Синее пламя - Дмитрий Воронин

А есть и такие, кто не одарен с детства способностями, силой, статью… для них тоже находится дело. И они тоже получают право зваться орденскими братьями. И кто знает, что позвало этого монаха в путь. Может, приказ инквизитора, отправившего с ним какие-то важные бумаги в Сайлу. А может, отправится сей брат на закат, там сядет на корабль и поплывет на нем за море, неся слово Святой Сиксты невежественным дикарям, до сих пор не ведающим истинного Света.

Трое воинов вскочили со скамей, отдавая темплару воинский салют. Черные плащи… «Миротворцы». Шенк скользнул взглядом по вытянувшимся фигурам… да, с выправкой у них нелады. И животики, которые не скроешь под кольчугой, — признаки сытой, спокойной жизни. Он четко отсалютовал в ответ — но понимал, что хватило бы и простого кивка.

Навстречу Леграну степенно вышел человек, скорее всего хозяин гостиницы или, возможно, его старший помощник. Высокий, широкоплечий — на вид ему было не более сорока, в эти годы владеть процветающей гостиницей было немалым достижением. А следы процветания виднелись здесь повсюду — и столы были почти новыми, и еду путникам подавали не в грубых, занозистых мисках, а в глиняной посуде, да не простой, а с росписью — стало быть, не дешевой. Потолок выбелен, на полу чисто, а в окнах — настоящие стекла, никаких там бычьих пузырей. Мужчина окинул взглядом рыцаря, на мгновение задержавшись глазами на алом плаще, затем расплылся в улыбке.

— Рад приветствовать тебя в «Жареном петухе», господин темплар. Меня зовут Скойло, и я к вашим услугам. Чего желаете?

Имя показалось знакомым… определенно, он раньше его слышал, только вот где? Почему-то показалось важным вспомнить — бывает так, придет в голову какая-то мысль, и ведь не отделаешься от нее, так и будет досаждать, пока ответа не найдешь. Щенк порылся в памяти и, к своему собственному удивлению, вспомнил, как давно, несколько лет назад, Красноглазый Род в одной из бесед упоминал, что если кто во всех орденских землях и умеет по-настоящему правильно готовить молочного поросенка, так это старый Скойло из Телиншира. Только вот старым этот хозяин никак не казался.

— И я рад приветствовать и тебя, хозяин, и иных добрых жителей вашего местечка. А скажи, не родственник ли ты старому Скойло из Теленшира, что прославлен во всех уголках Ордена как непревзойденный мастер котла и сковороды?

Здоровяк чуть покраснел и улыбнулся еще шире.

— Благодарю на слове добром, темплар. Папенька уж года три как отошел от дел, старость — она ведь ко всем приходит. Да только мастерство свое он не хранил в сундуке. И я не посрамлю добрую славу родителя, угощу… век не забудешь, темплар.

В устах кого другого подобная фраза могла бы звучать довольно двусмысленно, но Шенк знал таких людей, как этот хозяин, — их гордость была в умении, в тех слухах, что медленно расползались по стране, а то и за ее пределы. И добрая слава была, пожалуй, ценнее золота, а потому и берегли ее так, как никогда не берегли бы запрятанный на черный день мешочек с монетами.

— Пошли кого-нибудь, хозяин, пусть за конем присмотрит.

— Будет исполнено, господин. А пока прошу вот сюда, лучший столик. Господин темплар предпочитает вино или отдаст должное элю? Эль у нас отменный, лучше во всей округе не сыщешь.

Буквально через считанные минуты расторопная служанка водрузила на стол перед Шенком запотевший — только что из погреба — кувшин с пивом. Пенная струя потекла в кружку, и темплар с наслаждением сделал первый глоток живительного напитка. А на столе тем временем появилось дымящееся жаркое, плошка, наполненная аккуратными, один к одному, солеными грибами. Хлеба здесь не подавали, его заменяла миска, наполненная мелкими, на один‑два укуса, пирожками, зато все они были с разной начинкой, свежие, горячие, распространяющие вокруг себя восхитительный аромат.

Люди, сидевшие за столами, косились в сторону темплара — кто с интересом, кто с уважением, а кто и с некоторой опаской. Последних — двоих диковатого вида мужиков, возле которых стояла уже пара опустевших кувшинов, — Легран мысленно отметил. Эта парочка не лучшим образом вписывалась в относительно уютную окружающую обстановку. Явно бандитские рожи, бороды, давно не встречавшиеся не то что с ножницами, а даже и с гребнем, у одного — шрам на щеке, застарелый, очевидно от ножевого удара. Они были при оружии — у одного на поясе висел тяжелый охотничий нож, рядом со вторым к скамье была прислонена небольшая секира. Одежда давно нуждалась в починке, к тому же была не первой свежести. Причин, по которым такого рода отребье могло опасаться темплара, было достаточно. Вряд ли эта парочка добывает средства к существованию, работая до седьмого пота на своих земельных наделах, — и Шенк мог бы поспорить, что их заскорузлые ладони куда больше знакомы с оружием, чем с плугом или косой.

Но мало ли на дорогах людей, не отличающихся мирным и благообразным видом? Не предъявлять же обвинение лишь на основании подозрений. Даже если на самом деле эти подозрения и истинны.

Позади раздалось осторожное покашливание. Шенк обернулся — возле стола стоял пухленький человек в дорогом плаще из хорошей ткани, изрядно расшитом серебряной нитью. Камзол — тоже дорогой, украшенный где можно и где нельзя золотым галуном — сидел на нем неважно, пухлое тело стремилось выбраться наружу из несколько узковатой одежки, а пуговицы грозили в любой момент с треском оторваться. Гладко выбритое лицо, седые, коротко стриженные волосы, пухлые, несколько безвольные губы… нельзя сказать, что в совокупности все это производило отталкивающее впечатление, но и особой симпатии тоже не вызывало. На груди человека висела массивная серебряная бляха, прямо-таки кричащая о том, что ее владелец — местный смотритель, лицо, уполномоченное Орденом следить за порядком в городке, собирать подати, вершить по мелочам суд. В общем, как любил говорить магистр Борох, осуществлять всю полноту власти.

— Приветствую тебя, темплар! — Голосок смотрителя был на удивление тонок и скрипуч, отнюдь не добавляя тем самым очарования своему хозяину.

— И тебе привет, добрый человек, — с некоторым сомнением в голосе ответил Шенк. Ясное дело, этот щеголь заявился сюда не просто так.

— Позволь составить тебе компанию, уважаемый темплар. — Толстячок расплылся в улыбке, демонстрируя редкую в его возрасте отменную белизну зубов.

Не дожидаясь приглашения, он плюхнулся на скамью напротив Шенка и щелкнул пальцами, подзывая служанку. Та появилась быстро, однако особого восторга от посетителя на ее лице видно не было.

— Вина. И имей в виду, Геда, хорошего вина… мне и господину темплару.

В первый момент юноша хотел было заметить, что, во-первых, вполне способен сам заплатить за свой ужин и, во-вторых, уже отдал предпочтение иному напитку. Но, подумав, смолчал… Орден настоятельно рекомендовал, если это не шло в противоречие с иными важными делами, прислушиваться к смотрителям.

Девушка вернулась быстро, выставив на стол — Шенк удивленно приподнял бровь — пыльную бутыль из темного, почти непрозрачного стекла и две стеклянные же чаши, вещи редкие и дорогие, не иначе как только для особых посетителей. Вне всякого сомнения, смотритель именно к таковым и относился. Забавно будет посмотреть, станет ли он платить за старое вино, стоившее немалых денег, — среди этой братии имелись и такие, кто считал, что управляемое им поселение прямо-таки обязано обеспечивать своего господина всем, что его душа пожелает. К подобным выходкам, вызывающим у простого люда неприязненное отношение к власти, Орден относился весьма прохладно.