Ложка - Дани Эрикур

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 41
Перейти на страницу:
смеется.

— Так ты где, Серензо?

Слово «Серензо» в устах брата дает мне понять, что он любит меня и очень скучает.

— В районе Авалона. Нет, Крезо. Завтра еду домой.

— Уже? Бы-ыстро малышка наигралась!

Пи-пи-пи-и-и-и… Связь прерывается, короткие гудки больно колют ухо. Между урнами у входа в кемпинг шныряет какой-то зверек. Я не двигаюсь и почти не дышу, так что он меня не замечает.

Меня вдруг настигает мысль: если бы гостиница и в самом деле сгорела, я стала бы единственной из семьи, кто уцелел! Благодаря мобилизующей силе ложки я не задохнулась бы в собственной постели, и — хотя я совершенно не желаю близким смерти — случись такой пожар взаправду, можно было бы считать, что ложка спасла мне жизнь.

Дэй прав, только бестолковая малявка сдалась бы так быстро из-за какого-то жалкого извращенца в кинотеатре.

[...] именно ложка будоражила изобретательные умы представителей палеолита. Долгое время ложки изготавливали из наиболее распространенных материалов соответствующей эпохи (кость, рог, дерево), но в XV в. ложка сделала выбор в пользу серебра и связала свою судьбу с вилкой. Они образовали дуэт под названием «пара столовых приборов». Чтобы быть вправе так именоваться, ложке и вилке следовало иметь идентичное оформление и носить подпись мастера, сделанную в один и тот же день.

В XVIII в. возможности сервировки стола расширяются благодаря коллекциям из двенадцати или двадцати четырех пар приборов. С появлением в XIX в. комплектов марки «Менажер», отвечающих кулинарным изыскам своего времени и ставших бесценными в глазах молодых невест, воображение мастеров разгорается с новой силой.

Особенно утонченными можно смело назвать работы французских мастеров. При Наполеоне III они создают необычайное множество подлинных шедевров. Приревновав к успеху французов, их европейские соперники тоже включаются в игру, каждый мастер стремится разработать собственную таксономию ложек на все случаи жизни. Отметим, что ни одна страна не увлекалась придумыванием новых разновидностей ложек так самозабвенно, как Великобритания в Викторианскую эпоху. Именно тогда появляется ложка для сыра Стилтон, ложка для холодца, ложка для грейпфрута и несравненная чайная ложка, которую британцы обожают по сей день.

Полковник Монтгомери Филиппе.

Воспоминания коллекционера

Бедная Маргарита

Сверившись с атласом, схемой и заметками пчеловода, решаю начать с замка Маргариты Бургундской, расположенного в коммуне Куш. На повороте «вольво» злобно рычит, и я останавливаюсь на несколько минут, чтобы успокоить мотор. Мне и самой сейчас не очень: видимо, вчерашний гашиш боком выходит.

Подъезжаю к бывшей резиденции Маргариты. Башни цитадели воплощают сдержанность и спокойствие. Мое настроение поднимается. Предвкушаю знакомство с бытом милой одинокой аристократки, влюбленной в столовые приборы и гербы. Фантазирую, что она угостит меня чаем и булочками с шоколадом.

При виде стоянки перед замком мое настроение резко падает. Четыре автобуса, дюжина машин, два автодома и толпа скаутов в плащах, пластмассовых шлемах и с мечами в руках. Трое запыхавшихся вожатых пытаются построить мальчишек в колонну, но у них ничего не получается: стоит угомонить одних, другие отбегают и принимаются тыкать друг дружку мечами в живот. За окном мини-фургона я вижу двух стариков, которые с отсутствующим видом жуют пирожные. Эта сцена перебивает мне аппетит.

В арке ворот стоит застекленная будка. Билетерша сообщает, что вход платный. Я решаю, что не готова терпеть убытки только ради того, чтобы осмотреть башню и донжон, к тому же мой кошелек остался в машине. Объясняю даме цель визита, но она не слушает и переводит взгляд на группу из десяти пожилых людей за моей спиной, больше напоминающих зомби.

Приходит экскурсовод. Прямая юбка, мясистые икры, стрижка каре. При ее появлении скауты чудесным образом превращаются в агнцев, преданно следующих за пастухом. С таким лицом, словно сейчас поведет их ко рвам, дама кивает на плакат и говорит таинственным тоном:

— Юные рыцари, посмотрите внимательно на гербы Маргариты Бургундской! Когда экскурсия подойдет к концу, вы мне скажете, сколько раз они нам встретились…

Поднимаю голову и разглядываю три герба. Два — в желто-красную полоску, усеяны синими крестиками. На третьем изображена коронованная дама с детским лицом. Первые два герба поддерживают (или стискивают?) ее с обеих сторон. Ее мизинчик, цепляясь за пустоту, кричит о потребности своей хозяйки ухватиться за что угодно, пусть даже за воздух, потому что Вселенная стремится ее поглотить. Бедная Маргарита. Увы, ни латинских букв «В», ни каких-либо зверей на гербах нет. Здесь о происхождении ложки я ничего не узнаю.

Следующий замок на «Б» находится километрах в двадцати от Маргаритиного. «Вольво» спокойно едет по дороге между золотистыми виноградниками. На душе у меня легко и весело — вероятно, по той причине, что я не Маргарита Бургундская и что почти все мои близкие живы.

Замок Бурдон-Мотт пестрит объявлениями о продаже. Судя по тому, как выцвели буквы, эти листовки висят тут уже не первый год.

Отыскать замок Брале мне не удается, но, подъехав к парку, посреди которого стоит новый пансионат для престарелых, я прихожу к выводу, что замок, скорее всего, снесли.

Часом позже я вижу указатель с надписью «Бисси-сюр-Фле» и знак «Осторожно, дети». Подруливаю к замку по единственной проезжей дороге. Здание несколько накренилось, но выглядит прочным. На территории, которая, по-видимому, когда-то являлась огромным винодельческим хозяйством, стоят покосившиеся домики.

Припарковав «вольво» у стены, достаю из сумки ложку. На улице невыносимая жара, с первого же моего шага над гравийной дорожкой поднимается пыль. На высоких железных воротах две таблички: «ЧАСТНАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ» и «ЗЛАЯ СОБАКА». В раздумьях топчусь перед воротами. Дверного звонка нигде не видно, но ставни на некоторых окнах открыты, а раз это резиденция, внутри наверняка находится какой-нибудь резидент.

Через пять минут к воротам, колотя хвостом, выбегает злая собака. Это золотистый ретривер, его шкура более светлая и однотонная, чем у уэльских ретриверов. Он просовывает нос-картошину через решетку ворот, я выставляю ладонь тыльной стороной и не смотрю новому знакомцу в глаза (так меня учил Дэй). Ретривер принимает грустный вид. Я глажу его, шепчу, что он славный, спрашиваю: «У вас дома сейчас еще кто-нибудь есть?», затем ухожу в тенек и жду.

Пес лает — хочет, чтобы я помогла ему выбраться из заточения. На ступеньках замка появляется дама лет сорока, на ней бежевый твинсет, и это в такую-то жару! Вид у нее менее приветливый, чем у ретривера.

— Что вам угодно?

— Добрый день, мадам…

На лице дамы недовольство — возможно, я отвлекла ее от важного дела. Протягиваю руку с ложкой через прутья решетки, улыбаюсь и мысленно декларирую: «Я человек, я пришла

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 41
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?