Ножи. Солдатик (сборник) - Найля Копейкина

– Юр, я что, похожа на идиотку чтобы заниматься такой дрянью?

Юрий Владимирович даже почти поверил жене, и тогда к нему пришла мысль о том, что, может, газеты матери зачем-то положила Катя. Он высказал это жене.

– Наверное, – согласилась Вера Станиславовна. – Дай я позвоню ей.

Катя ответила, что впервые слышит о газетах, да и бред всё это. Ответ дочери обескуражил мать, нервы её сдали и она разрыдалась. Юрий Владимирович, путаясь в мыслях и догадках, высказал ещё два предположения, в которые и сам почти не верил: возможно, эти злополучные газеты в комод жены положила домохозяйка Марина Сергеевна, а может, Клара, и предложил опрос их отложить на завтра. Но Вера Станиславовна тут же взялась звонить. Обе, и домохозяйка, и Клара сказали, что ничего о газетах не знают. Тогда Юрий Владимирович, решив, что газеты – это всё-таки затея его жены, попросил её никому не говорить о них «…особенно, легавым, а то знаешь, опять эти расспросы, противно. И так уже неделю живём как на сковороде: допросы, намёки, рожи эти».

– Не говори-ка, – подхватила Вера Станиславовна, – и всё из-за этой Клары. Я уже вся на нервах.

При упоминании Клары Юрий Владимирович бросил на жену недобрый взгляд и хотел что-то сказать, но Вера Станиславовна, уловив его взгляд, схватилась за сердце и плачущим голосом почти без паузы продолжила, – Скорее бы всё это закончилось, и главное, чтоб никто на нашу Клару больше не покушался.

* * *

Капитан Кудинов ожидал застать Кирилла спящим, но ошибся. Кирилл был одет, выглядел бодро и свежо. Поняв, кто пришёл и с какой целью, нельзя сказать, что он проявил особую приветливость, но и неприветливости не выказал.

– Проходите, – предложил он, указывая капитану дорогу. – Только простите, я не ждал никого так рано, у меня беспорядок.

Действительно, в комнате, куда был приглашён Кудинов, был некоторый беспорядок: разбросанные по дивану книги, ношенные бельё и носки посредине комнаты, чашка с остатками остывшего кофе на журнальном столике среди груды журналов, но капитану приходилось видеть и не такое, потому увиденное он счёл даже нормальным, тем более, что пока он осматривался и устраивался в кресло, Кирилл подобрал с пола бельё и носки и убрал их куда-то, сложил в стопку журналы, убрал с дивана на полку книги.

– Кофе будете? – спросил он капитана, убирая чашку.

– Буду, – удивляясь своему ответу, ответил Андрей. Кофе он не любил, и, поняв, что допустил ошибку, поспешил исправиться, – но лучше, если можно, чай.

Кирилл кивнул и удалился. Оставшись один в комнате, Андрей стал внимательнее рассматривать обстановку, пытаясь понять, что ему здесь очень нравится. Оказалось, нравится всё. Андрей вдруг понял, что когда-то он мечтал именно о таком холостяцком жилье, но, видимо, уже пролетел мимо, так как холостым ему быть уже не хотелось, а комната в общежитии, которую он имел в своей холостяцкой жизни, очень отличалась от того, что он видел перед собой. Обои и оконные жалюзи были одинакового бежевого цвета с одной лишь разницей, что разводы на жалюзи были чуть гуще. В углу комнаты на мягком коврике тёмно-зелёного цвета стоял небольшой изящный мебельный гарнитур ручной работы из дерева, состоящий из диванчика, двух кресел, небольшого овального столика и стеллажа. Всё жиздилось на фигурных ножках. Кресла и диван имели фигурные подлокотники и спинки. Обшивка мебели была светло-зелёного цвета. Стеллаж стоял по краю ковра, отгораживая этот уголок. С потолка низко над столом нависала лампа в стеклянном абажуре тоже светло-зелёного цвета. Рядом с одним из кресел стоял торшер на деревянной резной ножке со стеклянным плафоном, по существу являющимся тем же абажуром, что свисал над столом, только чашей вверх. Основанием торшера служил небольшой деревянный ящик на резных ножках, на ящике стоял музыкальный центр. Приглядевшись к ящику, Андрей заметил сбоку на нём приоткрытую выдвижную дверцу, за ней – бутылки. «Это у него бар, – подумал Андрей, – и уж конечно в нём не дешёвая водка». На стенах висели акварельные миниатюры в деревянных рамках. На стеллаже одна из полок была уставлена мелкими сувенирами, три других – книгами. По другой стене комнаты под окном был оборудован компьютерный уголок. Умело расставленные живые пальмы отделяли уголок, в котором стоял тренажёр, лежали гантели и ещё какие-то приспособления для физкультуры. К свободной стене был подвешен большой экран, под ним на столике лежали кинокамера и бинокль.

– И где люди берут деньги, – думал Андрей, ища взглядом кинопроектор, который, по мнению его, должен был располагаться напротив экрана. Блуждая взглядом в поисках кинопроектора, Андрей увидел фотографию в рамке. Пожалуй, он сам не смог бы себе ответить, что подняло его с кресла и повело к ней. На фото были запечатлены Катя с Кириллом в вёсельной лодке, а в нижнем правом углу снимка была дата двадцать шестое мая.

Когда Кирилл вошёл в комнату, Андрей уже сидел в кресле и листал журнал.

– Вас интересует семнадцатое июля? Так я понимаю? – сам начал Кирилл разговор, ставя чашку с ароматным чаем перед капитаном.

– Так.

– Семнадцатого июля мы были в Суздале. В пятницу мы выехали, хотели на два денька, но задержались у друзей.

– Вы – это кто?

– Нас было шесть человек. Всех называть?

– Да, пожалуйста, всех.

Кирилл назвал, причём названные прозвучали парами, последней из которых были он с Катей. Назвал и друзей, у кого все останавливались.

– Кто явился инициатором поездки?

В глазах Кирилла мелькнуло удивление.

– Я давно говорил о том, что надо съездить, ну Катя, как наиболее свободная, занялась этим. Если б не она, мы до сих пор так бы всё и собирались.

– А Вы, Кирилл, простите, чем занимаетесь?

– Компьютерной вёрсткой.

– У вас своя фирма?

– Нет, я – индивидуал.

– С Екатериной Вы давно знакомы?

– С полгода.

– А до этой поездки в Суздаль бывали вы где-нибудь вместе?

– Вы имеете в виду, выезжали ли мы куда-нибудь?

– Ну, да.

– В мае мы были несколько дней в Плёсе. Жили на даче моего друга-художника.

– Вы не помните точные даты?

– Помню. Это было… Да, двадцатого мая мы приехали туда, а вернулись двадцать восьмого.

– А за границу вы вместе не выезжали?

– Нет.

Далее Андрей Владимирович спрашивал, знаком ли Кирилл с Кларой, с профессором Измайловым, с родителями Кати, бывал ли Кирилл когда-нибудь в Сбруево, и на все вопросы получил отрицательный ответ.

Спускаясь в лифте, капитан думал: «А пацан хорошо упакован. Вот чем надо заниматься – компьютерами, а не убийц искать. Наверное, и сантехника у него импортная». Тут же вспомнился подтекающий на кухне кран, и, поняв, что сегодня он снова вернётся поздно и не сможет его починить, и жена, возможно, снова с упрёком напомнит о нём, поморщился.