Шаг влево, шаг вправо - Александр Громов

Может быть, герои-одиночки и существуют. Я таких не видел. Кстати, провалы секретных служб часто случаются не из-за противодействия извне, а по самой природе секретных служб, по их структуре, соответствующей в общем-то узкой специализации. А результат в конечном счете один: летят погоны, а то и головы, иногда довольно светлые.

Подумал ли кто-нибудь, что Нацбез – не тот инструмент, которым следовало бы потрошить ЭТУ проблему? Надо ли копать землю, скажем, сачком для бабочек?

Но где ТОТ инструмент?

И с новой силой всколыхнулось во мне ощущение: пора уходить. Хоть в консультанты любой сомнительной фирмы, хоть товароведом в «Альков-сервис», не суть важно. Можно еще купить за бесценок дом в вымирающей деревне и а-ля Шкрябун копаться в личном огороде – не исключено, что не надоест, да и Настьке полезен свежий воздух…

Вот только уйти сейчас было бы нечестно, да, пожалуй, и нельзя. Влез в секретную тему – работай. Оправдывай доверие.

* * *

Я оправдывал доверие часов до трех пополудни, потом уснул. Проснувшись, поужинал в одиночестве, отбившись от брюзжащей Маши и лепечущей Настьки, и вновь продолжил оправдывать доверие, чем занимался до глубокой ночи. А наутро прибыл к Максютову с докладом.

Однако слушать меня он не стал, а сказал буквально следующее:

– Во-первых. Тема утверждена официально в качестве приоритетной. Само собой разумеется, уровень ее секретности это обстоятельство не меняет. Во-вторых. Руководитель темы – я. Нам санкционировано привлечение любых сил и средств, имеющихся в распоряжении Нацбеза, в случае если я сочту необходимым их привлечь. Все ясно?

Так я и подозревал. Карт-бланш. Иногда очень легко быть оракулом…

– Все ясно, товарищ генерал-майор, – ответил я.

– Ты мне еще каблуками щелкни. Твои армейские замашки у меня уже вот где, понял?.. Ну вот и хорошо, что понял. Вольно, Алексей. Теперь спрашивай.

– Каков код темы? – спросил я.

– «Монстр». – Максютов поморщился. Видно было, что название утверждал не он.

– Следует ли понимать это так: предполагается, что наблюдаемые аномальности имеют общее происхождение и единую причину?

– О причинах говорить рано. А общее происхождение – да. – Он поднял на меня глаза. – Ты садись, Алеша, в ногах правды нет. Садись и слушай.

Я сел на стул бочком к столу.

– Догадываюсь, что ты мне хочешь сказать, да не скажешь. Так вот: архив Шкрябуна я просмотрел, и не часть его, как ты, а весь. Пока по диагонали, понятно… Шкрябун – умный мужик, причину понял не хуже нас, но не стал выпячивать: догадайтесь, мол, сами. Так вот, слушай внимательно и мотай на чип. Четвертого апреля прошлого года некто Иванов, любитель астрономии из Рязани, наблюдал в свой любительский телескоп покрытие одной слабой звездочки неизвестным космическим телом. Он же первым отметил отклонения в движении Ганимеда – не астероида Ганимеда, а Ганимеда – третьего спутника Юпитера. Несколько позднее из целого ряда обсерваторий поступили сообщения о несколько меньших отклонениях в движении второго галилеева спутника – Европы. Особенно примечательно то, что никаких эволюций орбит других спутников Юпитера обнаружить не удалось…

Глядя мне в глаза немигающим совиным взглядом, он говорил как по писаному, ровно и без интонаций. У меня сразу же возникло ощущение нереальности, хуже того, бредовости происходящего. Возможно, где-то глубоко внутри себя Максютов и сам немного стеснялся. И то сказать: в какую нормальную голову могло прийти, что генерал-майор УНБ способен достаточно профессионально разговаривать о таком потустороннем для наших задач предмете, как астрономия? Как бы то ни было, он делал это куда более грамотно, чем сумел бы я, и заведомо лучше меня владел предметом – откуда мне было знать, например, что в Солнечной системе целых два Ганимеда?!. А если даже и так, то что с того?

А вот что. О шалостях двух из четырех галилеевых спутников, оказывается, много писали не только специальные астрономические журналы, но и научно-популярные издания, и даже некоторые солидные газеты посвятили событию несколько строк в рубриках «Новости науки», «Открытие недели», «Взгляд в окуляр» и тому подобных, вообще редко кем читаемых, а мною и подавно. Кое-что проскальзывало и в научно-популярных телепередачах, однако все это со стороны выглядело лишь дальними отголосками бури, вроде перистых облаков в тысяче миль от «глаза» тайфуна.

Астрономы взвыли! Охотно допускаю, что, с их точки зрения, в хулиганстве спутников было что-то непристойно-оскорбительное. В самом деле, если между Землей и Юпитером или, что вернее, в самой системе Юпитера существует неизвестное космическое тело с достаточно большой массой, то почему оно не было обнаружено раньше? Почему мощная гравитация гипотетического «объекта Иванова» дала щелчка только двум спутникам, притом из числа самых крупных, нисколько не повлияв на движение остальных четырнадцати? (Ряд попыток математического моделирования, предпринятых исследователями проблемы на мощнейших компьютерах, привел к парадоксальному результату: орбиты пресловутого Объекта, объясняющей результаты гравитационного воздействия, не существует вообще. И не может существовать! Ни по Ньютону, ни даже по Эйнштейну.) Почему, наконец, направленная к Плутону «Прозерпина», пронесшаяся вблизи Юпитера примерно за месяц до скандального открытия, не зафиксировала никаких аномалий в движении спутников? Американцы божились, что выложили все без исключения собранные данные в свободный доступ…

Бешеная атака – вот как Максютов (вероятно, с чужих слов) определил то, что последовало за открытием. Крупнейшие наземные телескопы, вроде VLT, Хобби-Эберли и имени Кека, не нашли в системе Юпитера новых оптических объектов. Недавно подремонтированный, честно служащий «второй срок» старичок «Хаббл» тоже показал шиш. Вновь всплыла гипотеза микроколлапсаров. Излучение «космического монстра» искали во всех диапазонах волн, от радио до рентгеновского и гамма, пока космический инфракрасный телескоп SIRTF не ущучил «объект Иванова» там, где ему полагалось (и одновременно не полагалось) быть – на сильно вытянутой околоюпитерианской орбите.

– Средний поперечник объекта составляет около двух километров, поверхность нагрета примерно до трехсот кельвинов, интенсивность излучения сильно варьируется, что, может быть, связано с вытянутой формой и вращением. А может быть, и нет.

Максютов сделал паузу – для того, вероятно, чтобы я мог все это запомнить и осмыслить.

Я запомнил и осмыслил.

– Во-первых, температура объекта не лезет ни в какие ворота. Во-вторых, предполагается, что это космическое тело обладает странными свойствами вроде направленной гравитации… Ну что молчишь, как под наркозом? У тебя же вопросы есть, вижу, можешь задать.

Я откашлялся.

– Товарищ генерал… Откуда следует, что происшествия на Земле вообще как-то связаны с этим… монстром?

Он шлепнул передо мною несколько скрепленных канцелярской скрепкой листков.