Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 3. Корабль мертвецов - Рик Риордан

Зашибись. У нас тут, оказывается, все как в лучших домах.

Со мной рядом с обеих сторон уселись дочки Эгира. Судя по табличке, барышня слева звалась Кольга. А та, что справа… ой, мамочки. Ее звали Блодухадда. Наверное, этот звук ее мама издавала под анестезией, когда наконец произвела на свет девочку номер девять. Попробую звать ее просто Блод.

– Привет, – просипел я.

Блод улыбнулась. Зубы у нее оказались все в крови. И вьющиеся волосы тоже были заляпаны кровью.

– Привет. Было приятно тащить тебя на дно.

– Ага. Спасибо.

Ее сестрица Кольга решила поддержать беседу, и мое предплечье мигом заледенело. Наряд Кольги, казалось, весь состоял из ледяных осколков и слякоти.

– Надеюсь, нам позволят оставить их, сестра, – сказала она. – Из них выйдут чудные смятенные души.

Блод хихикнула. От нее пахнуло свежим говяжьим фаршем только из холодильника.

– Ой, да! Как раз для канделябра!

– Спасибо за предложение, – вмешался я. – Но, знаете, у нас очень плотный график.

– Ох, как невежливо! Я забыла представиться! – вдруг спохватилась Блод. – На вашем языке меня зовут Кровавые Волосы. А моя сестра – Леденящая Волна. А тебя зовут… – Она свела брови, читая карточку. – Блондинчик?

По-моему, Блондинчик звучит не хуже Кровавых Волос и Леденящей Волны.

– Можете звать меня Джимми, – поспешно представился я. – На вашем языке это… просто Джимми.

Но Блод это как будто не удовлетворило.

– Что-то в тебе есть этакое. – Она шмыгнула носом возле моего лица. – А ты ни разу не заплывал в мои кровавые воды после морского сражения?

– Уверен, что ни разу.

– Может, моя мамочка Ран рассказывала о ком-то вроде тебя. Но с какой ей стати…

– Дорогие гости! – прогремел Эгир. Никогда в жизни я так не радовался, что кто-то вклинивается в разговор. – Предлагаю начать вечер с персикового ламбика[21], который и составит наш аперитив[22]. Прошу вас, пробуйте и не стесняйтесь высказывать свое мнение!

Девять морских дев ахали и охали, пока их отец обходил гостей с бочонком меда, наполняя по очереди все кубки.

– Надеюсь, вы оцените его фруктовые нотки, – разглагольствовал Эгир. – С едва уловимым намеком на…

– Магнус Чейз! – заорала Блод, вскакивая на ноги и указывая на меня. – Это МАГНУС ЧЕЙЗ!

Ну, началось. Вот скажите, с какого перепугу ей в голову пришло мое имя? Видимо, фруктовыми нотками навеяло.

Нет, ну честное слово, ребята! Даже обидно!

Дочери Эгира повскакивали с мест. Кто-то схватил столовый нож, кто-то вилку, кто-то салфетку – определенно с целью раскромсать нас на куски, проткнуть или придушить.

– Магнус Чейз? – прогромыхал Эгир. – Отчего такое вероломство?

Мы с друзьями и бровью не повели. Потому что законы гостеприимства никто не отменял. У нас еще есть шанс отговориться от схватки. А вот стоит нам обнажить оружие, и мы автоматически перестаем считаться гостями и начинаем считаться добычей. Целая семейка йотунских божеств, да еще на их территории – перевес, прямо скажем, не на нашей стороне.

– Погодите! – Я старался говорить спокойным тоном. Хотя это не так просто, когда девица по имени Кровавые Волосы грозит тебе ножом. – Мы все еще гости в вашем чертоге. Мы не нарушали правил.

Из-под краев Эгировой панамы повалил пар. Его очки в золотой оправе запотели. Бочонок у него под мышкой затрещал, как орех пекан в щипцах для орехов.

– Ты мне солгал! – проревел Эгир. – Ты сказал, ты не Магнус Чейз!

– Сейчас бочонок лопнет, – предупредил я.

Это возымело действие. Эгир вытащил бочонок из-под мышки и принялся баюкать его, словно младенца.

– Законы гостеприимства на вас не распространяются! Я разделил с вами пищу и мед, а вы меня обманули!

– Но я не говорил, что я не Магнус Чейз, – напомнил я. – И, кроме того, ваши дочери притащили нас сюда из-за того, что мы сказали слово «мед».

– И из-за вашего уродского желтого корабля! – прошипела Кольга.

Интересно, кто-нибудь видит, что мое сердце сейчас проломит ребра? По ощущениям это именно так.

– Верно, но сначала мед. Мы здесь, потому что интересуемся медом.

– Правда, что ли? – опешил Хафборн.

Мэллори так на него посмотрела, будто хотела пристукнуть на месте. А ведь между ними стояла еще морская дева.

– Разумеется, правда, дубина!

– Вот видите, – продолжил я, – никакого обмана. Наши намерения были абсолютно чисты!

Дочки Эгира взволнованно зашептались меж собой, бессильные против моей безупречной логики.

Эгир все укачивал свой бочонок:

– А что конкретно вы хотите знать о меде?

– Чудесно, что вы задали этот вопрос! – вскричал я. И запоздало сообразил, что не знаю на него ответа.

И снова на выручку пришла Самира.

– Сейчас мы объясним! – заявила она. – Но долгие истории лучше рассказывать за столом в кругу друзей за кубком доброго меда, правда же?

Эгир любовно погладил бочонок:

– За кубком доброго аперитива с фруктовыми нотками.

– Вот именно, – одобрила Сэм. – Поэтому давайте же разговеемся все вместе. Если наши объяснения покажутся вам неубедительными, можете после ужина убить нас.

– Зачем убивать-то? – испугался Ти Джей. – Хотя… конечно. Можете нас убить.

Справа от меня с острых, как когти, ногтей Блод капала кровавая морская вода. Слева вокруг Кольги кружился вихрь с градом. Остальные семь сестриц, рассаженные между моими друзьями, издавали звуки, похожие на рычание сумчатого дьявола[23].

Блитцен положил руки на кольчужный жилет. Несколько месяцев назад гном испытал на себе колющую силу меча Скофнунг и с тех пор довольно настороженно относится к холодному оружию. Взгляд Хэртстоуна скользил по лицам: эльф пытался разобрать, кто что говорит. Читать по губам – сложная задачка, даже если собеседник всего один, а если их такая толпа, то и вовсе почти невозможная.