Добьюсь твоей любви - Карен Роуз Смит

Он пристально посмотрел на нее, его взгляд скользнул по ней с головы до кончиков пальцев ног, затем возвратился к лицу. Она широко улыбнулась ему. Подойдя к сыну вплотную, Тетчер взял руку Марии и положил ее в его руку.

Чиновник, прибывший для проведения церемонии бракосочетания, улыбнулся им и пригласил к себе поближе.

Джуд снял шляпу и передал ее Люку. Затем, взяв Марию за руку, прошептал ей на ухо:

— Я уверен, что твоя мама мысленно здесь, с тобой.

И она вдруг почувствовала единство с ним, как тогда, когда они занимались любовью в сарае в Монтане. Когда пришло время произнести слова обета, голос Джуда был низким, но уверенным. Ее же — очень глубоким, будто он исходил из самого сердца.

Джуд достал золотое обручальное кольцо из внутреннего кармана и надел его на палец Марии.

— Этим кольцом я беру тебя в жены, — сказал он, пристально глядя ей в глаза.

Повернувшись к Дженни, которая держала кольцо Джуда, Мария взяла его.

— Этим кольцом я беру тебя в мужья, — произнесла она.

И вот их объявили мужем и женой, и они могли поцеловаться. Мария смотрела на мужа, надеясь увидеть в его глазах их общее будущее. Но лишь только он склонил голову к ней и обнял ее, как в ней вспыхнуло желание. Она жаждала Джуда больше, чем когда бы то ни было. Однако он великолепно владел собой. Завершив поцелуй, Джуд взял шляпу у Люка и надел на голову. Мария стояла на подгибающихся ногах. Все начали по очереди поздравлять их. Потом всех пригласили к столу.

Тетчер произнес первый тост, в его словах звучали радость и счастье. Когда Мария доедала пирог и допивала пунш, Фло подошла к Джуду и сказала:

— Все готово.

Он кивнул, затем встал и положил руку на плечо Марии.

— Просим гостей извинить нас за то, что мы оставляем вас до завтра.

— Оставляете? — голос Тетчера звучал растерянно.

— Да… Мы с Марией проведем ночь в уединении.

Он сжал ей плечо.

— Но я не готовилась…

Он прошептал ей на ухо:

— Сегодня тебе ничего не понадобится, а на завтра Фло упаковала сумку с одеждой. Или тебе не хочется уходить?..

— Нет, мне нравится идея о свадебном путешествии, — прошептала она. — Конечно, пошли, — Мария встала, и они с Джудом ушли.

Джуд привез ее в самую лучшую гостиницу в Тайлере. По крайней мере, так показалось Марии, когда она осмотрелась.

— Как тут хорошо! — воскликнула она.

— Я думаю, мы заслужили что-нибудь хорошее сегодня вечером. Например, возможность уединиться. — Джуд поманил ее пальцем: — Иди сюда.

Сердце Марии хотело выпрыгнуть из груди, когда она пошла к своему мужу и остановилась перед ним.

Проведя рукой вдоль ее щеки, он прошептал:

— Я хочу тебя.

— Меня мучает вопрос: как долго ты будешь хотеть меня? Я скоро стану совсем толстой…

Он погладил ее волосы. Его губы нашли ее. Мария обняла его плечи и замерла.

— Все было слишком быстро между нами, — сказал Джуд. — Теперь мы должны насладиться друг другом.

Шероховатость его губ, хрипловатость его голоса, уверенные движения его рук возбуждали Марию.

Вдруг он остановился.

— Что-то не так? — испуганно спросила она.

— Я боюсь причинить вред младенцу.

— Ты не причинишь ему вред. Доктор дала мне брошюру на эту тему. Наоборот, это даже поможет мышцам подготовиться к родам.

— Правда? — Глаза Джуда светились весельем.

Мария понимала, что он хотел давать и получать удовольствие. Так или иначе, она должна быть равной с ним. Так или иначе, она должна показать ему, что его фантазии были и ее фантазиями, и она должна удовлетворять его. Их брак может зависеть от того, что случится сегодня ночью.

Кровь пульсировала в висках Джуда, он боялся потерять самообладание. Он никогда не хотел женщину так, как хотел Марию. Джуд никогда не терял самоконтроля в сексе. Но с той ночи в Монтане, когда страсть вспыхнула между ними, он чувствовал это вожделение, которое навсегда осталось с ним.

Он начал медленно снимать с нее одежду. И вот она уже стояла перед ним полностью обнаженная.

Ее груди были больше, чем несколько месяцев назад, и он потянулся, чтобы коснуться их. Когда он провел большим пальцем вокруг ее сосков, Мария закрыла глаза. Он провел другой рукой по ее округлившемуся животику. Ее веки встрепенулись, и она посмотрела на него.

— Наш ребенок, — пробормотал Джуд.

Ее глаза блестели, и он сжал ее в своих объятиях.

А потом положил на кровать, и она наблюдала, как Джуд раздевался. Его тело было упругим и манило к себе.

Он лег рядом, и Мария сказала:

— Я хочу касаться тебя.

— Мы будем много раз касаться друг друга и делать кое-что еще, очень приятное, — пробормотал Джуд.

Когда он подвинулся ближе, она положила руку на его грудь, запустила ее в волосы и медленно добралась до его соска. Она провела большим пальцем вокруг него, и дрожь пробежала по телу Джуда. Прежде чем он смог перевести дыхание, она приблизила губы к его соску и стала ласкать его языком.

Он положил руки на ее плечи.

— Мария.

— Тебе это нравится?

Ее голос выразил волнение, отражавшееся в ее глазах.

— Очень нравится. Но если ты будешь продолжать это, то я за себя не отвечаю.

— Я хочу доставить тебе удовольствие…

Когда ее голос умолк, он взял ее за подбородок.

— Ни одна женщина не доставляет мне столько удовольствия, сколько ты. Если ты будешь возбуждать меня слишком сильно, то скоро сама будешь разочарована.

— Никогда! — Мария произнесла это с таким чувством, что он улыбнулся. Затем она добавила: — И если это случится быстро у тебя, то моя очередь наступит позже. Входи в меня, Джуд. Я хочу этого так же, как и ты.

И он сделал это, выбрав темп, который доставлял удовольствие им обоим.

Потом они лежали молча. Наконец Мария открыла глаза и улыбнулась ему.

— Это было замечательно!

Она поцеловала его в плечо. Тело Джуда тут же отреагировало. Мария почувствовала это, широко улыбнулась и вопросительно посмотрела на мужа.

— Ты не привыкла к этому, — прошептал тот. — Может, нам нужно подождать, прежде чем…

Она обхватила его лицо ладонями.

— Хватит беспокоиться обо мне! Я хочу наслаждаться нашей первой брачной ночью так же, как и ты…

Когда они возвратились в воскресенье на ранчо, Люк, Кристофер, Дженни и Тетчер сидели на крыльце и приветствовали их добродушными шутками. Мария чувствовала себя частью семейства, и ей это нравилось.