Смерть приходит в Марлоу - Роберт Торогуд

– Тогда вы не можете утверждать наверняка, что не он стоял за смертью вашего отца.

– Тристраму не хватило бы духа.

В голосе Розанны кипел гнев, и это натолкнуло Джудит на мысль.

– Возможно ли, что у него был сообщник? – спросила она. – Если он сам не мог совершить убийство, мог ли это за него сделать кто-то более решительный?

Розанна шокированно вскинула брови, но глаза виновато блеснули.

– О чем вы? – спросила она, но лишь для того, чтобы потянуть время.

– Есть кто-то еще, не так ли? – с нетерпением спросила Сьюзи.

Розанна не сразу нашлась с ответом. Она бросила быстрый взгляд на стену, где висело выцветшее от времени семейное древо в деревянной раме. Имена и связи, соединявшие членов семьи Бейли, уходили корнями на столетия назад.

Розанна вновь посмотрела на женщин.

– Нет, никого больше нет, – сказала она.

– Это неправда, – возразила Сьюзи. – Есть кто-то еще.

– Никого нет, – повторила Розанна, захлопнула крышку своего ноутбука и выдернула его из розетки. – Теперь мне действительно пора идти на встречу. Вы утверждаете: моего отца убили? Хорошо. Но Тристрам – или выдуманный вами сообщник – к этому непричастен, как и я. Полагаю, вы непреднамеренно доказали это, найдя пуговицу. Я пряталась в шкафу на втором этаже, когда на папу упал стеллаж. Думаю, я должна радоваться тому, что пуговица оторвалась, – добавила Розанна, взяла со стола упомянутую пуговицу и положила ее себе в карман. – Это мое алиби.

Розанна покинула офис. Глубоко разочарованная Джудит вместе с подругами вышла следом за ней.

– Фамильное древо вас не защитит, – сказала она, когда Розанна нагнулась, чтобы отстегнуть велосипед. – Вся история вашей семьи принадлежит мужчинам, так же как ваше будущее теперь принадлежит вашему брату.

– Не знаю, о чем вы говорите, – ответила Розанна.

– Вы старший ребенок в семье. Вы выполняете всю работу. Но Тристрам вот-вот станет вашим начальником. Он унаследует поместье и захочет утереть вам нос. Мы обе это понимаем. Я готова поспорить: ему не терпится рассказать вам, что вы неправильно управляли имением все эти годы и что он справится куда лучше. Вот так поворот! – добавила Джудит, удивленная внезапным озарением. – Он все испортит, не так ли? Ведь он непохож на вас. Он не умен, не трудолюбив. Но Тристрам свято верит в собственное превосходство. Типичный мужчина.

Розанна заколебалась, словно решала, стоит ли делиться с женщинами своими знаниями или нет. Втайне Джудит была рада видеть, что ей наконец удалось лишить Розанну привычного самообладания.

Но затем на лицо женщины вновь опустилась маска собранности.

– Вы ошибаетесь, – возразила Розанна. – Мы с Тристрамом – хорошая команда. Ладим с самого детства. И прекрасно справимся с управлением семейным бизнесом. А теперь мне надо в Хэмблден.

С этими словами Розанна залезла на свой велосипед и поехала прочь.

– Почему она его покрывает? – спросила Сьюзи.

– Не вижу в этом смысла, – согласилась Джудит. – Он бы не стал ее защищать.

Бекс подпрыгнула, когда у нее зазвонил телефон. Она достала его, тайком проверила экран, густо покраснела и вернула телефон в сумочку.

– Всё в порядке? – спросила Джудит.

– Если честно, мне нужно кое-куда уйти.

– Неужели? – выгнула бровь Сьюзи, заметив смущение подруги.

– Ничего важного. Просто церковные дела. Довольно скучные, если честно. Но мне лучше поспешить. Прямо сейчас.

– Вам нужна помощь? – спросила Джудит.

– Нет! – в панике выкрикнула Бекс, но затем взяла себя в руки: – Это очень мило, но ничего страшного не случилось. И все же я должна идти прямо сейчас. Увидимся позже.

Чтобы ничего больше не выболтать, Бекс спешно направилась вниз по Хай-стрит в сторону дома священника.

– Что это было? – удивилась Сьюзи.

Женщины увидели, как Бекс прошла мимо своего дома.

– Хорошо, она не пошла домой, – заметила Сьюзи. – Думаю, она направляется в церковь. Раз уж у нее возникли церковные дела. Это логично.

Но, немного не дойдя до церкви, Бекс нырнула в одну из пересекавших город узких аллей и исчезла из виду.

– Подождите, – продолжила Сьюзи и посмотрела на Джудит, уверенная, что они обе думают об одном и том же. – Куда она идет?

– Хороший вопрос.

– Мы должны пойти за ней.

– Что?

– Да ладно, я знаю, вам хочется узнать, куда она идет, ничуть не меньше, чем мне. Потому что вы правы: Бекс сильно изменилась за последнее время. И она перепугалась, когда мы начали расспрашивать ее о новом кольце с сапфиром. А теперь начала получать загадочные звонки, о которых не может нам рассказать.

Джудит на секунду закусила губу.

– Вы правы, я хочу знать. Пойдемте, – предложила она и отправилась в погоню за Бекс.

Сьюзи не отставала.

Дойдя до начала аллеи, женщины остановились, чтобы отдышаться. Не сговариваясь, они вытянули шеи, выглядывая за угол. Бекс нигде не было видно, поэтому они побежали вниз по улице так быстро, как только могли, и резко остановились, достигнув ее конца. Вновь выглянув из-за поворота, они увидели, как Бекс свернула на узкую улочку, на углу которой стоял паб под названием «Два пивовара».

Пытаясь двигаться как можно незаметнее – что, если честно, им не очень хорошо удавалось, – Джудит и Сьюзи пересекли улицу и свернули за угол. Прямо на их глазах Бекс поднялась на крыльцо одного из домов, поправила волосы, выпрямила спину и нажала на дверной звонок.

Вскоре дверь открылась, и на порог вышел темноволосый мужчина лет сорока. Он обнял Бекс, а затем пригласил ее в дом. Через несколько секунд Бекс возникла в окне второго этажа и задернула шторы.

Джудит и Сьюзи переглянулись, напрочь лишившись дара речи.

– Вот почему она не могла рассказать нам о своем новом кольце, – в конце концов выдавила Сьюзи.

– Я не верю, – произнесла Джудит, но было понятно, что она согласна с подругой. – Только не Бекс.

– Вы говорите о женщине, которая вышла замуж за самого скучного мужчину в мире? Давайте будем честны друг с другом: есть лишь одна причина, по которой женщины тайно навещают мужчин днем в их домах, поднимаются наверх и закрывают шторы, чтобы никто не мог заглянуть внутрь.

Джудит посмотрела на подругу, понимая, что полностью с ней согласна.

Неужели Бекс изменяет мужу?

Глава 16

Таника сидела в полицейском участке и пыталась не дать своему раздражению выплеснуться наружу. Причиной ее расстройства служило отнюдь не возвращение старшего инспектора Хоскинса на работу, хотя, по мнению Таники, такое совпадение выглядело чертовски подозрительно. Нет, она злилась потому, что Хоскинс уже начал терять интерес к делу Бейли. Просмотрев все улики, он потер подбородок, делая вид, будто взвешивает все факты, а затем заявил команде, что просто не знает, как преступник смог бы опрокинуть стеллаж, а затем выбраться из комнаты, запертой на ключ, найденный в кармане покойного. Таника пыталась возражать: смерть сэра Питера все равно выглядела подозрительно. Хоскинс внимательно выслушал ее – за годы работы старший инспектор научился внимательно прислушиваться к чужим словам – и сказал, что не собирается менять своего мнения. Это тоже было для него привычным стилем поведения.

Тот факт, что Таника не смогла найти объяснения тому, как убийца выбрался из запертой комнаты после того, как опрокинул стеллаж на сэра Питера, делу не помог. Все слесари, с которыми связались члены ее команды, заявили, что никогда не делали копию ключа от кабинета, – у них не было технической возможности создать дубликат, даже если бы их попросили. Ключ был слишком старым. Хуже того, когда следователи разобрали замок на части, они не смогли найти внутри стружку, которую мог бы оставить дубликат. Обнаружили лишь пыль, ржавчину и древнюю металлическую стружку, оставшуюся после десятилетий пользования старым ключом.

После возвращения Хоскинса Танике было сложно не воспринимать понижение в должности как личное оскорбление. Нет, разумеется, ее работа с документами была крайне важна: Таника следила за регистрацией и компоновкой улик в базе данных. Но эта работа не шла ни в какое сравнение с обязанностями, которые она исполняла, занимая должность старшего инспектора.

Таника со вздохом вернулась к своей работе: она присваивала порядковые номера сканам банковских выписок сэра Питера за последние шесть