Карающая богиня, или Выстрел в горячее сердце - Марина Крамер

– Не лезь в воду без меня, – попросил Хохол, наблюдая, как она пошла к обрыву. – Там глубоко и много холодных воронок, затянет – не вынырнешь.

– А ты кого-то ждешь?

– Да. Сейчас Игореха приедет.

– Кто? – не поняла Марина, и он объяснил:

– Человек, который сюда нас привез, кентуха мой. Я ему звонил, он должен нам с тобой весь расклад дать, что в городе творится.

– Он кто?

– Возит Беса.

– И ты думаешь, что Бесу он расклад не дал о том, где мы с тобой осели? – с иронией спросила она. – Удивляюсь твоей вере в людей!

– Котенок, ты ведь не в теме – это мой лучший друг, кровный, подельник мой по первой ходке. А это святое. Да и помог я ему как-то, вместо него на пику залетел, так что он лучше себе что сделает, чем меня кому-то сдаст, – заключил Хохол, но ей это заявление уверенности что-то не внушило:

– Это ты. А я-то кто ему?

– А ты – моя женщина, и этим все сказано. Котенок, расслабься, все ништяк будет. – Женька подошел к ней, обнял одной рукой, а другой убрал с лица челку. – Красивая ты… знаешь, ты мне сегодня снилась – стоишь будто в воде по колено, а платье на тебе вечернее, черное, вся спина открытая… А я смотрю на тебя, и мне так хорошо, так клёво, что дыхание перехватывает. И ты меня зовешь, руки протягиваешь, и я к тебе прыгаю, а там глубоко почему-то, хотя ты-то по колено только в воде стоишь.

Марина внимательно слушала его, глядя прямо в серые, слегка прищуренные глаза, потом медленно подняла руки и взяла в ладони его лицо, встала на цыпочки и прижалась губами к его губам, моментально оказываясь у него на руках. Они так и стояли посреди поляны, вернее, стоял Женька, а Марина лежала у него на руках и, обняв за шею, самозабвенно целовала его, чувствуя, как подрагивают его руки и сильно стучит сердце. Прервал их звук подъезжающей машины. Коваль с неохотой оторвалась от губ Хохла и взглянула ему за плечо – рядом со стареньким «жигулем» парковалась темно-синяя «девятка».

– Женька, приехал твой друг, кажется, – пробормотала она на ухо Хохлу. – Отпусти меня, я ж голая…

– А я не стесняюсь, – усмехнулся он, не выпуская ее из своих рук, и наклонился за сарафаном. – Я люблю самую красивую женщину, разве это нужно скрывать от кого-то?

– Ты прав, братан, – раздалось рядом с ними – оказывается, хозяин «девятки» уже подошел и наблюдает за происходящим. – Такую женщину только на руках носить.

Хохол засмеялся и поставил Марину на землю, загораживая ее от мужчины и давая возможность одеться. Когда она накинула сарафан, Хохол шагнул к приехавшему.

– Ну, здоров, что ли, братан? – Они обнялись, а потом Женька, обхватив одной рукой за плечи Марину, сказал: – А это, Игореха, и есть моя Марина. Ради нее я сдохну, не задумываясь, не побоюсь ничего и никого.

– Рад познакомиться, Марина Викторовна, – склонил голову высокий рыжеватый мужчина в серых джинсах и голубой майке. – Много слышал, а вижу так близко второй раз.

– А давай на «ты» сразу? – предложила она. – Не люблю Версаль разводить. И потом, Женькин друг – мой друг.

– Годится, – согласился Игорь. – Здесь разговаривать будем или к бабе Насте пригласишь? – повернулся он к Хохлу, и тот помотал головой:

– Здесь, Игореха. Бабка не в теме, думает, что Маринка просто моя подруга, понятия не имеет, кто она на самом деле.

– Ну, как знаешь, – спокойно отозвался Игорь, усаживаясь на одеяло. – Дела ваши, господа хорошие, обстоят следующим образом. Мент ни в какую на сделку не идет, Бес в гневе. Все думает, как бы на него надавить. Если хотите знать мое мнение, Жека, то вам пока бы свалить отсюда подальше. Бес сволочь еще та и за свой интерес никого не пожалеет. Да и с этим Кадетом у него дела какие-то, а он не признает женщин как класс, говорят, его жена кинула, пока он первый срок мотал, с его другом спуталась. Так что Марине тяжеловато придется, если вдруг он окажется в городе.

– Мне не привыкать, – бросила Коваль, доставая сигарету. – Думаешь, только этот Кадет баб не любит? Ошибаешься – и Строгач, и Бурый, да и сам Бес предпочли бы видеть меня несколько в другой плоскости, чем сейчас.

При этих словах Хохол передернулся и помрачнел, Марина погладила его по щеке и успокаивающе проговорила:

– Женечка, не бери в голову, так всегда было и будет. Мужики одинаковы до противного: место бабы в койке и на кухне, а не там, где нахожусь я. Но так уж сложилась моя жизнь, и отступать я не хочу и не буду – слишком много людей погибло, чтобы помочь мне удержаться на этой мусорной куче, и я не имею права предать их.

– Видишь, братуха, какая мне женщина досталась, – невесело усмехнулся Хохол, глядя на Игоря, внимательно наблюдавшего за ними. – Один сплошной головняк. Сказала – отрезала, попробуй переубеди ее.

– Я слышал краем уха, что Бес грозился мента убрать, даже спеца какого-то вроде вызвал для инсценировки, – закурив, сказал Игорь, и Марина почувствовала, что сейчас упадет в обморок. – И, мол, только если Наковальня уговорит мента помочь, то не будет ничего.

– …твою мать! – тихо протянул Хохол, прижимая ее к себе. – Котенок, ты попала…

– Да мне-то наплевать, а вот Ромашину точно кирдык, если Бес всерьез взялся. Жалко мужика.

– Нечего было рот разевать не на свое!

– Дурак ты, Женька. Он хоть и мент, а человек все же. А может… – Тут Марина внимательно взглянула в глаза Хохла, и тот сразу понял, о чем она подумала, заорал так, что она отшатнулась:

– И думать не смей! Я тебя в погреб запру, сверху бочку с капустой поставлю, чтоб не выбралась! Нельзя тебе в город, Бес такое западло выдумает, что ахнешь!

– Что ты орешь? – поморщилась Коваль. – Знаешь ведь, что бесполезно меня переубеждать, если я решила что-то сделать.

– Да я… я… я тебя… – давился гневом и словами Хохол, готовый порвать ее пополам за упрямство. – Неужели ради мента ты готова свою голову подставить?! Ты вообще хоть о ком-нибудь, кроме себя, думаешь?!

– Если ты о себе, то да, думаю. И думаю, что сейчас ты полез не туда, – спокойно ответила Марина. – Ты ведь не первый день рядом со мной, знаешь, что повлиять на меня сложно, а уж попытки что-то мне запретить – вообще дело гиблое. Игорь, ты сейчас в город поедешь? – повернулась она к Женькиному другу, и тот кивнул. – Отлично, я с тобой. Поехали, мне надо кое-что дома прихватить.

Она встала с одеяла, за ней рванулся Хохол, хватая за плечи и разворачивая к себе лицом:

– Ты что, Коваль?! Рехнулась?! Зачем тебе это надо, скажи?

– Затем, что в любой ситуации нужно оставаться человеком, Женя. Если бы я не позволила Ромашину настолько приблизиться ко мне, то ничего бы с ним не произошло. И теперь только я могу помочь.

Хохол отшвырнул ее от себя так, что она едва не свалилась:

– Дура-а-а! Какая же ты дура, Маринка! – простонал он, хватаясь за голову. – Как я могу спасти тебя, если ты сама, добровольно, подставляешься?