Отблеск величия - Андрей Красников

Найдя свободное место, я тщательно прополоскал одежду, затем не менее тщательно вымылся и отправился домой с чувством глубокого внутреннего удовлетворения. В конце концов, жизнь наемника оказалась не такой уж сложной. Лишней муштры здесь не наблюдалось, кое-какие удобства присутствовали, еду и крышу над головой обеспечивал щедрый владетель… спрашивается, чего еще можно было желать простому солдату?

Увы, но следующим утром эта хрупкая идиллия оказалась безжалостно разрушена. Я мирно спал в своей кровати, никого не трогал и видел мирные сны, когда по ушам ударил внезапный и очень громкий звук боевого рога. В памяти мгновенно всплыли недавние рейды, я кубарем скатился с тюфяка, подобрал лежавший рядом меч, вскочил на ноги, но тут же осознал, что не имею ни малейшего понятия о происходящем. Учебные тревоги в нашей армии не практиковались, значит случилось что-то серьезное. А вот что именно — оставалось тайной за семью печатями. На нас мог напасть такой же диверсионный отряд, в пределах видимости могло появиться еще одно войско…

— Тревога! К оружию! К оружию!

За то время, которое понадобилось мне, чтобы одеться и натянуть сапоги, прозвучало еще два истошных сигнала. А когда я снова подхватил меч и бросился к выходу, неподалеку раздался новый крик:

— Река! Все к реке!

— Север! — тут же отозвался второй глашатай. — Атака с севера!

Мало что понимая, но чувствуя глобальные неприятности, я выскочил из шатра и чуть не столкнулся с пробегающим мимо солдатом. Затем рядом кто-то свистнул, послышался стук копыт, ржание и злобные вопли.

— Атака! Все на защиту берега!

— Север! Лучники! Север!

Как и ожидалось, боевая выучка нашего доблестного войска оставляла желать лучшего — вокруг царила дикая неразбериха, офицеры и сержанты крыли матом ничего не понимающих солдат, трубач вовсю дудел в свою проклятую дудку, а носившиеся между рядами палаток глашатаи добавляли хаоса, выкрикивая совершенно противоположные по смыслу приказы. Усугубляло ситуацию то, что на дворе было раннее утро — темное, промозглое и наполненное густым туманом.

— Твою мать, — прошептал я, не понимая, куда нужно бежать. — Твою мать…

— Лучники, твари! На север!

— Держать берег!

Судя по всему, утративший терпение враг переправил через реку часть своего войска, дождался удобного момента, после чего ударил сразу с двух направлений, мгновенно взяв нас в клещи. А поскольку наши патрульные спохватились только в самый последний момент, армия оказалась на краю тотального разгрома.

— Всем лучникам выдвигаться к северу, — заорал третий глашатай. — Пехота идет на берег! Выполнять!

Распоряжение выглядел странным, но я хорошо понимал, что существуют моменты, когда только слаженная работа стрелков может остановить намечающийся прорыв. Если на нас в данную секунду летела какая-нибудь кавалерия…

— Пошел, — с силой пихнул меня в спину выскочивший из-за палатки сержант. — Пошел, на берег!

— Да, я…

— Пошел!

Осознав, что слушать меня или же давать какие-то пояснения никто не собирается, я понятливо кивнул, прижал болтавшийся на поясе меч к бедру и помчался вперед, ориентируясь на спины других солдат.

— Держаться рядом! Вперед!

Открывать ворота или же разбирать частокол никто не стал, поэтому несчастная ограда буквально сразу же рухнула под напором сотен рвущихся сквозь нее людей. Я вслед за остальными бойцами перебрался через валявшиеся под ногами бревна, догнал ближайший отряд, а затем пристроился рядом, стараясь понять, что нужно делать.

— К реке! Оружие к бою!

Мы не успели — когда передовые группы прорвались сквозь травяные заросли и вышли к берегу, им навстречу с устрашающими воплями бросилась целая толпа форсировавших водный поток гаранцев. Раздался громкий звон оружия, крики боли, ругань пытающихся выстроить хоть какой-то порядок командиров, над моей головой пролетели несколько стрел, поодаль что-то взорвалось — и я осознал, что действительно нахожусь на войне. Самой что ни на есть настоящей.

— Держать строй! Щиты! Зелья!

Несмотря на всеобщий бардак, армия владетеля оказалась неплохо укомплектованной — у нас обнаружились и солидные ростовые щиты, и алхимические зелья, и метательные копья. Проблема заключалась в том, что для их грамотного применения требовалось выдерживать правильный строй, а выстроиться нам не дели.

— Зелья, — снова заорал кто-то из раздававших указания офицеров. — Зелья кидай!

Бегущий передо мной солдат свалился на землю, пробитый сразу двумя стрелами. Впереди что-то ярко вспыхнуло.

— Рядом держаться! Щиты!

— Вперед! Зелья кидай!

Последовала новая вспышка, а еще через несколько мгновений звуки боя резко приблизились и я оказался в самом центре хаотичной свалки. В паре шагов от меня упал еще один солдат, зарубивший его гаранец радостно вскинул меч, но тут же окутался пламенем и отчаянно закричал. Секунду спустя передо мной оказался первый реальный враг, я рефлекторно увернулся от грубого выпада, нанес ответный удар, не попал, заметил летящий прямо в лицо метательный топорик, отшатнулся в сторону, столкнулся с одним из товарищей…

— Зелья кидай! Кидай!

Атаковавший меня противник воспользовался моей неловкостью и оперативно ткнул своей железкой подставившего бок щитоносца. Тот с хриплым стоном рухнул на колени, попытался закрыться слишком громоздкой и неудобной деревяшкой, пропустил еще один укол, но затем череп гаранца раскололся от удара огромной шипастой булавы, он без звука свалился в траву, а мне в лицо прилетела щедрая порция липких брызг.

— Вот дерьмо…

Мимо свистнула очередная стрела. Впереди показались новые враги. Упал еще один из сражавшихся рядом солдат. Чувствуя себя абсолютно бесполезным и никчемным, я рванулся вперед, ткнул ближайшего оппонента мечом, увернулся от выпада еще одного гаранца, после чего очень удачно пнул его носком сапога в пах. Скрючившегося от боли воина тут же добил один из моих соседей, но затем у меня из глаз посыпались искры, вселенная на мгновение потемнела и я ощутил, как крутится прежде непоколебимая и устойчивая земная твердь.

Трава ударила в лицо. В голове растеклась жгучая боль. Не совсем понимая, что происходит, я кое-как поднялся на четвереньки, снова упал, увидел, как пытается сбить с себя пламя вопящий от боли враг…

— За ними! Добить! Добить всех!

Рядом кто-то вскрикнул. Потом мне на руку наступил бегущий в атаку солдат и я сам заорал от новой вспышки боли.

— Сука!

— Тише, паренек, — внезапно шепнул кто-то у меня под ухом. — Тише, они уже бегут. Мы победили.

Я обернулся и увидел сидевшего совсем рядом пожилого солдата. Лицо воина искажала гримаса боли, он старательно зажимал распоротое стрелой плечо, но при этом не отпускал рукоятку окровавленной сабли.