Доверься судьбе - Гвендолин Кэссиди

Молодая женщина нервно сглотнула.

— Тогда и буду разбираться.

— Каким образом?

Она мгновенно поняла, о чем думает Маркос.

— Да уж конечно не абортом! — Тут и думать было нечего.

— Значит, будешь растить ребенка одна.

— И вовсе не одна. Я… — Клэр осеклась и тряхнула головой. — Послушай, давай не будем обсуждать то, чего скорее всего не случится! И уж точно не случилось бы, если бы ты не… не сделал того, что сделал!

— Поскольку в первый раз ты и сама не предохранялась, это все равно могло бы произойти, — резко возразил Маркос. — Стопроцентной гарантии, знаешь ли, никогда не бывает.

Повисла тягостная пауза. А когда Маркос нарушил молчание, голос его звучал гораздо сдержаннее:

— Все равно мне нет никаких оправданий. Я поступил плохо. И у меня нет никаких прав мешать твоему отъезду. Если хочешь, уезжай, только сначала пообещай мне одну вещь.

Клэр снова сглотнула.

— Какую?

― Если будет ребенок, ты позволишь мне взять на себя финансовую сторону вопроса. — Она чуть помедлила с ответом, и он кинул на нее быстрый взор. — Я должен настоять хоть на этом.

— Хорошо. — Устремив взгляд на дорогу, Клэр безжизненным, внезапно потускневшим голосом спросила: — И куда теперь?

— В службу ремонта. Забрать твою машину. Вчера поздно вечером мне сообщили, что все готово. Так что через час-другой можешь ехать куда хочешь.

В груди у Клэр стеснилось.

— Ты с самого начала собирался именно так поступить, да? — невольно вырвалось у нее.

— Только если ты недвусмысленно дашь понять, что ни за что и никогда не согласишься стать моей женой. — Голос Маркоса звучал так же тускло и невыразительно, как и у нее. — Похоже, моей совести не суждено успокоиться.

— Но с какой стати тебе терзаться угрызениями совести! Ты же ни в чем не виноват! — запротестовала Клэр. — Если бы я не заварила всю эту кашу, ты бы даже не знал о моем существовании.

— Но ты приехала, и я узнал тебя. И теперь должен научиться жить с мыслью, что «Орестиос» принадлежит мне лишь по ошибке.

Клэр не нашла, что ответить. Наверное, ей полагалось радоваться, что Маркос наконец отказался от затеи с женитьбой. Но почему-то она испытывала лишь тоскливое отчаяние.

«Фиат» был и вправду готов. Вымытый до блеска, он выглядел как новенький. Маркос положил чемодан Клэр в багажник и без дальнейших проволочек отдал ей ключи.

— Ты уже выбрала маршрут?

— Наверное, вернусь тем же путем, что и приехала. — Она все мешкала, никак не решаясь поставить точку, сделать роковой шаг. — Правда, мне ужасно жаль, что я поставила тебя в такое неловкое положение.

Какие бы мысли не таились в глубине черных глаз Маркоса, прочесть их было невозможно.

— Это мне следует извиниться за то, что я пытался навязать тебе союз, который был выгоден только мне. Но, пожалуйста, помни об обещании.

Клэр пробормотала что-то невнятное, не желая даже мысленно признать вероятность того, что ей и впрямь придется вспомнить о своем слове. Повода тянуть время дольше не оставалось. Подавив вздох, она уселась за руль и, ожидая неизвестно чего, мучительно долго возилась с зажиганием и с ремнем безопасности.

Но вот наконец машина тронулась с места. И Клэр бросила последний взгляд на Маркоса, глядящего ей вслед, — образ, что оставался с ней всю длинную дорогу домой.

Непонятно почему, но через три дня после выхода на работу, получив несомненные доказательства того, что она не беременна, Клэр не ощутила ни малейшей радости. Скорее уж знакомую глухую тоску о чем-то невозвратно утраченном. Взяв себя в руки, она прикинула, не стоит ли сообщить Маркосу, что ему не о чем беспокоиться, но так и не собралась с духом.

Зато теперь можно было с чистой совестью ехать к родителям. До сих пор она выдумывала всякие отговорки: ведь они наверняка захотят во всех подробностях узнать, как она съездила. А что отвечать, если не знаешь, беременна ты или нет. Теперь же ровным счетом нет никакой необходимости даже упоминать при них Маркоса и семью Стефанидес.

Вопреки ожиданиям мать не бросилась к ней, еще с порога засыпая вопросами. И вообще выглядела как-то подавленно.

— А я думала, ты уже знаешь, — ответила она на вопрос дочери. — Бригс разорвал контракт с отцом. — Мать пожала плечами. — Что и говорить, вкладывать все средства в одну компанию было большой ошибкой.

Причем, с горечью подумала Клэр, не единственной ошибкой отчима. У нее уже давно вызывала сомнения выгодность контракта с Бригсом, но она как-то не решалась высказать их вслух. И вот сбылись худшие ее опасения.

— И что теперь?

— Банкротство, — печально отозвалась Джейн. — Разве что удастся срочно отыскать где-то средства. Питер и так в прошлом году взял предельно возможный кредит на новое оборудование. Боюсь, как бы нам дом не потерять.

Клэр сдавленно ахнула. Дела обстояли еще хуже, чем она предполагала.

— А где сейчас папа?

— В кабинете. Все пытается придумать, как бы выкрутиться. Правда, до сих пор, увы, безуспешно. Новые партнеры на дороге не валяются.

Оно и неудивительно, подумала Клэр. Сейчас спасти компанию могло только крупное вложение капитала. А где ж его взять?

— Ничего, если я к нему загляну? — спросила Клэр, пытаясь прогнать закравшуюся в голову совершенно безумную мысль.

— Конечно. Он только порадуется возможности отвлечься. Он сильно угнетен, хотя изо всех сил делает вид, что все в порядке.

Понятное дело. В такой ситуации не хочешь, а впадешь в депрессию.

Оставив мать в гостиной, Клэр отправилась в кабинет отчима. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она словно новыми глазами смотрела на дом, в котором протекло ее детство. По сравнению с «Орестиос» ничего особенного. Однако сколько счастливых воспоминаний связано с этим местом. Вот уж поистине не в деньгах счастье!

«Орестиос»… Клэр тряхнула головой, силясь избавиться от роя непрошеных, слишком живых образов, а заодно и от своей шальной мысли. Должны, непременно должны найтись способы уладить дело иначе!

На ее тихий стук никто не откликнулся. Клэр осторожно приоткрыла дверь. Отчим сидел спиной к ней за письменным столом, опустив голову на руки. От позы его веяло безысходностью.

— Привет, родная! — Он повернул голову и попытался приободриться, но из этой попытки ничего не вышло. — Давно приехала?

— Двадцать минут назад. Ты разве не слышал машины?

— Как-то не обратил внимания. Ну, как дела?

— Отлично. — Клэр подошла, обняла его за шею и нежно поцеловала в макушку. — Мама мне все рассказала. Мне очень жаль.