Бояться нужно молча - Мария Британ

– Нас могут засечь в любой момент.

Я протягиваю ему колбу. Пустую. Ту, которую не достала для Ника. Мне не хватило роста. Всего лишь роста.

– Он хотел… – у меня больше нет сил скрывать прошлое. Матвей будто чувствует, что с каждой секундой я исчезаю все быстрее.

– Нам лучше поторопиться.

Палата обнажает меня, снимает кожу, чтобы показать безликому парню, как я гнию. Эти стены беспощадны. А я боюсь вспоминать.

Беру ножницы. Холодные, блестящие. Чистые.

– Я его убила.

– Шейра…

– Я воткнула их ему в горло.

– Нам пора.

Ха-ха.

– И это все, что ты можешь сказать? – давлюсь я от хохота. – Просто «нам пора»?

Ноги не держат, но Матвей меня подхватывает. Ножницы со звоном ударяются о ледяные плиты. А тогда они упали тихо. Беспощадно тихо.

Здесь слишком ярко для лжи. И слишком холодно без кожи.

– Да, Шейра, нам пора, – цедит Матвей. – Мы до сих пор ничего не нашли.

Он тащит меня в коридор. Пытаюсь вырваться – бесполезно.

– А где презрение? Очнись!

– Нам пора.

– Ты сумасшедший! Вдруг ты отвернешься, а я воткну ножницы тебе в спину?

Он прижимает меня к стене.

– Ты не представляешь, какой я живучий.

– Проверим? – горько усмехаюсь я.

– Обязательно. Но потом.

Отстранившись, изобретатель окунается в спокойствие коридоров.

Я прощаюсь с комнатой. Ты убила нас в тысячный раз. И лишь во второй – наяву.

– Почему ты выбрал меня? Почему защитил? Я ведь не прошла квест.

Матвей замирает, но не спешит поворачиваться. Опускает голову. Стоит, уткнувшись взглядом в пол.

– Я же объяснил… – говорит он и замолкает на пару секунд. – В тебе есть потенциал.

– И все?

Я бросаюсь к нему с твердым намерением вытрясти правду, но он перехватывает мой локоть. Из-под белой формы выглядывает серый рукав.

– Ты… в толстовке? – изумляюсь я.

– И?

– Она серая. Серая. Как тогда, в магазине. Ты рылся в чипсах.

– Господи, Шейра! Да в таких полгорода ходит! – начинает злиться он.

– Но на твоей – пятна от крови. Как я сразу не заметила?

Матвей разжимает пальцы и опирается на дверь.

– И что? Карму у меня вычтешь? Давай, мне не жалко.

Ты проиграл, любитель чипсов. В блоке номер два нельзя лгать. Все всплывает, как шарики пенопласта. Все проявляется, как в рентгеновском кабинете. Сдавайся, силы неравны.

– Откуда кровь?

– Порезался.

– Зачем ты следил за мной?

– Приказ Оскара. – Он натягивает рукав утешительской формы. – Или ты думаешь, он рандомно[6] приглашал? Нет, он изучал каждого. Истории болезней, биографии…

– Биографии? Интересно, как много вы знаете?

– Самую малость.

– Не верю.

– Нам пора.

Матвей едва не бежит, а я боюсь догонять того, кто увидел меня без кожи. Да и окровавленная толстовка не дает покоя. Изобретатель все дальше. Я пересиливаю себя.

Мы вновь роботы – электризуем секунды молчанием. Миллионы секунд.

Останавливаемся на передышку у внушительного стенда.

План здания.

В горле трепыхается мотылек. Отделение не пустует. Здесь дежурят Утешители, и рано или поздно мы на них наткнемся.

– Гляди-ка, это же серверный зал. – Матвей рассматривает широкие железные двери рядом со стендом.

Я дергаю за ручку – закрыто.

– Без паники. – Он изучает датчик. – Автоматические. Попробуй-ка открыть пропуском.

Я прислоняю карту к экрану. Щелкает замок. Никогда не думала, что буду благодарна Карине.

Среагировав на движение, в зале включаются лампы. Бесконечными рядами тянутся серверы. Мерное гудение, море зеленых огоньков, столы с планшетами… От размеров этого помещения у меня кружится голова.

Сколько же больных в городе номер триста двадцать? Скольким он не прощает стремительное обнуление?

Сколько нас, проклинающих красный цвет индикатора?

– Какие люди! – разбивает тишину наглый смех. – Ни фига себе! Вот это комнатка! – На пороге появляется Ольви, а за ним – Альба.

– Ты не в музее, – шикаю я. – Как вы здесь оказались?

– Левое крыло меньше раз в пять. Там ничего интересного, – сообщает бывшая подруга. – Вот и решили найти вас.

Матвей садится у крайнего сервера и вставляет флешку. На экране грузится неизвестный мне код.

– Помочь? – неуверенно спрашиваю я.

– Расслабься. Пару минут – и пароли у нас, – потирает он ладони. – Ольви, постой в дверях. Свистнешь, если вдруг что.

Гуляя вдоль столов, я сталкиваюсь с Альбой. Чтобы избежать неловкого молчания, я сворачиваю в другую сторону, но ее голос – ровный, бесцветный – парализует меня:

– Шейра… Здесь кое-что о нас.

– Что?

Она отдает мне документ с печатью и подписью.

«Указ о госпитализации пациентов. Причина: планемия. Даты обнуления прилагаются».

Я бегло просматриваю список с фамилиями.

«Бейкер Шейра – 20.07.2135».

Чуть ниже нахожу и Альбу. Ее время «Х» на день раньше.

Мы превратимся в голодных монстров через две недели. Через четырнадцать суток я разучусь жалеть.

Разучусь… ненавидеть себя.

– Что нам делать? – всхлипывает Альба.

– Мы успеем, – хрипло говорю я, пряча документ в карман.

– А если нет?

Я ввожу в планшет свое имя – здесь тоже работает пропуск Карины – и удаляю всю информацию. Затем форматирую историю болезни Альбы.

Клянусь, Элла, я не опоздаю. Клянусь, на две недели я забуду о том, как быстро седеют волосы.

– А если нет, Шейра? – чеканит Альба.

– Не говори никому, – умоляю я.

Так я буду чувствовать себя нормальной. Буду спокойной, будто впереди меня ждет много дней. Мне не страшно. Я проживу их в перемотке.

– Ладно. Ты права.

Наша нить прочнеет на одну тайну.

– Ребят, пароли у меня, – радостно шепчет Матвей. – Они обновляются раз в сутки. Хорошо, что уже за полночь! – Он подкидывает флешку и попадает в урну.