Гавань моего сердца - Анна Матир

— Ты… хорошо выглядишь, Сэди, — сказал он, наконец придя в себя.

Я кивнула, не доверяя себе, и заметила, как дрожат мои пальцы.

Миссис Фор отправила детей в столовую. Я мысленно поблагодарила ее за это. Ни Блэйн, ни я не шелохнулись. Я смотрела себе под ноги. Он прочистил горло. Я подняла голову. В его глазах тоже было волнение. Как же трудно мне было сейчас, как хотелось утонуть в темной глубине его глаз! Разве можно забыть тепло и сладость его губ?

Блэйн сделал шаг в мою сторону. Его рука почти касалась мягкой зеленой ткани моего костюма. Дыхание Блэйна щекотало мне шею.

— Пожалуйста, не гони меня, Сэди. Ведь речь идет о Картере. Я должен знать обо всем, даже если он не хочет, чтобы я знал.

Как я могла отвергнуть его мольбу? Слишком много тайн мне нужно было хранить в себе. Я взглянула в сторону столовой и увлекла Блэйна в маленькую кладовую.

— Я сама почти ничего не знаю. В четверг я встречаюсь с Комстоками…

— Я пойду с тобой.

— Нет. — Я сделала шаг назад и взялась за ручку двери. — Ты не можешь меня сопровождать. Это мое дело.

Блэйн долго изучал меня, в его душе шла борьба. Наконец он заговорил, и в его глазах была вселенская печаль.

— Да, думаю, ты права.

Я вернулась в кухню и принялась ставить пустые кастрюли в раковину. Мне нужно было сосредоточиться на успешных переговорах с представителем Общества помощи детям. На проблеме с Картером. На прощальном приеме в честь Хейзел. На том, чтобы найти хорошие семьи для наших детей и привлечь несколько тысяч долларов за три месяца.

В этой суете у меня совершенно не было времени на врачевание своего израненного сердца.

Несколько мгновений спустя волна ледяного воздуха ударила мне в спину.

Незадолго до двух пополудни я надела шляпу и новое пальто. Виола оглядела меня и сообщила, что я выгляжу очень достойно.

— У тебя есть какие-то вопросы по заданиям на сегодня? Спрашивай, пока я не ушла, — сказала я.

Виола взглянула на меня широко открытыми глазами:

— Я только что просмотрела почту. В основном там письма с благодарностями. Несколько запросов о том, сможем ли мы принять еще одного ребенка. — Ее улыбка сменилась растерянным выражением лица. — Как мне отвечать на эти письма?

Я вздрогнула, вспомнив о том, что правда еще более обескураживающая, чем предполагала Виола. И все же как мы могли отказать нуждающемуся ребенку? Разве не для этого мы существовали?

— Оставь это мне, — проговорила я.

Часы пробили дважды Виола почти вытолкнула меня на улицу:

— Иди же, а то опоздаешь!

Несколько минут спустя я забралась в троллейбус. Мне предстояла короткая поездка с окраины к центру городка. Сидя на заднем сиденье, я помолилась о том, чтобы уже на этой неделе все удачно разрешилось.

* * *

Железнодорожное полотно проходило по мосту через реку Джуниата, вода в которой замерзла волнами — так, как дул холодный ветер, вдоль течения. Я скрестила руки на груди. В зале ожидания на вокзале было тепло, но мне хотелось, чтобы мороз жалил мне щеки — только так я могла сосредоточиться.

Я ступила на крытую платформу с еще несколькими людьми. Вскоре послышался гул приближающегося поезда. От паровоза валил дым. Колеса заскрежетали и остановились.

Сквозь стекла вагонов я увидела стоявших в проходе пассажиров, которым не терпелось выйти на перрон.

Я погладила пальто ладонью, пожалев о том, что оно скрывает мой новый костюм. Мне на лицо упала выбившаяся прядь. Я снова приколола ее.

Как мне узнать представителя ОПД? Хейзел не описала, как выглядит этот человек. Кажется, она и сама этого не знала. Мне подумалось, что он похож на членов нашего попечительского совета — бизнесменов средних лет. Или он больше напоминал профессора Стэплтона, невысокого тридцатилетнего мужчину?

Люди на платформе встречали тех, кто сошел с поезда. Те же, кого никто не ждал, ныряли в глубину вокзала, держа в руках чемоданы. Я чуть не свернула шею, высматривая человека, который кого-то ищет.

Поток людей замедлил ход. Я приближалась к головному вагону. Дойдя до него, я повернулась и пошла назад.

Около касс спиной ко мне стоял человек. В одной руке он держал рюкзак, в другой — саквояж. Я огляделась. Больше никого не было. Может, это он?

Я подошла ближе, протянула руку, намереваясь дотронуться до него, но затем передумала. Я откашлялась и заговорила:

— Прошу прощения…

Он обернулся. Я замерла от неожиданности. Золотые волосы обрамляли пропорциональное лицо, привлекательное классической красотой. Он смотрел на меня глазами цвета кленового сиропа, такими же теплыми и влажными, и я едва не утонула в них. Конечно, этот мужчина не мог быть тем, кого я должна встретить. На вид ему было не более двадцати пяти лет!

Он наклонил голову и на миг прищурился:

— Мисс Силсби?

Я кивнула и задержала дыхание, когда легкая усмешка на его прекрасных губах превратилась в широкую улыбку.

Никогда прежде я не встречала таких красивых мужчин. Может быть, я просто преувеличивала, представляя его себе прекраснее, чем он был на самом деле? Я моргнула, но он не исчез и не изменился.

Мужчина поставил саквояж на землю и протянул мне руку:

— Эрл Глейзер, Общество помощи детям штата Пенсильвания.

Я пожала его руку и упрекнула себя за то, что не могу сообразить, что именно нужно сказать в качестве приветствия.

— Полагаю, где-то рядом есть гостиница?

— Да, в соседнем квартале, — наконец выпалила я. — Позвольте мне провести вас туда, где вы сможете устроиться.

— Чудесно, — ответил мистер Глейзер, и я почувствовала, как по моему телу, несмотря на морозный день, разливается тепло.

Мы шли бок о бок, подошвы наших туфель стучали по деревянному тротуару. Повернув в соседний квартал, мы очутились у здания из красного кирпича. Мистер Глейзер постоянно озирался по сторонам, с тех пор как ступил на платформу Рэйстоуна.

— Милый маленький городок.

— Не сравнить с Филадельфией.

Его заливистый смех зазвенел так неожиданно, словно я пошутила, а не говорила серьезно, но и на моем лице тут же появилась улыбка. Возможно, работать с этим мужчиной будет не так сложно, как я себе представляла. По крайней мере, его внешность радовала взор.

Мы вошли в гостиницу. Сквозь огромные панорамные окна холл заливали солнечные лучи, которые отбрасывали блики на мебель. Я прошла со своим новым знакомым к длинной полированной стойке и вдруг осознала странность своего поведения.

— Я подожду здесь, пока вы устроитесь, — пробормотала я и отошла.