Меценаты зла - Павел Данилов

Кирилл быстрым шагом заковылял направо. Так вбежавшие солдаты сразу окажутся у него под прицелом.

Эта группа патрульных оказалась не столь самоуверенна, как их предшественники. Несколько выстрелов прошили дверь, но в пещеру так никто и не вошел – ждали подкрепления. Видимо, смерть друга и бесполезный парализатор подействовали на солдат отрезвляюще.

Кирилл для острастки выпустил в открывшуюся дверь пару пуль. В ответ прилетели ругательства и проклятия.

– Как бы не заблудиться, – озираясь, сказал Жак.

– Уже, – ответил Кирилл, – назад все равно дороги нет. А впереди…

Фразу продолжил перестук щебенки под ногами. Было видно, что строительство в этой части метро уже полвека оставалось в зачаточном состоянии.

Кирилл и Жак снова оглянулись на дверь. Рядом с ней образовался тусклый пузырь желтоватого света.

– Я выключу фонарь, пока не уйдем с прямой линии, – сказал Кирилл. – Надо чтобы они подумали, что мы поменяли направление.

– Куда идти-то? – испуганно спросил француз. – Темень, костей не соберешь.

– Вперед, пока что вперед.

Спутники, касаясь друг друга плечами, сделали первые шаги во мрак.

Что-то хрустнуло и переломилось со звуком, который наполняет лес во время лесоповала. Пол под ногами поплыл, наклон резко увеличился.

Катились, шуршали камешки и тут же смолкали, чтобы отозваться последним глухим вскриком где-то внизу. Громов попытался остановиться, рухнул на спину, но продолжал скользить вниз с неумолимостью горной лавины. Рядом, цепляясь восьмью пальцами за гладкий бетон, съезжал на животе Жак.

А потом в ноги ударила пропасть.

Кирилл летел пару секунд и, кажется, даже успел вспомнить Spes и любимый корабль. Земля немилосердно ткнулась в ушибленную пятку, а через мгновение парализовала предательским ударом в кобчик. Кирилл не выдержал и вскрикнул от пронзившей все тело боли. Казалось, словно он выпустил из позвоночника тысячи игл внутрь себя, которые прошили кости, органы, мышцы, кожу…

Рядом, в каменной луже щебня, стонал Жак. Бетонная крошка, известковая пыль, деревянные щепки продолжали мусорным дождем сыпаться на людей.

Громов со страхом, что потерпит неудачу, попробовал пошевелить рукой. Тело подчинилось с явной неохотой. Скуля, словно голодный и побитый щенок, Кирилл с усилием перевернулся на живот. Включив фонарь, он окинул взглядом подземелье.

Они рухнули с эстакады, подпертой прогнившими, переломанными в щепки деревянными сваями. Бетонная плита угрожающе наклонилась, готовая в любой момент продолжить свое разрушающее путешествие.

Громов подполз к Жаку и спросил хрипло:

– Ползти можешь? А то сейчас накроет.

– Будет саркофаг круче фараоновского, – пошутил француз. В голосе слышались истерические нотки.

Руки Жака, от запястий до локтя, были в кровоточащих царапинах. В остальном он выглядел целым. Открытых переломов нет, и на том спасибо.

Кирилл закинул автомат на спину и пополз, толкая сумку перед собой. Жак, с топорщащейся поклажей на хребте, напоминал черепаху-мутанта. За французом оставалась кровавая дорожка пятен. Пятна с каждым метром тускнели, а руки покрывались коркой серо-коричневой мокрой пыли.

Громову показалось, что они ползли не меньше получаса, но, оглянувшись назад, он разочарованно вздохнул. Накренившаяся эстакада отдалилась не больше, чем на полсотни шагов.

– Привал, – прохрипел звездолетчик и выплюнул тугой сгусток. На зубах скрипел песок. – Нужно обработать раны.

Целая бутылка воды ушла на то, чтобы отмыть грязь с ран и кожи вокруг них. Дальше в дело пошли замораживающий аэрозольный антисептик и последний бинт.

– Все, больше раниться нельзя, – со смешком предупредил Кирилл, отбрасывая в сторону пустой баллончик. – Жгут и пара пластинок антибиотиков – все, что у нас осталось.

Стоящий на коленках Жак пересел на задницу. Каждое движение он сопровождал водопадом мимики – морщил лоб или нос, хмурил брови, кривил губы или высовывал язык.

Боясь заражения крови, спутники проглотили по две капсулы антибиотиков.

– Идти сможешь? – спросил Кирилл, вознеся себя на ноги без автомата и сумки.

– Не знаю, – равнодушно ответил Жак и лег.

– Дружок, спать еще рано. С лестницей они этот завал в момент пройдут.

– Пять минут, – прошептал француз.

– Осмотрюсь пока, – беря заметно потяжелевший автомат, сказал Кирилл.

Шагая на нетвердых ногах, Кирилл шарил вокруг себя светом фонаря. Брови его поползли вверх – луч воткнулся в черное жерло туннеля. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Громом разглядел в метрах пятидесяти сразу две кишки несостоявшегося метро. Четвертый собрат оказался, где должен – напротив, недалеко от Кирилла. Сомнений не было – он стоял на недостроенной станции. Туннели пробили, породу выработали, а рельсы так и не положили.

– Гребаные гномы, вон куда дорылись, – с непонятной самому злостью, сказал звездолетчик.

Он решил обойти каждый проход.

В первом туннеле он сделал полсотни шагов, пожал плечами и двинулся обратно. Второй ему сразу не понравился спертым запахом. Пройдя метров десять, звездолетчик помочился на стену и вернулся к истокам четырех путей.

Топая к туннелям напротив, Громов оглянулся на Жака. Тот лежал неподвижно, скрестив забинтованные руки на груди.

Третий и четвертые проходы ничем не отличались от двух предыдущих. Видимо, эти ветки задумывались для тайных перемещений членов правительства. Но после монополизации власти Рексом проект забросили за ненадобностью.

Кирилл решил идти в дальние от эстакады туннели. Если он не потерял ориентацию, а компас не врет, то так они не будут удаляться от космодрома.

Жак встал и тщательно, словно увидел впервые, ощупал каждый сантиметр ног. Спутники подпрыгнули от неожиданности – за спиной послышался треск, грохот, словно исполин ударил молотом в наковальню. Бетонная громада рухнула, заставив землю на мгновение задрожать.

– Думаю, теперь времени на разбор завалов они потратят немало. Будут трупы искать, – предположил Громов. – Хотя погоню все равно отправят.

– Нам повезло, что она сразу так не долбанулась, – сказал Жак, спеша отойти подальше.

– Мы с тобой везунчики, – серьезно кивнул Кирилл, – я это сразу понял.

Повязка на шее разболталась, позволив звездолетчику кивнуть.

Взвалив на плечи изрядно потрепанные сумки, спутники направились к туннелям. Шаги и слова отражались от потолка едва слышным эхом. Стоило зайти в проход, как тембр звука поменялся.

– А теперь – побежали, – бодро приказал Громов и задал легкий темп.