Высокий блондин на белой лошади - Наталья Андреева

– Итак, он позвонил жене. Она пыталась что-то ему возражать, но Андрей Николаевич не слушал. Дал отбой. Я так поняла, что они поругались. После этого мой шеф посмотрел на меня печально и сказал: «Вот видишь, Дана, как все плохо». И я вынуждена была с ним согласиться. Но я заметила, что он перешел на «ты». Потом он нагнулся и выключил компьютер. Я поднялась и… Знаете, он меня обнял. Я замерла. Минут десять мы стояли так. Не двигаясь.

– Целых десять минут?!

– Я всегда так говорю. И думаю тоже. «Минут десять». На самом деле, прошло гораздо меньше времени. Но сказать «три минуты» я не могу. Или «полминуты». Хотя постойте-ка… Делится ли это на десять без остатка? Похоже, что все в порядке. Да, мы стояли, обнявшись, полминуты.

От моей логики следователь слегка ошалел. Сначала он поправил очки, потом достал из кармана пиджака огромный клетчатый платок и вытер лысину. А что я такого сказала? Поскольку вид у Германа Осиповича был ошарашенный, и он не в силах был что-либо прокомментировать, продолжала я:

– Мы постояли немного, потом он как-то особо, тихим голосом сказал: «Поехали, Дана». И мы вышли из кабинета. Я взяла сумочку, которую оставляла на своем столе в приемной, и направилась в дамскую комнату. Мне надо было умыться холодной водой и подкрасить губы. Так я волновалась. Когда я вышла из… Ну, в общем, вышла, он сидел в приемной и терпеливо меня ждал. Лицо у Андрея Николаевича было взволнованное. Я поняла вдруг, что он и в самом деле меня любит. Когда я появилась в приемной, он просиял и вскочил с дивана. Мы отправились в небольшую комнатку-раздевалку. И он сам подал мне пальто. Вы видели мое замечательное пальто? Ну как же! В понедельник я была в нем! Надо сказать, что все было как в сказке! Мы вышли из подъезда, и я увидела его «Мерседес». Белый. Понимаете? Белый!

– Постойте-ка. Вы же сказали, что из аэропорта он приехал на такси?

Я задумалась. Черт возьми! Герману Осиповичу тоже не откажешь в логике! И в самом деле: откуда у дверей нашего офиса взялся вдруг белый «Мерседес»?

– Похоже, его подогнал личный шофер Андрея Николаевича, – не слишком уверенно сказала я.

– Он что, звонил шоферу? Ваш шеф?

– Похоже на то.

– При вас?

Я напрягла память.

– Нет, при мне он шоферу не звонил, это абсолютно точно!

– На сто процентов? – уточнил следователь.

Я откровенно обрадовалась: он понял особенность моей логики! Как приятно знать, что человек, от которого зависит твоя судьба, тебя понимает! Причем на сто процентов!

– Да. На сто. Андрей Николаевич шоферу не звонил.

– А вообще он куда-нибудь отлучался?

– Нет, что вы! Все это время он не сводил с меня глаз!

– Целых два часа?

– Ну да!

– Похоже, он и в самом деле в вас влюблен.

– А я что говорю?

– Продолжайте. Ваш рассказ становится все более захватывающим.

– Короче, я не знаю, откуда взялся белый «Мерседес», но он там был! Был и точка! Потому что я в него села! Я, Дана Кузнецова, села в белый «Мерседес»! На переднее сиденье! Это, конечно, не белая лошадь, но…

– Это лучше.

– Вы так думаете? – с сомнением спросила я. – Что ж, может быть. В машине он каким-то особым голосом сказал: «Дана, я ни разу не видел тебя без очков. А мне так хотелось увидеть, какие у тебя глаза. И какое лицо. Когда ты не на работе». Сердце мое растаяло окончательно. И хотя я вижу плохо, я поспешно сняла очки и спрятала их в сумочку. И в самом деле, я же ехала на романтическое свидание! Не куда-нибудь. Ехали мы минут десять.

– Это больше часа или меньше? – уточнил следователь. – В какую сторону вы на этот раз округлили? В большую или в меньшую?

– Вы что-то путаете. Как можно десять минут округлить в меньшую сторону? Разумеется, мы ехали гораздо меньше часа. Я была взволнована и дороги не запомнила. Двор, куда мы въехали, был маленьким. И очень похож на двор, куда выходят окна «сообщества трех панельных домов, предназначенных под снос». Я говорю о месте, где живу. Он первым вышел из «Мерседеса», подскочил и открыл передо мной дверцу. Я уже и так была в состоянии, близком к невесомости, а тут потеряла остатки разума и воспарила к облакам. Когда он набирал код подъезда, мне показалось, что последней цифрой была «единица».

– Ага! – воскликнул вдруг Герман Осипович. И подался вперед, опершись о столешницу обеими руками. – Значит, это была та самая квартира! Где убили Северного! Ну наконец-то мы добрались до сути! И я, кажется, понял, куда вы клоните!

– Возможно. Возможно, что и та, – холодно сказала я. – Но не о том мой рассказ. Я душу перед вами открыла, все это очень личное, а вы… – Я посмотрела на Германа Осиповича с обидой, он откинулся на спинку стула и вновь стал вытирать сверкающую от пота лысину огромным носовым платком. Я же продолжала: – Мы поднялись на третий этаж и вошли в квартиру. Да, в руках у Андрея Николаевича была сумка. Он ведь приехал в офис прямо из аэропорта. В этой сумке были его личные вещи. Дорожный набор. Я прекрасно это знаю. Иногда он срывается в поездку неожиданно, прямо с работы. Поэтому дорожный набор у моего шефа всегда наготове.

– А зачем он взял с собой сумку, когда поднялся с вами в квартиру?

– Как зачем? – удивилась я. – Ему же надо было привести себя в порядок!

– А лампочка в ванной комнате когда перегорела?

– Чуть позже. Когда я пошла туда, чтобы привести в порядок себя, – сказала я после небольшой паузы. Моя сокамерница была права: Осипыч свое дело знает. Он так и будет ловить меня на мелочах. На деталях. Надо быть аккуратнее. Вроде бы мелочь: лампочка. Но кто знает, что за этим стоит? В этом загадочном деле мелочей нет.

– Скажите, в квартире кроме вас никого не было? – уже гораздо спокойнее спросил Герман Осипович.

– Абсолютно!

– На сто процентов? – усмехнулся следователь.

– В квартире мы были одни. Ведь это же было романтическое свидание! Стол мы накрыли на кухне.

– А почему на кухне?

– Кухня там большая, двенадцать метров. У моих родителей, а они живут в старом доме, зал такой же. А что? Там было очень удобно! Да и что там накрывать? Андрей Николаевич достал из холодильника бутылку шампанского, коробку шоколадных конфет, икру, рыбу. И торт. Мне оставалось только нарезать хлеб. Что я и сделала. Потом мы зажгли свечи и сели друг напротив друга.

– Значит, в холодильнике была еда? – задумчиво спросил следователь. Надо сказать, что чело его все мрачнело и мрачнело.

– Да. А что вас удивляет?

– Как она там очутилась? Ведь он только что приехал из Гонконга!

– И в самом деле! – я хлопнула себя по лбу, с которого чуть не посыпались рыжие веснушки. – Если шампанское и конфеты я как-то могу еще объяснить, то торт… Торт-то был свежим! Я думаю, что это шофер.