Кретч. Гимн Беглецов - Павел Шабарин

Кроме самых низменных утех тут было что-то наподобие музыкального салона, бар и сцена, на которой, судя по объявлению, по вечерам выступали танцовщицы. Хорошенько осмотревшись, Алиса решила направиться в сторону бара.

За стойкой она увидела девушку. Та привлекла ее внимание своей необычной для этого места одеждой. Когда другие старались показать как можно больше кожи, эта не показывала ее вообще. Затянутая в тугой корсет, в глухо застегнутой сорочке с длинными рукавами и высоким воротником, а также платьем в пол, она никак не походила на одну из «девочек». Подойдя поближе, Алиса увидела, что даже тонкие пальчики девушки скрыты под розовыми, в тон всего ее наряда, шелковыми перчатками. Блестящие в свете огней черные волосы ложились на хрупкие плечи. Аккуратно подогнанные прядки скрывали почти все лицо, которое, к слову, показалось Алисе очень привлекательным.

– Чего желаете? – спросила девушка в розовом, когда Алиса села на барный стул, прямо напротив нее.

– Для начала выпить, – выдохнула Алиса. Ей пришлось признаться, что тут она чувствовала себя даже более неуютно, чем в опасном Змеином переулке. Без оружия на поясе она ощущала себя голой, подобно местным «товарам». И подобно им, ей казалось, что ее вот-вот сожрут. Это было крайне неприятно, и ей хотелось хоть как-то заглушить страх. В конце концов, она тут по делу.

– Думаю, я знаю, что вам нужно.

Голос девушки был тихим, с легкой хрипотцой. На вид ей было не больше шестнадцати, по крайней мере, насколько можно было судить. При тонкой фигуре она была немногим выше самой Алисы, которая всегда считала себя чрезмерно высокой. Спустя мгновение в ловких тоненьких пальчиках барменши сверкнули сначала бокал толстого стекла, затем бутылка, и еще одна, и еще. Перед аристократкой появился ее напиток – янтарный и крепкий, даже судя по запаху, в котором преобладали все же ароматы трав и ягод.

Стакан был опустошен в два глотка. Волна приятного тепла тут же растеклась по ее телу, принося легкость и какое-то подобие спокойствия. Девушка собралась с мыслями, выудила из сумки листок и положила его на стол.

– Что ты можешь сказать об этом? – спросила она барменшу, внимательно следя за ее реакцией.

– О, какая прелесть! – вдруг улыбнулась та. – Можно мне посмотреть поближе? – Алиса кивнула. – Это наша реклама, но очень старая. Еще до пож… – Она вдруг запнулась. – …Когда-то давно такие заказывал в типографии мой папа. Кажется, их делали по его эскизам.

Под челкой было видно, что барменша улыбается.

– А с обратной стороны? – спросила Алиса.

Девушка перевернула листок, посмотрела на черную лампу и лишь покачала головой.

– Даже и не знаю, что это, – сказала она, затем вдруг спросила: – Вы бы не могли продать ее мне?

Алиса задумалась. Если листовка была такой старой, то она и правда могла попасть в Многоречье случайно. Похоже, она зря теряла время.

– Возьмите его себе. – Алиса пожала плечами: копия символики у нее имелась. – Мне он ни к чему.

Барменша буквально застыла на месте, не зная, что сказать.

В этот момент за барной стойкой появился еще один человек. Он вышел из задней комнаты и тут же направился к ним. Мужчина был значительно старше девушки и лишь немногим уступал ей в росте. Он был крепко сбит и толст. Густой черный волос вился на его широких руках и на загорелом лице. Лишь самая верхушка головы была лишена какой-либо растительности.

– Джиа, детка, – он обратился к барменше, – ты что-то неважно выглядишь, что случилось?

Девушка отшатнулась от него, когда мужчина попытался прикоснуться к ее лицу. Ее волосы всколыхнулись, и Алиса вдруг увидела уродливый шрам, поднимающийся из-за воротника по щеке.

– Дядя Сэм, посмотри на это. – Она протянула ему листовку.

Мужчина принял бумажку, глянул на нее без какого-либо интереса, затем на Алису и вновь на листовку.

– Эта милая женщина подарила мне ее.

– Мило, конечно, но не… – Говоря, он вертел листок в руках и вдруг запнулся на полуслове, когда взглянул на оборотную сторону.

Что-то во взгляде дяди Сэма изменилось. Его глаза будто превратились в две невидящие стекляшки.

– Джиа, детка… сходи в мой кабинет и принеси шкатулку из сейфа, – произнес он, глядя куда-то в пустоту, а затем протянул девушке ключ, – прямо сейчас.

Алиса обернулась на стойку с оружием. Та была чертовски далеко. Зато на столе все еще стояла одна из тяжелых бутылок, оставленная барменшей. Аристократка взяла ее в руки, делая вид, что разглядывает этикетку.

Когда Джиа поспешно ушла, ее дядя обратился к гостье.

– Я уже боялся, что вы не появитесь… – произнес он чуть ли не шепотом.

Алиса не знала, что ответить. Неожиданно ей вспомнился Эрик, и девушка решила последовать примеру своего неразговорчивого компаньона. Она промолчала и посмотрела собеседнику прямо в глаза. Ее лицо, она надеялась, не проявляло при этом ни одной эмоции. Когда их взгляды соприкоснулись, Алиса поняла, что мужчина боится ее ничуть не меньше, чем она его.

С грохотом Алиса поставила бутылку на стол. Мужчина вздрогнул и вдруг произнес:

– Напитки за мой счет, безусловно… – в его голосе была поддельная любезность, – и не только напитки, если пожелаете.

– Я обойдусь, – сухо ответила она.

Ей безумно хотелось спросить, что все это значит, но она понимала, что делать этого не стоит. Сама ситуация подразумевала, что Алиса знает, о чем идет речь.

Вскоре вновь появилась Джиа, с простой деревянной шкатулкой в руках.

Мужчина принял ее из рук племянницы и тут же, словно та была нестерпимо горячей, поставил на стол перед Алисой.

– Это все? – спросила она.

Мужчина посмотрел на нее непонимающе, а Джиа точно так же посмотрела на них обоих.

– Тогда я забираю ее, – произнесла она не то утвердительно, не то вопросительно.

Дядя Сэм слабо кивнул. Его лысина покраснела, лицо стало пунцовым. Казалось, он сейчас взорвется от волнения и страха, переполнявших его.

– Всего доброго, – произнесла Алиса, взяла шкатулку и направилась к выходу.

Томас

Эрик все стоял возле лавки торговца солью и перебирал склянки, увлеченно беседуя с продавцом. Конечно же в продаже имелась и обычная соль, она продавалась на развес. Но кроме поваренной тут имелось и множество других сортов – каждый в своей баночке, они громоздились на деревянном лотке. Тут была и морская соль, и озерная, и «слезы камней». Была и совсем мелкая, и в больших кристаллах, белая, серая, синяя, красная… не было только черной – пороха. Томас прекрасно знал, что не каждая соль тут является по сути своей солью. Люди ученые давали разным субстанциям свои замысловатые имена, люд же простой вроде Эрика все называл просто солью. Первые знали, как использовать скрытые свойства солей, вторые же верили, что разноцветный порошок обладает волшебной силой. На самом деле соль была полезна – с ее помощью, например, ковали самую лучшую сталь. Один сорт использовали в кузнечном деле, другой в плотницком. Из солей смешивали эликсиры алхимики, ими, наравне с травами, лечили болезни. Сам Томас порой изготавливал из нее разные «трюки» – дымовые бомбы, «вспышки» и многое другое. Но было у соли и иное применение. Из уст в уста в народе передавались заклинания, которыми соль заговаривали. Она должна была оберегать от сглаза, по мнению большинства.