Глубокая память - Артур Сабиров

Тут за его спиной послышался хруст веток, и Сафиуллин, круто обернувшись, не устоял на больной ноге и упал. Со свистящим звуком мусорный бак, оторванный от дорожки могучей силой Стаса, пролетел над Сафиуллиным, и тот едва успел стянуть Юлю на землю прежде, чем бак с громким треском проломил скамейку. Сафиуллин накрыл девушку, спасая её от дождя досок и щепок.

Сафиуллин приподнялся с земли и увидел, как Стас с перекошенным от гнева лицом выскочил на дорожку.

– Убери лапы от моей девушки!!! – свирепо взвыл он.

Снова получив объект для атаки, Сафиуллин послал в Стаса обломки скамейки, но тот лишь бешено взмахнул рукой, отчего деревяшки рикошетом отлетели от него.

– Из-за тебя мы расстались с Юлей! Из-за тебя, Ерёмин! – Лицо парня налилось кровью, руки были крепко сжаты в кулаки. – Она постоянно думала о тебе, я знаю! Мне пришлось бросить её! Я бы никогда не стал встречаться с Лизой, если бы Юля любила меня! Ты во всём виноват, Ерёмин… Нет! – взвизгнул он не своим голосом, как только Сафиуллин попытался встать, и тут же невидимая сила, словно десятки рук, пригвоздила его к шершавому покрытию. – Уж сегодня-то я с тобой расквита-а-а-а!

Сафиуллин почувствовал, что ничего больше не прижимает его к дорожке, и быстро вскочил, поморщившись от боли в ноге. Стас висел в воздухе на высоте трёх метров, беспомощно размахивая руками и ногами, словно подвешенный на гигантский крюк. Недалеко от него на дорожке стояла Наташа, с презрением глядя на футболиста.

Стас, поняв, в чём дело, попытался снова привести в движение мусорный бак, но едва он пошевелился…

– ХВАТИТ!

Голос Наташи эхом отразился от деревьев аллеи, такой властный и… страшный. Стас сильно шлёпнулся об дорожку, но тут же поднялся на ноги, переводя злобный взгляд с одного соперника на другого.

– Тебе не справиться с нами обоими. Убирайся, пока я не затолкала тебя в этот мусорный бак! – приказала Наташа.

Стас, оценив ситуацию, видимо, понял, что Наташа права, и решил подчиниться.

– Отвези её в больницу, Маркина! – буркнул он и поплёлся по дороге мимо неё.

– Всенепременно, – холодно сказала Наташа, смотря на него, как на навозного жука. – Передай от меня привет Лизе.

Стас остановился, и Сафиуллин на секунду подумал, что он сейчас продолжит битву, обрушив на Наташу всю свою мощь, но он ограничился взглядом, полным лютой ненависти, и двинулся дальше.

Проводив его взглядом до поворота дорожки, Наташа подбежала к лежащей у разбитой лавочки Юле.

– Откуда он взялся? – спросила она Сафиуллина, нащупывая у девушки на шее пульс.

– Не имею представления. Явился и устроил сцену ревности, – ответил он, с тревогой глядя на бледное лицо Юли, от которого отражался зеленоватый свет дорожки, придавая ему жуткий вид. – А ты чего так долго? Где врач?

– Врача уже не было в школе. Пришлось взламывать медкабинет, чтобы достать вот это. – Она вынула из кармана куртки пачку успокоительных таблеток. – Но они, кажется, уже не помогут… Давно она без сознания?

– Минут десять.

– Бери её на руки – едем в больницу, – сказала она, характерным движением освобождая от рукава куртки блестящий чёрный браслет на запястье, на котором тут же нажала кнопку, вызывая птеромобиль.

Наташа и Сафиуллин с Юлей на руках поспешили к выходу из парка. По пути им никто не встретился, кроме похожего на минитанк робота-дворника, спешащего устранить беспорядок, устроенный парнями.

Кое-как втроём втиснувшись в птеромобиль, ожидавший их у ворот, они помчались в больницу.

Первый раз они летели прямо над самой дорогой, не поднимаясь выше. Сафиуллин мигом сообразил, что нижний уровень существует для экстренных полётов, и сознательные люди XXII века не занимают его без острой надобности.

До больницы долетели быстро, но всё же попали под внезапно начавшийся дождь. Основательно промокнув, они вбежали в здание.

Друзья оказались в ярко освещённом коридоре с белоснежными стенами, в конце которого одиноко стоял маленький столик с компьютером и телефоном. За столиком сидела полная, добродушная на вид женщина с ореолом светлых вьющихся волос.

Завидев бездыханно лежащую у Сафиуллина на руках Юлю, она тут же схватила телефон.

– Срочно сюда. Девушка без сознания. – Она бросила трубку и повернулась к друзьям. – Что случилось?

– Нервный срыв и, скорее всего, истощение организма на фоне голодания, – быстро отрапортовала Наташа.

– Положите её туда, – сказала женщина, махнув рукой в сторону ослепительно белой кушетки.

Не успел Сафиуллин выполнить её распоряжения, как двери слева от столика со стуком распахнулись, и двое мужчин в синих одеждах выкатили из них реанимационный стол на колёсах.

– Клади, – каркнул один из них Сафиуллину, а второму полная женщина уже передавала слова Наташи.

Сафиуллин бережно уложил Юлю. Тем временем второй санитар кивнул, и оба, толкая стол с больной, скрылись в тех же дверях, откуда появились.

– Вы знаете эту девушку? – спросила полная женщина.

– Да, это Юля Егорова, наша одноклассница, – ответила Наташа.

– Вы знаете телефоны её родителей? Или домашний телефон?

Друзья растерянно посмотрели друг на друга, что медсестра расценила как отрицательный ответ.

– Что уж вы! Даже телефона не знаете! Одноклассники! – покачала головой женщина. – Какая школа?

– Восьмая, десятый «Б», – стыдливо промямлила Наташа.

Полная женщина стала набивать на клавиатуре имя, класс и школу Юли.

Тут раздался бешеный перезвон, и все трое подскочили.

– Простите. – Наташа залилась краской, извлекая из кармана джинс мобильный телефон, издающий звуки, похожие на тревожную сирену, и ответила на звонок: – Да? Лен, зачем звонишь по экстренной линии?.. Лен, ты что, плачешь? Что случилось?.. Пожалуйста, успокойся, я тебя не понимаю… Что?..

Вдруг лицо Наташи окаменело, карие глаза с ужасом взглянули на Сафиуллина.

– Что? – не вытерпел он её молчания.

По мокрой от дождя спине пробежали мурашки: то ли от холода, то ли от плохого предчувствия. Рука Наташи, сжимавшая телефон, бессильно повисла.

– Пальчиков сбежал.

Друзья, не двигаясь, стояли, глядя друг другу в глаза.

– Пальчиков? Кто такой Пальчиков? – насторожилась медсестра. – Преступник?

– Нет-нет, что Вы! Это моя собака, – поспешно сказала Наташа, взяв себя в руки. – Я её очень люблю. Она как-то умудрилась сбежать.

– Пальчиков. – Полная женщина хихикнула. – Странная кличка.

– В честь одного учёного… малоизвестного…