Девушка в поезде - Пола Хокинс

Райли на мгновение улыбнулась, потом снова стала серьезной.

– Знали. Меган подрабатывала няней у Уотсонов… – она сверилась с записями, – в августе прошлого года.

Я не знала, что сказать. У меня не укладывалось в голове: Меган в моем доме, с ней, с ее ребенком.

– Ранка у вас на губе – это когда вы попали под машину на днях? – поинтересовался Гаскилл.

– Да, наверное, я прикусила губу, когда падала.

– А где произошел наезд?

– В Лондоне. На Теобальдс-роуд. Возле Холборна.

– А что вы там делали?

– Простите?

– Почему вы оказались в центральной части Лондона?

– Я уже вам говорила, – холодно ответила я и пожала плечами. – Моя соседка по квартире не знает, что я потеряла работу. Поэтому я продолжаю ездить в Лондон как обычно, хожу в библиотеки, чтобы поискать работу и поработать над резюме.

Райли покачала головой – то ли недоверчиво, то ли изумленно. Как можно дойти до такой жизни?

Я резко отодвинула стул назад, готовясь уйти. Я достаточно наслушалась всяких инсинуаций, выставлявших меня идиоткой и сумасшедшей. Теперь пришла пора выложить главный козырь.

– Я не очень понимаю, к чему все эти разговоры, – сказала я. – Мне казалось, что у вас должны быть более важные дела, например, расследование исчезновения Меган Хипвелл. Я так понимаю, что вы уже беседовали с ее любовником?

Они молча уставились на меня. Этого они не ожидали. Они ничего не знали о нем.

– Возможно, вы не в курсе. У Меган Хипвелл был роман, – сказала я, направляясь к двери.

Меня остановил Гаскилл: двигаясь бесшумно и на удивление быстро, он преградил мне путь прежде, чем я взялась за ручку двери.

– Мне казалось, что вы не были знакомы с Меган Хипвелл? – спросил он.

– Так и есть, – подтвердила я, пытаясь пройти мимо него.

– Сядьте, – сказал он, не подпуская меня к двери.

Я рассказала им о том, что видела из окна электрички, как часто наблюдала за Меган, когда она загорала или пила кофе на террасе. Я рассказала, как на прошлой неделе увидела ее с мужчиной, который точно не был ее мужем, и как они целовались на лужайке.

– Когда это было? – отрывисто спросил Гаскелл.

Думаю, он злился на меня за то, что я не выложила это сразу и они потеряли день, выслушивая мой рассказ о себе.

– В пятницу. Это было в пятницу утром.

– Значит, за день до ее исчезновения вы видели ее с другим мужчиной? – со вздохом переспросила Райли и закрыла лежавшую перед ней папку, не скрывая раздражения.

Гаскилл откинулся на спинку кресла и изучающе меня разглядывал. Она мне точно не верила, а Гаскилл сомневался.

– Вы можете его описать? – спросил он.

– Высокий, смуглый…

– Привлекательный? – перебила Райли.

Я задумчиво надула щеки.

– Выше Скотта Хипвелла. Я знаю, потому что видела их вместе, Джесс… – простите, Меган – и Скотта Хипвелл, – а тот мужчина выглядел по-другому. Худощавее, тоньше, и кожа темнее. Возможно, азиат, – сказала я.

– Вы смогли определить этническую принадлежность, глядя из окна электрички? – спросила Райли. – Впечатляет. Кстати, кто такая Джесс?

– Простите?

– Вы только что упомянули о какой-то Джесс.

Я почувствовала, как снова краснею.

– Ни о ком я не упоминала, – возразила я.

Гаскилл поднялся и, прощаясь, протянул мне руку:

– Думаю, этого достаточно.

Я пожала ему руку и повернулась уйти, проигнорировав Райли.

– Держитесь подальше от Бленхайм-роуд, миссис Уотсон, – сказал Гаскилл. – Не звоните бывшему мужу без крайней необходимости и держитесь подальше от Анны Уотсон и ее ребенка.

Сев на поезд, чтобы вернуться домой, и прокручивая в уме все, что сегодня пошло не так, я удивляюсь, что чувствую себя вовсе не так ужасно, как могла бы. И понимаю причину: я не пила вчера вечером и не хочу выпить сейчас. В кои-то веки меня что-то заинтересовало больше, чем собственные страдания. У меня появилась цель. По крайней мере нечто, что поглощает мое внимание.

Четверг, 18 июля 2013 года

Утро

По пути на утренний поезд я купила три газеты: Меган не могут найти уже четыре дня, и об этом много пишут. «Дейли мейл», как и ожидалось, раздобыла фотографии Меган в бикини, но и информации о ней собрала больше других.

Меган, урожденная Миллс, родилась в Рочестере в 1983 году и в возрасте десяти лет переехала вместе с родителями в Кингс-Линн в Норфолке. Она была умной и очень общительной девочкой, хорошо рисовала и пела. По словам одной школьной подруги, «была веселой, очень красивой и довольно сумасбродной». Ее сумасбродность, судя по всему, усугубилась смертью брата Бена, с которым они были очень близки. Он погиб в аварии на мотоцикле, когда ему было девятнадцать, а ей пятнадцать лет. После его похорон она убежала из дома на три дня. Ее дважды арестовывали: один раз за кражу и один – за попрошайничество. Никаких отношений, если верить газете, родители с ней не поддерживали. Мать с отцом умерли несколько лет назад, так и не примирившись со своей дочерью. (Когда я читала это, мне было ужасно жаль Меган. Я понимаю, что она, судя по всему, не так уж сильно отличалась от меня. Такая же одинокая и неприкаянная.)

В возрасте шестнадцати лет она сошлась с парнем, у которого был дом в местечке Холкхэм в северном Норфолке. По словам школьной подруги, «он был старше ее, музыкант или что-то вроде того и принимал наркотики. После того как Меган с ним сошлась, мы практически не общались». Имя этого парня в газете не называлось, видимо, его так и не удалось выяснить. А может, его и вовсе не существовало. Подружка запросто могла все это выдумать, чтобы ее имя попало в газеты.

Несколько лет жизни Меган газета пропустила. Вот ей уже двадцать четыре года, и она работает официанткой в ресторане в северной части Лондона. Там она встречает Скотта Хипвелла – частного консультанта по информационным технологиям, который дружит с менеджером ресторана, и у них завязывается бурный роман, завершающийся свадьбой. Ей двадцать шесть лет, ему – тридцать.

В статье приводятся высказывания и других знакомых, в частности, Тары Эпстайн, той самой подруги, у которой Меган собиралась провести ночь, но исчезла. Она говорит, что Меган «чудесная и жизнерадостная девушка» и казалась «очень счастливой». «Скотт не мог причинить ей боль, – утверждает Тара. – Он слишком сильно ее любит». Высказывания Тары – сплошные клише. Мне гораздо интереснее слова одного из художников, которые выставлялись в галерее, где работала Меган. Его зовут Раджеш Гуджрал, и он сказал, что Меган «замечательная женщина, с отменным вкусом, веселая и красивая, с глубоким внутренним миром и отзывчивым сердцем». Судя по всему, этот Раджеш к ней явно неравнодушен. В последней цитате приводятся слова некоего Дэвида Кларка, «бывшего коллеги» Скотта, который сказал, что «Меган и Скотт – отличная пара. Они очень счастливы вместе и невероятно сильно любят друг друга».