев меня называли не иначе как неверным распутным муженьком. А поскольку ты сбежала от меня тогда, то теперь ты никогда не узнаешь, чем я занимался все это время и с кем я был.

— Значит, то, что произошло сейчас, — это твое представление о мести? — не оборачиваясь, спросила Энджи.

— Мне показалось, что я что-то должен сделать.

Энджи слегка кивнула:

— В таком случае я надеюсь, что это доставило тебе… удовольствие. — Она смахнула упавшую на лицо прядь волос и сделала еще один шаг вперед.

— Это все, что ты можешь сказать? — насмешливо поинтересовался Роке.

Энджи чуть не развернулась и не бросилась к нему, чтобы дать ему то, что он на самом деле заслуживал. Ей хотелось залепить ему звонкую пощечину, чтобы стереть улыбку с его безжалостного лица. Но она взяла себя в руки. Энджи винила в первую очередь себя. За то, что уступила ему.

— Ты как-то заметил, что прошлое осталось в прошлом. И я подумала, что мы пытаемся что-то восстановить, а не разрушить до конца. Какая же я глупая, — горько засмеялась Энджи. — Мне не следовало забывать о твоей жестокости.

— Ты услышала, что я сказал? — раздраженно спросил Роке. — Я не спал с Надей.

Не обращая внимания на его слова, она продолжала идти.

— Ты все еще не веришь мне, — добавил он.

Энджи резко повернулась и с удивлением увидела, что он тоже поднялся и стоял у входа в свою гардеробную. Обнаженные, они смотрели друг на друга, находясь по разные стороны кровати, которая была немым свидетелем того, что только что произошло между ними. Энджи с ненавистью подумала о том, что они с таким же успехом могли находиться сейчас в суде.

— Мне не нравится, когда ты начинаешь врать, чтобы защитить свое уязвленное самолюбие. Видишь ли, я видела все сама. Своими собственными глазами. Поэтому меня уже немного подташнивает от твоих сказок.

После этих слов можно было спокойно удалиться, но она не двигалась. Энджи видела, как потемнело его лицо.